Идиотка ты, Саймонс. Как можно быть такой уязвимой перед теми курицами? Вот же Костя, а этот парень – его одноклассник, мы встречались с ним на вечеринках Новака. Виски, сигары, электрогитара. По-взрослому, как и полагается. И хэштеги «лучшийдруг» и все в том же духе. Димка блондин, но ни в каком клубе Костик с ним не отплясывал. Попытка провалилась, суки!

Аудитория понемногу заполнялась людьми. Ирка Angel кивнула в знак приветствия и тут же, не удержавшись, обняла меня.

– Саймонс, держи себя в руках. Это самое главное. Мы их всех заткнем, потонут в желчи.

– Думаешь, это Кросс? – прошептала я. Подруга принесла мне стакан капучино, и настроение немного улучшилось.

Ирка откинула назад блестящие черные волосы:

– Не факт. Кто угодно, Лен. Так взлетают только единицы, ты поперек горла тем, кто провалился со своими проектами. Поэтому не обращай внимания, и всё!

– Я не могу, Ира! Если это не остановить, они меня сожрут. Я не в первый раз сталкиваюсь с хейтерами, но никогда они не атаковали настолько сообща! Скорее всего, нить ведёт к бирже лайков. Типа «Форум.Окей» и ей подобным. Я намерена разобраться и заткнуть им рты.

– Саймонс, оно тебе надо? Весь этот гемор? Просто проведи зачистку, напиши в техподдержку! Ловить этих вшей по айпишникам – трата сил и времени.

– Я всё равно узнаю, кто за этим стоит. Есть же хакеры, что взламывают страницы, вычисляют айпи-адреса вплоть до телефонов. Нам только остаётся их найти и договориться.

– Разоришься, подруга. Они же не заткнутся. Привыкай, что у популярных личностей всегда будут ненавистники. А ты одна из них.

Катя Любимова прервала наш разговор. Кинулась мне на шею, рассказывая, какая я замечательная и как хорошо они вчера отдохнули с Яном. То ли не видела комментария, где проехались по ее внешности и выстроили гадкое предположение по поводу дальнейшего, то ли видела, но эйфория пересилила. Еще вчера в это же время я бы сошла с ума от радости и почувствовала себя крёстной феей, а сегодня не испытала ничего: ни радости, что сделала кого-то счастливой, ни душевного подъем оттого, что делаю благое дело.

А к третьей паре мрази добрались до моего «Инстаграм» и страницы «В контакте».

Столько дерьма на меня не лили за всю мою жизнь. Причем мысль о том, что это сделал один человек с разных аккаунтов, провалилась – гадкие, прямо сочившиеся ядом ненависти комментарии сыпались, словно градины, с интервалом в секунду.

Я не слышала преподавателя, читающего лекцию. Не замечала испуганного взгляда подруги. Зажмурилась, отчаянно давя по кнопкам, стирая потоки презрения и издевательства, матерные слова и пожелания сдохнуть. Увы, я всё равно выхватывала отдельные фразы, и желудок скрутило в тугой узел.

«Да ты посмотри на себя, тварина!»

«Сдохни, уродина кривоногая!»

«Ни рожи, ни кожи. Помоги себе, а то притащила Mefisto в свой ролик и думает, что может закадрить кого угодно. Мышь!»

«А эта ***дина учится в нашем универе. Надо столкнуть её с лестницы, достала всех!»

Слишком много. Не стереть всё. Не отмыться от оскорблений, прошивших сердце навылет, подобно стрелам. Мне хотелось заорать на всю аудиторию: «Да что я вам сделала?! Кого я обидела, чтобы подобное заслужить?» Не отдавала себе в тот момент отчета, что взрыв моей эмоциональной агонии зацепил всех вокруг, одногруппники оглядываются, выискивая источник осязаемой тревоги и безошибочно определяют его в моем лице. Удалив все оскорбительные сообщения, я сделала профиль «Инстаграм» закрытым. Увы, мне этого показалось мало. Наплевав на запреты Новака, отыскала трёх самых активных хейтеров в подписчиках. Двое парней и девушка. Судя по профилям, вполне себе обычные люди. Фото еды, животных, селфи, умные цитаты.

Вот так вот. Это обычные люди, а не монстры на фоне адского огня. Живут, радуются жизни… и не позволяют радоваться таким, как мне.

«Здравствуй. Меня удивили твои агрессивные комментарии в моём профиле. Я чем-то обидела тебя?»

