Тонкие губы Гробовщика вновь растянулись в невероятно широкой улыбке, после чего он исчез в открывшемся в воздухе портале, оставив демона одного.

Себастьян мрачно вздохнул и оправил полы пиджака, сразу принявшего опрятный вид. От кровавых пятен и дыр на одежде не осталось и следа, даже рана в спине уже почти не причиняла беспокойства, заставляя лишь изредка покашливать. Исход битвы со жнецами можно было считать удачным, ведь теперь у Себастьяна имелось слово главы лондонского отделения «Несущих Смерть», что позволяло защитить жизнь господина от посягательств особо пристрастных жнецов. Но вот как сообщить графу, что с сегодняшнего дня ему придется питаться в общей столовой, обходится без ванной и спать на узкой, жесткой кровати, демон даже представлять не хотел. Ведь как дворецкий Семьи Фантомхайв, он не имел права, а главное желания нарушать слово данное своему господину.

====== Часть 12 «Компенсирующий дворецкий» ======

Сиэль размеренно вышагивал по школьному коридору, словно направлялся не в кабинет директора, а в свой собственный, в родном особняке. Грин хромал где-то позади, возмущенно бормоча себе под нос какие-то угрозы. Но граф даже не старался прислушаться, его мысли занимала встреча с Элизабет, ее решительный и почти безрассудный поступок. Много лет Сиэль относился к невесте как к легкомысленной, не слишком обремененной умом, порой надоедливой девочке, нуждающейся в его защите. Однако сегодня он вспомнил, что у юной леди Мидлфорд есть и другие отличительные качества – смелость, решительность и беззаветная, самоотверженная любовь к своему жениху. Граф Фантомхайв думал, что давно забыл случай из своего далекого счастливого детства, который в последствие заставлял его краснеть, да и Элизабет тактично ни разу о нем не напомнила, но сейчас тот день всплыл в памяти мальчика до мельчайших деталей.

Графу едва исполнилось пять лет, а его юная кузина уже отпраздновала шестой день рождения и у нее появилась первая гувернантка. Лиззи больше не могла играть целыми днями, теперь ей приходилось решать примеры и учиться грамоте. Сиэлю было скучно одному, и обидно, что единственная подруга вынуждена не обращать на него внимания, а потому вскоре они стали заниматься вместе.

В тот день гувернантка вышла, оставив детей одних всего на несколько минут, но этого хватило, чтобы маленькие аристократы быстро перешли от решения скучных примеров к рисованию в собственных тетрадях.

Сиэль изобразил на листке свою строгую тетушку с большой головой, рожками и зубастым ртом, Лиззи немедленно возмутилась и попыталась отобрать у кузена рисунок, не слишком лестный для ее мамы. Смеясь и вырывая друг у друга новоиспеченный шедевр портретного искусства, дети не заметили, как в комнату вошла сама маркиза Френсис.

Она сурово сдвинула брови и приказала горе ученикам показать тетрадь, но Сиэль выронил ее, да так удачно, что та скользнула под высокий буфет и скрылась в темноте.

«Немедленно достаньте свою тетрадь, юноша!» — осуждающе глядя на племянника, приказала Френсис.

Сиэль насупился, ему было обидно, что тетя заставляет его выполнять обязанности слуги, но угрожающие нотки в голосе мадам Мидлфорд не оставили мальчику выбора. Однако, встав на колени и заглянув под буфет, будущий граф встретился «лицом к лицу» с гораздо более жутким противником, чем рассерженная тетушка.

«Там паук!!!» — громко закричал маленький Фантомхайв, отскочив от буфета, как от огня. Дома в такой ситуации он бы нашел убежище в спасительных объятьях мамы, папы или, на худой конец, доброй нянечки, но сейчас встретил лишь колючий взгляд леди Френсис.

«Вы испугались маленького паучка, юный джентльмен? Стыдитесь!» — без капли сочувствия к племяннику, холодно произнесла маркиза: — «Вернитесь к буфету и достаньте тетрадь, иначе мне придется наказать вас за трусость недопустимую для наследника рода Фантомхайв! Будете стоять в углу, пока не наберетесь достаточно мужества!»

Сиэль хорошо помнил, как услышав несправедливое обвинение, он сжал кулачки, но все же не смог сдержать слез.

«Не надо, мама!» — жалобно взмолилась Лиззи: — «Прости Сиэля, я сама достану тетрадь!»

