Эниер в быстром рывке подобрал оборонённое оружие и уже ни на что не отвлекался.

К исходу отведённого времени все кессенги, тяжело дыша, опирались на свои деревянные мечи. Но отдых был кратким: пять минут, чтобы отдышаться, и вновь в бой, уже стенка на стенку. Только после этого, кессенгам дали полчаса на обед, а затем вновь на стадион для отработки и разучивания новых комбинаций уже с боевым мечом.

Эниер не мог вспомнить ещё одного такого тяжёлого дня. На вечернем построении он мечтал только о блаженной минуте, когда сможет рухнуть на свою кровать и уснуть. Он устал настолько, что не мог посочувствовать беднягам, оставленным на наказание, или порадоваться, что сам не в их числе.

Визонг отправил часть отряда на повтор утреннего кросса, а затем велел выйти из строя тем, кто должен провести ночь на турниках.

Наказание на турниках считалось одним из самых тяжёлых, хуже только пытки в подвале. Провинившийся обязан был провисеть отведённое ему время, держа согнутыми руки и не касаясь подбородком перекладины. Не облегчало положение и то, что перекладина находилась под небольшим напряжением и ощутимо била током того, кто дотрагивался до неё. Разумеется, для рук отводился отдельный безопасный участок, покрытый деревом.

Приказав провинившимся раздеться по пояс, визонг, гадко ухмыляясь, следил, как половина новичков сразу же получила разряд током, прикоснувшись к перекладине. Эниер бросил взгляд на Девятого. Тот абсолютно спокойно скинул майку, ухватился за деревянную часть перекладины, подтянулся и замер над ней, прикрыв глаза. Только немного дрожащие руки говорили о том, что перед ними не каменная стенка, а эльс из плоти и крови. Ринт завистливо прищёлкнул языком. Даже крепкий Гроент, наказанный за остановку на кроссе, тяжело дышал и ежесекундно дёргался, стараясь не опустить подбородок. То, что Девятый очень вынослив, можно было сказать, глядя на его тело. Он обладал гибкой талией, рельефным животом и твёрдыми объёмными мускулами. Но Эниера больше зацепило, что он не показывал никаких эмоций, как будто Девятому совершенно безразлично, куда он попал. Услышав долгожданную команду: «разойдись», Эниер, наплевав на ужин, сразу отправился в спальный корпус и мгновенно уснул.

Проснулся юноша, когда начало светать. В коридоре слышалась какая-то возня. Должно быть, висельники, как кессенги называли наказанных на турниках, возвращались после тяжёлой ночи, чтобы поспать последние пару часов перед подъёмом. Глядя на унылые безжизненные стены, на Ринта опять напала тоска. Он больше не мог выносить однообразия этой жизни и не видел для себя будущего.

Пол скрипнул. Эниер прикрыл глаза, претворяясь спящим, радуясь, что владеет первой полкой на овальной трёхъярусной кровати. Сквозь ресницы Ринт видел, как на третью полку забрался Девятый, что невольно заставило Эниера хмыкнуть, так как на второй место Гроента. Этих двоих сама судьба упорно пыталась столкнуть лбами друг об друга.

— Эй, граф! — выдохнул громила, забираясь на своё место. — Не думай, что мы закончили. Я до тебя ещё доберусь.

— Валяй, — отозвался сверху черноволосый. — Недалеко добираться.

— Не хочешь упростить дело и сам спуститься?

— Увы, если я спущусь, мы всех перебудим. Только представь, сколько шума от собравшихся подраться, смертельно уставших эльсов, тела которых в изнеможении рухают на пол.

Гроент устало рассмеялся.

— Как ты это сделал?

— Дошёл до кровати? — Не понял Девятый. — Ногами и с трудом.

— Ты ни разу не упал с турника, — задумчиво проговорил Гроент.

— Не хотел, чтобы меня побили. Помнишь, что мне пообещал визонг?

— Сам виноват, — буркнул Гроент. Обладая громким резким голосом, ему приходилось тщательно следить за тоном, поскольку даже его шёпот мог разбудить соседей.

— Знаю, — вздохнул Девятый, — я был слишком занят, чтобы сдерживаться.

— Чего? — не понял Гроент. — Что значит, был занят, Стей тебя раздери? Чем это?

— Думал, — уклончиво ответил Девятый.

— Ты спишь наполовину, — сделал вывод Гроент. — Несёшь бред, думал, поэтому хамил.

Девятый ухмыльнулся. Больше никто не проронил ни слова. Эниер собирался ещё немного полежать и вставать, но сам не заметил, как вновь уснул.