Как и ожидалось, в ответ – тишина. Фото девушки я лайкнула, чтобы расположить её к разговору, и задала тот же самый вопрос.

Ответ пришел к концу пар. «Ты кто вообще?» Следом ответил парень: «Не понимаю о чем ты. Что-то попутала».

– А ну, пошли! – догнала меня Ира. – Хватит веселить толпу. Да сколько тебе говорить, что все их слова гроша ломаного не стоят?

– Чьи слова? – голос Кости едва пробился через мой панцирь отчуждения. Я словно замкнулась в своем мире, где боль и отчаяние правили бал, поэтому едва отреагировала на его появление.

Ирка поджала губы, отчего-то решив, что вправе раскрывать мои секреты:

– Да ты бы заглянул в её Инсту полчаса назад. Совсем страх поверяли, шакальё.

Новак взял меня под локоть, увлекая к выходу в сквер, подальше от чужого злорадства и любопытства. Покачал головой.

– Детки мои дорогие, сколько раз вам вешать на лоб табличку «Троллей не кормить!»? Разве мы недоговаривались об этом, когда решили создать канал? Я говорил, что тебя будут проверять на прочность в надежде, что спасуешь и откажешься от успешного проекта? И чем ты слушала, Лена?

У меня не было ответа. Я разрывалась между желанием расплакаться и свернуться калачиком на руках у Кости – единственного, кто мог меня защитить.

– Позвольте вмешаться? – не выдержала Ира. – Да, Кость, ты говорил об одиночных хейтерских атаках. Но о целенаправленной травле ты никого из нас не предупредил. Меня саму перетрясло, когда я читала весь этот ужас. Ты можешь сколько угодно говорить, что хейтеры безобидны и их меньшинство, но не тогда, когда они объединяются в стаю! И я согласна с Леной, надо искать того, кто заказал этот моббинг. Это уже не случайность.

– Ира,– Mefisto так и не вышел из образа умудрённого опытом профи, – Поначалу я тоже остро реагировал нас каждое «мне не понравилось» и искал в этом признаки вселенского заговора. Мне понадобилось больше года, чтобы понять, что это всего лишь обратная сторона популярности, и никто не ставил глобальных планов насчет моего уничтожения…

– Ты меня извини, конечно, но не может идти сплошной негатив таким потоком. Я знаю, что за этим кто-то стоит. И поверь, если это Мира…

– Ты забываешь, что я знаю Мирославу. Поверь, у нее время на вес золота и крепкие нервы, чтобы опускаться до подобного. Не там ищешь.

– О, прости, я забыла! О бывших либо хорошо, либо ничего, да, Костя?

– Я вам не мешаю?! – боль и обида превратились в слова. Только присутствие посторонних в большом сквере универа остановило от того, чтобы не прокричать это в лицо парню и подруге. – Если это сука Кросс, мне плевать, что ты с ней спал! Я напишу заявление по факту угроз и оскорблений, так и знай!

– Лена!

Новак решил прервать мой поток слов единственным, по его мнению, действенным способом – поцелуем. Я не ожидала подобного. Тепло его губ плавило лед оборонных стен, что возрождало мое сознание, пробивало мглу обиды и отчаяния. Всхлипнув, я прижалась к нему еще теснее, выпивая поцелуй, позволяя теплу разлиться по всему телу, разбавить тьму паники золотистыми искорками нераспознанного счастья.

Кажется, у него получилось. Пусть ненадолго, частично, но ровно настолько, чтобы я не свалилась без сил прямо в сквере и не разревелась на потеху публике. Слёзы так и не полились, даже подобие улыбки заиграло на губах.

– О, ребята, я сливаюсь. До скорого! – закатила глаза Ира, покидая орбиту нашего единения. – Саймонс, мысли позитивно, поняла?

Костя продолжал меня обнимать и гладить по голове. Иногда у него получалось забрать все тревоги и заставить поверить в лучшее.

– Моя ранимая девочка, – его голос обволакивал. – Вот как тебя теперь оставить в одиночестве, а? Убьёшься же. На ровном месте.

– Не оставляй, – прошептала я, обнимая его за талию под пиджаком.

– Придётся, прости. Заказчик требует, чтобы я отснял рекламную зарисовку в его клубе. Сегодня пишем.

Настроение едва не скатилось в минор от подобного заявления, но Костя и тут нашёл слова, чтобы не дать хандре восстановить свои стяги: