– Ты, наверное, удивишься, но это будет мой первый брак. – Неожиданно признался он. – То есть, конечно, и раньше случались моменты, когда я серьезно хотел связать с кем-то свою судьбу, но каждый раз что-то мешало. Скорее всего, я просто выбирал не тех женщин, как, например, в случае с Юлией.

Сергей помрачнел и скептически сдвинул брови.

– Значит, ты считаешь, что Кира именно та женщина, которая тебе подходит? – С сомнением спросил он. – Но ведь она совсем как ребенок.

– Она меня любит. Любит столь глубоко, что, не задумываясь, пожертвовала бы ради меня жизнью. – С искренним восхищением произнес Стас. – Каждый раз, когда я смотрю в ее глаза, они светятся этой любовью, и я знаю, что так будет всегда. Поверь, сотрудник, чувства подобной силы встречаются совсем не часто, возможно, всего раз или два в столетие.

Сергей вздохнул и покачал головой.

– Ну, а сам-то ты, ее любишь?

– Я? – Удивленно переспросил Тотский. Казалось, он никак не ожидал такого вопроса. – Разумеется. Ведь Кира удивительной красоты девушка, практически совершенство, тонко сочетающая в себе изысканность Азии и европейскую грацию. С ней я всегда чувствую себя юным, мир обретает новые краски, ароматы кажутся слаще, и я острее ощущаю вкус самой жизни.

– Но ты-то ее любишь? – Настойчиво повторил Сергей свой вопрос, пристально глядя в холодные голубые глаза вампира. Тотский отвел взгляд, а его голос стал немного жестче.

– Она счастлива со мной. Я исполнил все ее самые смелые мечты и подарил веру в любовь. Полагаю этого вполне достаточно. Разозлившись, Донцов встал из-за стола и вышел на террасу.

Солнце уже почти село и небо на горизонте украшали причудливые всполохи огненно-красных облаков. И хотя Сергей отлично сознавал, что если бы Кира не встретила Тотского, она могла бы уже погибнуть. Стать жертвой произвола одного из клиентов или попасть под случайную пулю. Все же ему было очень обидно за эту милую живую девчушку. Обидно, что Стас так расчетливо использует ее юную горячую душу, чтобы удержаться на гребне стремительно летящего времени.

Но что станет с ней потом, когда через пару десятилетий она больше уже не будет олицетворять для него современность? Что будет, когда ее вечно-юному возлюбленному понадобиться новый стимул, чтобы продолжать свою бесконечно долгую жизнь?

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Донцов вышел на улицу и, закурив, обошел свои владения по периметру. Состояние забора говорило о том, что все ближайшие выходные ему придется проводить в компании пилы, гвоздей и молотка.

Когда Сергей вернулся в дом, то буквально застыл от удивления.

Комнату слабо освещала масляная лампа и несколько свечей, все подушки с дивана почему-то валялись на полу, а на мамином любимом низком журнальном столике стоял золотой поднос с кучей непонятных предметов. Но и это было еще не самое странное….

– В знак признательности за гостеприимство я решил приготовить тебе сюрприз. – С дружелюбной улыбкой пояснил Тотский, облаченный в длинное шелковое одеяние, – Тем более, обстоятельства как раз располагают.

Сергей невольно напрягся.

– Что за фигня? – Мрачно буркнул он, стараясь не смотреть в глаза вампиру.

Стас неожиданно рассмеялся.

– Боже, сотрудник, видел бы ты сейчас свое лицо! – Он ловко опустился на подушки, подогнув под себя ноги, и потянулся к подносу, – Не стой там, проходи и садись.

– Зачем? – Сергей нервно сглотнул: – И почему ты в платье?

– Это не «платье», а ханьфу – парадное китайское одеяние. Я перфекционист, люблю, чтобы все было идеально. – Вновь усмехнувшись, пояснил Тотский, а затем добавил: – И да, вынужден разочаровать, ты абсолютно не в моем вкусе.

Донцов почувствовал, что краснеет, он переступил с ноги на ногу, но войти в комнату так и не решился. Все же он не мог с уверенностью доверять мужчине в платье, пусть даже оно китайское.

Заметив его сомнения, Стас обреченно вздохнул.

– Ты серьезно счел, что таким образом я пытаюсь тебя соблазнить? – С ноткой сарказма спросил он.

– Ну, а кто тебя знает? – Мрачно хмыкнув, пробормотал Сергей. – Разве поймешь, что у вас – вампиров на уме?

