– Прямо так?

Дагоррат… Энди покатал на языке название, что-то припомнив, но…

– А как еще называть выжженные до костей земли провинции в Африке? А сейчас, после Лондона, можно ожидать чего угодно. Мы давно все подмечаем.

– Что?

– Вам тесно в нашем мире, и вы хотите вернуть его себе.

Ниа усмехнулась.

– А ты против?

– Мне нравится сосуществование, даже очень. Мне нравится пользоваться алхимией там, где не поможет просто медицина. Очень люблю отдыхать на золотых песках Арабистана, закрытой части, там… там много интересного и красивого.

– Но больше всего ты любишь же другое… – протянула Ниа. – Так?!

– Да. – согласилась Зубочистка. – Больше всего я люблю свой девятимиллиметровый в кобуре и специальные боеприпасы, что остановят почти всех известных мне магов. Если действовать правильно.

– Тебе доводилось? – медово пропела брухо. Энди вдруг вздрогнул, когда хвост лоа прошелся по его шее, невидимый для наемницы.

– Может быть… – Зубочистка усмехнулась в ответ. – Может быть… что и нет. Играет роль?

– Никакой.

Брухо врала, Энди знал это наверняка.

– Ты устала, красотка, – наемница явно усмехнулась в ответ, – не стоит нам цепляться с тобой из-за предположений и разницы наших статусов.

– Согласна. Вернемся к проводнику. Что мне надо знать еще?

– Ну… Его машина – его же дом.

– Что за машина?

– Армейский грузовик-вездеход, правда, мало что осталось родного, разве что внешне. Дворфы постарались, он им оказывает ряд услуг, когда катается в Троллхьёлланд. Нагорья троллей богаты всякими интересными камешками, а коротышки их любят.

– Почему не заберут вместе с… с…

– Троллхьёлланд?

– Да, почему?

– Согласно Договора – исконные жители остаются и владеют в тех областях, где нет людей. А люди там не селятся.

– Почему?

Зубочистка хмыкнула, явно удивившись вопросу.

– Логично же, что из-за троллей.

– Интересно… люди в них верят?

– Как тебе сказать? Ведь большая часть нас даже не помнит про войну, про Договор, это все не включено в официальные версии истории любой страны. А бабушкиным сказкам сейчас верят еще меньше, понимаешь? Но, рано или поздно, каждый с чем-то да сталкивается. Вот в Троллхьёлланде местные очень даже оставляют несколько раз в год по паре-тройке коров, по несколько бочонков пива… Откупаются.

– Поняла. Машина, значит?

– Да. Говорю же, не просто автомобиль, пусть и военный вездеходный грузовик. Из будки сделали именно дом, если ты не неженка, любящая уют, оценишь. Двигатель, сама понимаешь, работает не просто так. Дворфовское горючее и второй, на электричестве, тоже их работы. Мосты, камеры с покрышками, ну и еще немного интересных вещей.

Энди, гладивший и гладивший кота, слушал, понимая все меньше. Хотя и речь-то о самых простых вещах, а сознание засыпает все сильнее. Проснувшись, на вокзале, вспоминал – как его зовут? Вот такие плохие дела.

– У меня на родине есть такие… переходы, – Ниа помолчала, наверное, думая, как объяснить, – мм-м.

– Короткие тропы? – Зубочистка кашлянула. – Понимаю, но…

– Что?

– Мы перейдем границу, а дальше, перед следующей, когда выйдем на Троллхъёланд, нас ждет… Похьёла, земля Лоухи.

– У меня от этих названий голова болеть начинает…

– То-то у вас поэтичнее или проще. – фыркнула Зубочистка. – Каждому куску земли – свое, так думаю.

– Лоухи, он кто?

– Она. Старуха Лоухи, мать и хозяйка Похьёлы, старейшая хитрая ведьма нашего мира, наверное. Если жива, конечно. Это же вроде как сказки, сама понимаешь, предания старины глубокой.

– Хорошо. У тебя телефон.

Зубочистка ответила на вызов, хрипло гнусавящий голосом одного из полу-дворфов.

– Они подъедут прямо сюда, и можем ехать.

– Отлично. – голос Ниа стал чуточку теплее. – Скоро?

– Минуты две. Пока рассчитаемся, и… Эй, парень, почему ты ничего не съел?

Он не съел? Энди поводил тяжело слушающимися глазами. Покосился на руку, сжимающуюся все лучше по его, его… Энди, приказу.

– Так. – Ниа обернулась к нему. – Закрой кота и быстро съел все.