========== Глава 2 ==========

На утро Эниер сумел проснуться только после того, как его кто-то толкнул. Когда он разлепил глаза, большинство эльсов уже оделось. Он дёрнулся, вскочил и чуть не сшиб стоящего около него Девятого, тот как раз вовремя отошёл. Барак почти опустел. В грязные окна начали пробиваться первые лучи Келлесса, освещая многочисленные жёсткие трёхъярусные кровати, занимающие почти весь спальный отсек. Судя по всему, скоро кессенгов заставят провести генеральную уборку. Эниер вихрем пронёсся мимо пустующей зоны отдыха, с её старыми потрёпанными стульями и немногочисленными, обшитыми заплатками древними креслами, ничем не отгороженной от спальных мест. Добежать до душевой и обратно много времени не заняло. Уже одевшись и спеша в столовую, он заметил, что прямо перед ним, не особенно торопясь, идёт Девятый. Этот новичок не сильно нравился Эниеру, однако он решил дать синеглазому шанс. Догнав его, Ринт кивнул в знак приветствия, Девятый лениво кивнул в ответ.

— Сегодня опять будешь спорить с визонгом? — Эниер уныло посмотрел в потолок.

— Надеюсь, нет, — безразлично ответил парень, проведя рукой по своим чёрным волосам. — Как получится.

— Как тебя зовут? — поинтересовался Эниер.

— Не видишь? — тот продемонстрировал руку с номером. — Девятый.

— Нет, как твоё настоящее имя.

— А есть разница? — вскинул брови юноша.

— Это что, секрет? — удивился Эниер.

— Тоже мне секрет. Наверное, уже вся планета гудит о том, что сын графа Лога попал в военную школу.

— Лог? Твой отец граф Лог? Один из первых эльсов, побывавших на Земле официально?

— Да, — коротко кивнул Девятый.

— Но… — Эниер даже остановился от изумления. — Как же это случилось? Что ты такого сделал, что он отправил тебя сюда?

— Можешь слетать и спросить у него. Мне он этой тайны не открыл, — пожал плечами черноволосый юноша.

— Но ты же его сын! — в шоке воскликнул Ринт.

— Да, спасибо, я догадываюсь об этом.

— Он должен был хоть как-то объяснить своё недовольство тобой. Или показать, что ему что-то не нравится.

— Он и показал. Прислал за мной отряд солдат, чтобы доставить в военную школу. Яснее показателя не придумаешь.

Эниер печально покачал головой.

— Значит, имени своего так и не скажешь?

— Памир, — Девятый лениво откинул чёлку со лба.

— Я — Энир, — Ринт ради приличия протянул руку для рукопожатия.

Памир, неопределённо дёрнув плечом, вместо того, чтобы пожать её, подтолкнул Энира.

— Простоишь здесь ещё немного и останешься без завтрака.

Понимая справедливость его слов, Ринт быстрым шагом поспешил в столовую вслед за Памиром.

Дни в военной школе тянулись медленно. Эниер впадал в отчаяние всё больше и больше. Не в меру любопытный и замкнутый в себе, он не имел близких друзей среди бывалых кессенгов и не смог ни с кем сойтись из новичков. Они все были для него скучны, а он нуждался в постоянном разнообразии и удивлении. Неприязнь к Памиру вообще росла с каждым днём. Этот эльс казался Ринту мягкотелым шибзиком с непомерно завышенным самомнением. Попади Девятый в действительно сложную ситуацию, требующую мгновенных решений и твёрдости духа, он наверняка запаникует и забьётся в угол. Одними выносливостью и удачливостью никто ещё войны не выигрывал. Единственное, что Энир испытывал к нему, кроме брезгливости, это, как ни странно, лёгкую зависть, но даже сам не мог понять, почему. Эниер дошёл до того, что перестал даже здороваться с Памиром, просто не обращая на зазнающегося новичка внимания.

В хаосе постоянных тренировок, наказаний и однообразия, где прошедший день, как близнец, походил на грядущий, Энир готов был биться головой о стену, лишь бы что-то изменилось в его жизни. Отец не навещал его, рушив мечты о возможном прощении. Правила военной школы блокировали наручные часы кессенгов, благодаря которым эльсы могли устанавливать друг с другом связь. В своём одиночестве Ринт старательно искал для себя надежду хотя бы на какое-то будущее, но все старания казались ему тщетными. Он понял, что обречён гнить в военной школе ещё долгое время.