Тотский зажег на подносе изящную масляную лампу и, достав какой-то мешочек, высыпал из него содержимое в золоченую миску. Затем вновь взглянул на собеседника и ободряюще улыбнулся.

– Садись уже к столу, не бойся. – С дружеской иронией предложил он, и добавил почти серьезно: – Если тебе станет от этого легче, признаюсь: я никогда не испытывал влечения к своему полу. К слову, некоторые выдающиеся личности считали это моим единственным, но значительным недостатком.

Поверив этому заверению, Сергей все же решился принять приглашение и, подойдя к столику, осторожно опустился на подушки рядом с вампиром.

– А что ты вообще такое делаешь? – С любопытством глядя, как Стас перемешивает в мисочке какое-то вещество, спросил он.

– Готовлю чанду – специальную курительную смесь, – Не отрываясь от своего занятия, пояснил Тотский. – Этому искусству меня обучила обворожительная китайская куртизанка из Варшавского борделя, еще в тысяча девятисотом году. Ее звали Джу – Хризантема, и она в совершенстве владела не только приготовлением смеси опиума.

Сергей нахмурился.

– Опиума? – Настороженно переспросил он, – Ты хочешь сказать, что привез в мой дом наркотики?

Стас внимательно взглянул ему в глаза, и тут же осуждающе покачал головой.

– Брось, сотрудник, не претворяйся ханжой. – Он язвительно усмехнулся, – Неужели забыл, как прошлым летом курил здесь травку вместе с армейскими друзьями?

– Не смей лезть в мою голову! – Покраснев от возмущения, огрызнулся Сергей, – И потом, то была всего лишь обычная конопля, а не эта отрава.

– Просто не затягивайся слишком сильно, и все время держи чанду над огнем лампы, – С улыбкой, посоветовал Тотский, набивая смесь в резную трубку из слоновой кости, – Продукт наивысшего качества, это я гарантирую. И потом, я же вижу, что тебе любопытно попробовать.

Внезапно подумав о том, чтобы сказала мама, узнай она чему «питерский пианист» учит ее сына, Сергей усмехнулся, но все же принял трубку из рук вампира.

После первой затяжки он ничего не почувствовал, лишь горьковатый вкус на губах, но после третий в голове приятно зашумело. Перед глазами поплыл легкий туман. Тело постепенно становилось легче. Мысли светлее.

Донцов сидел, наблюдая, как голубоватые клубы дыма от трубки вампира поднимаются к потолку. Тотский затягивался глубоко, и так часто, что даже в дурмане Сергей понимал – человек бы такого не выдержал.

– А тебе не может стать плохо? – Наконец, все же спросил он.

– Плохо? Нет. – Стас улыбнулся. – Только не от опиума. В худшем случае, это будет похоже на крепкий сон, все погрузится во тьму, а затем я проснусь, испытывая лишь легкую слабость.

– А алкоголь? – С любопытством глядя на собеседника, поинтересовался Сергей. – Что ты чувствуешь, когда выпьешь слишком много?

Стас вальяжно откинулся на подушки, на его губах играла самая довольная улыбка.

– Алкоголь действует слишком медленно и слишком слабо, чтобы я мог испытать дискомфорт. Моя кровь растворяет его быстрее, чем он успевает в нее поступать. Гораздо интереснее, те ощущения, которые дарит глоток вина или абсента. Я уже говорил, что мы чувствуем мир много острее. Я ощущаю все: тончайшие градации вкуса, неуловимые оттенки аромата, как приятное тепло разливается по всем капиллярам, заставляя сердце постепенно учащать ритм. Это очень сложно передать словами, нечто вроде совершенной гармонии с самой сутью вина.

Вампир опустил длинные ресницы, с явным удовольствием растягивая каждое слово:

– Тоже касается наслаждения вкусом пищи, обонянием, и всеми другими чувствами. Тепло душистой воды, мягкая прохлада пены в полной ванне. Сладость нежнейшего суфле или горьковатый дым сигареты: все это дарит моменты ни с чем несравнимого наслаждения. Гуляя летом по улице, я замираю, попав в облако аромата цветущей липы или сирени. Испытываю восторг от созерцания золотистой пыльцы на тончайших тычинках в яблоневом цветке. Закрывая глаза, чувствую ласковые блики солнца на своих веках. В такие мгновения время для меня замирает, и нет ничего прекраснее. Понять это, можно лишь ощутив.