Пришлось подчиниться.

И потом, очень быстро выполнив приказ, выходить назад, в серую промозглую осень каменного города у Залива.

– Ну. – Ниа стояла, рассматривая новый транспорт. – Ну-у-у…

– Тут тепло! – Бьярн, решивший подымить трубкой, стоял у колеса. Огромного, почти в его рост.

– И сухо. – подтвердил Бьярн, не бросивший брата скучать под крапающими каплями.

– Верю, как себе. – Ниа кивнула. – Ну, положим, хорошо…

Ребристая вытянутая морда, украшенная забранными красивыми колпаками на фарах, смотрелась сурово. Казалась огромным крокодилом, выбравшимся на сушу. Защитная краска только добавляла сходства, как и длинный широкий горб сдвоенной кабины и пристроенного почти домика-кузова за ней. Все затейливо украшено специально состаренными цепями, сваренными вместе разнокалиберными кусками металла и венцом творцов-дизайнеров хтонического авто-ужаса – огромным бычьим черепом на носу.

– У вас можно ездить каждый день, как на карнавале? – поинтересовалась брухо, оказавшись внутри.

– Кому как, – проскрипел хозяин, сидящий за рулем. – А это что с тобой за странный человечек?

– Моя собака, – ответила Ниа, – он послушный.

– Хорошо. Эй, мурзик, отзынь в корму. Вещам там место.

Хитрые и почти желтые глаза прищурились, морщины разбежались по темной коже, как морщины по древесной коре. Даже Энди, присмотревшись, понял – это не человек, хотя просто так и не поймешь.

Ниа, на удивление вежливая, рассматривала одного из Старого народа с любопытством. Хотя особенного не наблюдалось, так, обычный мужчина за сорок, худой, загорелы почти дочерна, с вьющимися темными волосами, узкой неопрятной бородкой, в охотничьем костюме. Разве что костюм чуть странноват, не должна ткань двигаться как кожа, следуя за сокращением мускулов и остального. А тут… а тут двигалась.

– Вам, значицца, на Троллево нагорье? – поинтересовался Кудря.

– Мне бы чуть дальше, – брухо казалась самой воспитанностью, явно не желая недовольства со стороны водителя, – говорят, там есть интересный небольшой порт в одном из фьордов.

– Есть, – согласился боровик, смешно дернув очень густой бровью, – только в объезд или по воздуху не проще было бы?

– Нет, к сожалению.

– Страннота-то какая, а! – Кудря хлопнул себя по тощей ляжке. – Давненько такого не случалось, годков с пятьдесят!

– Чего именно?

– Да чтобы меня просили, стал быть, тайком кого везти в Бьйорн-фиорд, да через Троллево нагорье с Похьёлой, да! Неужто, девка красная, злодеи за тобой гонются таки серьезны?

– Хуже некуда, – Ниа мотнула туда-сюда головой, чуть приблизила лицо к боровику, улыбнулась нежно-нежно и… и очень опасно, – даже страшно. Порой. Поможешь? Заплачу же.

– Ой и заплатишь, – Древний прищурился, – не пожалела б только, мое дело телячье, довезти, так довезу, не сумлевайся, Кудря слово держить, а я ево уже вон, парнишкам твоим дал.

– А они не мои.

– Дык, милка, мне все едино, твои, аль нет… Договаривались о тебе именно, чо оне, а не кто другой. Стал быть, твои, и все.

– Да и ладно. За сколько успеем?

– Дак, как только, так и сразу. Оглянуться не успеешь, краса-дева, честное-благородное слово.

– Я готова не оглядываться вообще и даже выдать премию, но хотелось бы знать..

Темная длиннопалая, с одним лишним, ладонь стукнула по рулю, обвитым туго натянутой берестой.

– Я ж сказал, милая, чо доедем, и все, и ты не гневи уж, будь добра, Хозяина перекрестков, там Похъёла впереди, а эт, знаешь ли…

– Поняла. – Ниа кивнула. – Трогаемся, чо?!

– Дык, отож! Эй, пассажирушки, вы там тушки свои мускулистые разместили? Пристегиваемся, господа ахфицеры и дама. Привет, Зубочистка, не здоровкались!

– Здравствуй. Кудря, смотрю, волосы отпустил?

– Дак, энто, верно, так оно и есть, тащемта. Пристегиваемся, милая, давай-давай… Меня за моего красавца на постах не тормозят, а я в ответ правила соблюдаю. Слово дал, о как!