- Я не слишком отличаюсь от других, от всех остальных людей… Они ведь знают, что умрут, но не верят, и я не могу поверить. Читаю семейные хроники, но все равно надеюсь, что проклятие обойдет меня стороной, что его можно снять или обмануть. Вот только факты против меня. Слишком много попыток и не одного успеха. Проклятие исчезнет только после того, как умрет последний из Сэммилей, после того, как умру я. И я очень боюсь…

- Смерти? – Спросил я шепотом, словно боясь потревожить спящую беду.

- Нет, того, что Том узнает о проклятии и бросит меня.

- О, женщины! – Не удержался и воскликнул я. – По-моему, Риддл - это самая меньшая из твоих проблем.

С моим утверждением Олиса была решительно не согласна. И она, конечно же, изложила свои доводы. Не буду их все пересказывать, потому что смысл этой речи сводился к одному главному тезису: Том Риддл - счастье небесное, и он ей нравится. Я тяжело вздохнул, но что делать, быть может, это побочное влияние проклятия?

В нашем обществе к тем, кто проклят на смерть, относятся как к оборотням, маглам или прокаженным – то есть делают вид, что их нет. Чистокровные колдуны избегают даже разговоров о проклятиях, не говоря уж о самих проклятых. Пройдя через этот хитрый лабиринт недомолвок, реальные истории приобретали фантастические формы.

Не удивительно, что проклятого человека я представлял меланхоличным, бледным, с черными кругами под глазами и обреченностью во взгляде от того, что смерть постоянно маячит за спиной. А передо мной сидела очаровательная молодая девушка с симпатичными ножками, да еще и влюбленная по уши – так что, все равно, какая-то часть меня не верила словам Олисы. Не может же в мире быть все таким несправедливым. И, если бы смерть действительно болталась где-то рядом, я бы, пожалуй, потолковал с этой дамой. Пусть-ка еще раз заглянет в свои списки. Но никакой фигуры с косой не было, к тому же, Олиса прервала свой монолог и задала вопрос, который я очень не хотел услышать.

- А может мне рассказать Тому, вдруг он все поймет? Как ты думаешь, я ему сильно нравлюсь?

И что тут ответишь. Что едва Риддл услышит о проклятии, как вся его любовь-морковь исчезнет без следа, как одинокий путник в тролльих горах. Я молчал, и мое молчание ранило девушку, хуже самого откровенной и глупой лжи, и угнетало больше, чем избитые фразы. Тишина не то, чтобы стала плотной или давящей, она будто отделяла нас друг от друга и Олису от всего остального мира. По ее глазам я видел, она знает и про тролльи горы, и про то, какую нейтрально вежливую улыбочку Риддл вытащит из своего арсенала после слов «прости, милая, думаю нам лучше расстаться», но она все равно надеялась. Не верила, что Том бросит ее, так же, как не верила в существование смерти. Лучше бы она боялась, потому что с этой надеждой в глазах она выглядела жалко. Но кроме этого у нее ничего не было.

И опять острая жалость, будто иглой, кольнула мое сердце. Не справедливо. Эта милая, пусть и темная, ведьмочка не заслужила ни ранней смерти, ни парня, который бросит ее и сбежит от трудностей и проклятий. Со смертью я не мог разобраться, но мог помочь с Риддлом. Мне на ум пришла одна любопытная идейка. Оставалось только уговорить Олису.

========== Глава 13 ==========

- Вскрыть тебя сейчас или потом – размышлял я, сидя на веранде. Конверт, который я держал на ладони, чуть ли не лопался от материнских упреков. Письмо от матушки пришло сегодня утром, и едва ощутив в руке его тяжесть, я понял ничего хорошего ждать не стоит. Матушка писала длинные письма, только когда была в ярости.

Не знаю, чего именно родители ждут от своих детей, наверно, они думают, что от союза двух смертных может родиться маленький ангелочек. Широко распространенное убеждение, которое моя мамаша разделяла целиком и полностью. Из-за одного маленького недоразумения со стареющей кокеткой, я - Расти Поттер, человек, который не убивал, не крал и не мучил животных, стал позором семьи.