«Помолчи, Элизабет» — Строго прервала ее Френсис: — «Я делаю то, что должна! Ну же, молодой человек, я жду!»

Никто прежде не повышал на Сиэля голос, он не встречал рассерженных людей, и никогда не видел, чтобы кто-то сердился на него самого. Теперь же строгая, но вполне привычная тетя Френсис надвигалась как туча, пугая не меньше чем настоящая ночная гроза за окном его детской. Даже лицо леди Мидлфорд показалось мальчику некрасивым. Еще немного и пряди волос зашевелились бы как змеи на голове у злой ведьмы из какой-то книжки со сказками.

«Вы Медуза-Горгона!» — сквозь слезы выкрикнул потрясенный маленький лорд, отступая назад. И в тот же миг Френсис в гневе замахнулась, чтобы отвесить неучтивому племяннику пощечину.

Сиэль инстинктивно вздрогнул, но занесенная ладонь не достигла намеченной цели. Совершенно неожиданно нежная шестилетняя девочка заслонила младшего друга, приняв удар на себя, хотя и успела отвернуться, закрывшись руками.

«Ему же будет больно!» — сдерживая слезы, возмутилась Элизабет.

Граф Фантомхайв хорошо помнил, насколько потряс его поступок кузины, он сразу перестал плакать и шагнул вперед, готовясь высказать тете, насколько она не права, хотя в душе боялся ее гнева. Родители никогда не ругали своего единственного любимого сына, не говоря уже о наказаниях, и до этого случая Сиэль даже не представлял, что кто-то может захотеть его ударить. Однако маленький лорд не мог позволить себе оставить подругу наедине с разгневанной матерью, даже если ему пришлось бы разделить с ней унизительное наказание.

Но Френсис внезапно отступила назад, ее гнев угас, а в глазах заблестели слезы. Опустившись на колени, женщина крепко обняла обоих детей и шепотом попросила прощения. И тут Сиэль и Лиззи уже дали волю чувствам, расплакавшись в голос.

После этого случая маркиза Мидлфорд больше не применяла к племяннику подобных мер воспитания, да и Лиззи не создавала впечатления забитой девочки, тогда как ее старшему брату Эдварду частенько доставалось.

В последствие Сиэль никому не рассказывал о неприятном инциденте, даже маме, а Элизабет ни разу не напомнила ему о том дне. Сейчас же, направляясь в кабинет Дарфорда, граф отчетливо осознал, насколько в последние годы он заблуждался относительно своей белокурой невесты, она никогда не была просто избалованной глупышкой, способной лишь наряжаться и танцевать на балах. Элизабет Мидлфорд представляла собой чуткую, самоотверженную девушку, готовую на все ради любимого человека, нежную и решительную одновременно.

Словом именно ее последний из рода Фантомхайв готов был в будущем с гордостью назвать своей женой.

— Я пытался проявить к вам снисхождение, Ферроу! — Из размышлений о невесте графа вырвал сиплый голос профессора Грина. — Но теперь я буду просить директора о самом суровом наказании! Вы заслужили это своим непростительным поведением. И даже не думайте сбежать! Вы меня слышите?

Сиэль устало вздохнул и остановился у двери кабинета, даже не обернувшись в сторону ковыляющего позади Грина.

Разумеется физик был очень зол, поравнявшись с учеником, он одарил его суровым взглядом и постучался в кабинет директора рукоятью трости.

— Да, да. Войдите. – Раздался в ответ сдержанный голос лорда.

Сиэль открыл дверь, первым входя в комнату. Он рассчитывал застать Дарфорда одного, но в кабинете находились Гордон Роксбери и невысокий, заплаканный второкурсник, который, всхлипывая, дрожащими пальцами застегивал свои бриджи.

— Спасибо, сэр… — выдавил из себя, очевидно, только что наказанный школьник.

— Надеюсь, вы запомните этот урок, мистер Фэлтон. – Холодно ответил директор. — А теперь идите, вы свободны.

— Да, сэр. – Ответил второкурсник и, слегка прихрамывая, удалился из кабинета, проходя мимо Сиэля, мальчик смущенно опустил взгляд. Граф с досадой поморщился, он рассчитывал, что после мер предпринятых Себастьяном Дарфорд в ближайшее время не сможет проводить экзекуции, но вот «помощь» Роксбери юный Фантомхайв не учел.