Все эти два дня я только и делал, что извинялся и оправдывался, странно, как у меня еще язык не отсох. Даже кот Беггет-Биглей, и тот, выслушал длинную речь, кстати, из всех обитателей Ковен Холла он оказался самым внимательным и понимающим слушателем. А что до остальных, они все равно считали меня извращенцем и относились с недоверием, кроме Габи. Ее страстные взгляды и томные вздохи… Я бы с радостью променял их на костер инквизиции.

А вокруг царило умиротворение: пели птички, стрекотали кузнечики, солнышко играло в лужах, которые остались после грозы, устроенной Лизи. Они до сих пор не высохли. Дул ветерок, вокруг меня деловито кружилась пчела. Жаль было портить такой хороший день, и конверт полетел на стол и замер, опасно балансируя на крае, но не упал. Я позволил себе расслабиться и откинулся на спинку плетеного стула. Но я не успел насладиться чувством вновь обретенного покоя, как краем глаза заметил, что в мою сторону несется Том Риддл. Его лицо было беспристрастным, но человек с воображением, взглянув на него, легко представил бы, какая страшная буря бушует в душе колдуна. Царица всех бурь. Чтобы такую вызвать в реальности, потребуется три старых карги и гора вороньих глаз. Но я подозревал, что в случае с Томми хватило одной темной ведьмочки, которая управилась, без чьих бы то ни было мертвых глаз. А Риддл подозревал, и не напрасно, что я приложил к этому делу руки.

- Что ты ей наговорил? – Крикнул он и уставился на меня, как на лютого врага.

- Кому? – Я тут же вскочил со стула и принялся осторожно осматриваться, ища пути к бегству.

- Олисе!

- Я ее два дня не видел!

- Вы же разговаривали на кухне, – прошипел он. Его просто трясло от бешенства, как бутылку, в которую запихнули сто злобных джиннов.

- А помню, – я попробовал сыграть простачка, и выдал. – Действительно, я тогда рассказал ей ту историю с заколдованным пером, – мое признание озадачило Тома, и пришлось пояснить. – На третьем курсе ты заколдовал мое перо из-за того, что я насыпал слизняков в твою сумку.

Его лицо прояснилось:

- Там лежало первое издание Галерия, – отозвался он, и я понадеялся, что оседлав своего любимого книжного конька, Риддл поостынет и передумает меня убивать. Но с надеждой пришлось быстро попрощаться. Разбираться с разъяренным темным магом все равно, что заговаривать зубы голодному оборотню. Впрочем, другой альтернативы на горизонте не маячило.

- А что собственно случилось?

- Олиса меня бросила.

- Мне жаль, – произнес я, стараясь не переборщить с удивлением. – Она сказала почему?

- Она сказала, что все дело в ней, а я ни в чем не виноват. Обычная чушь, - Том горько усмехнулся. Так по-человечески. – Но я уверен, без тебя здесь не обошлось. Так что или ты все расскажешь добровольно, или я вытащу правду из твоей головы.

Я не справился с эмоциями: гнев, страх, отвращение захлестнули меня горячей волной. Риддл с легкостью прочитал все это на моем лице, как на доске объявлений.

- Думаешь, мне приятно копаться в твоем убогом сознании? – Спросил он. – Выкладывай все по-хорошему.

- Черта с два, – рыкнул я и бросился наутек. Но видимо этот паршивец уже рылся в моей голове, потому что без труда перехватил меня. Я, конечно, отбрыкивался, но у опыта у Риддла было больше, да и выдержки тоже. В то время, пока я бестолково, хоть и со всей дури, пытался махать кулаками, он легко перехватил мою правую руку и заломил за спину. Я вырывался, но его хватка не ослабла, и чем больше я дергался, тем сильней ныла рука. И когда Том локтем сдавил мне горло, пришлось сдаться.

Я утешал себя тем, что поражение лишь доказывает, что я лучше грязнокровки. Ведь настоящие чистокровные колдуны разрешают споры на дуэлях, а не в магловской драке. Но самообман не мог подсластить горечь унижения.

- Да, магловская драка против колдовской чести, но с грязнокровки какой спрос? – Произнес Риддл.

- Ах, ты, суккубий сын, выметайся из моей головы! – Прорычал я, пытаясь свободной рукой достать противника.