====== Часть 1′ ======
- Хэй, детка!
Кас вздохнул, и, подавив довольную улыбку, обернулся, со скучающим видом глядя на приближающегося парня. Многие косо на него смотрели, показывали пальцем, шушукались и смеялись. Кто-то же шарахался в сторону, а кто-то смотрел с восхищением. А панк все шел к стоящему в тени дерева хипстеру в синих джинсовых бриджах, футболке с космическим принтом, не застегнутой цветной кофте и растрепанными черными волосами.
- Как тебе мой новый цвет, пупсик? – хихикнул он, как только оказался напротив Новака.
Тот, наконец, оторвался от разглядывания смеющихся зеленых глаз и перевел взгляд на волосы подошедшего.
- Убого, – констатировал он, и отвернулся от парня, чтобы подобрать с земли книгу.
- Эй! – послышалось возмущение.
Кастиэль опять улыбнулся, радуясь, что Дин не видит его лица, и позволил себе облизнуться, перед тем как вновь повернуться к нему и продолжать смотреть на парня безразличным взглядом.
- Покрасить кончики ирокеза в зеленый? Лучше ничего не придумал? – фыркнул он, облокачиваясь спиной на дерево.
Стоящий перед ним панк гаденько улыбнулся, сложив руки на груди, хитро сверкая глазами. Как же Кас любил, когда Дин делал так, и когда выглядел таким… Сексуальным… Он никогда не скажет своему парню, что его возбуждает эта обтягивающая белая майка со знаком анархии, как будто нарисованным кровью; эта сверкающая на солнце косуха, чей воротник усеян множеством заклепок, о которые так приятно тереться разгоряченной щекой, после бурного секса, ощущая бодрящую прохладу; ярко-красные гриндера на высокой подошве. Он никогда не признается Дину, что любит вставать на стальные носки ботинок любимого панка и утягивать его в страстный поцелуй, ощущая его теплые руки у себя на талии. Никогда не поведает ему, что обожает те черные джинсы, и то, как смотрятся они на Винчестере, вместе со сверкающей цепочкой на них. Кас любит, когда Дин надевает ремень-патронташ, который подарил ему Новак, и приспускает его с одного края, так, чтоб подчеркивались его бедра… Никогда не скажет…
- Ой, тебе же нравится! – хмыкнул Дин, подходя вплотную, запуская руки под футболку Каса. – Черт, малыш, твоя футболка – просто космос…
Он потерся носом о чуть щетинистую щеку парня:
- Эти звездочки, эти цвета – мне они напоминают мое же состояние после секса с тобой, крошка. Они похожи на мой оргазм, такой же цветной, необузданный и такой желанный… Только я всегда вижу один цвет – синий. Только твои глаза, малыш.
Кас не выдержал, и провел пальцами по ладоням любимого, на которых красовались кожаные байкерские перчатки. От Дина пахло домашней выпечкой и уютом. Не пивом и сигаретами, вопреки стереотипам, а именно домом. Веяло привычной любимой сладостью, тягучим желанием и необузданной страстью с бушующим нравом.
Быстро поборов приступ нежности, Кастиэль вырвался из объятий панка, и сделал шаг назад, поправляя на носу незатемненные вайфаеры. Дин смотрел на него, озорно сверкая причудливыми зелеными глазами, цвет которых подчеркивался благодаря кончикам почти русого ирокеза на голове парня. Весь он сейчас был воплощением сексуальной мечты Новака. Та самая косуха, с множеством клепок и нашивок, черные узкие джинсы с ремнем-патронташем, любимые Касом красные тяжелые ботинки, и футболка с чуть кривой дорожкой прикрепленных к ткани булавок, спускающейся вниз от правого края воротника.
Они встречались вот уже несколько месяцев. Панк и хипстер – два таких разных человека, две разные субкультуры, казалось, что могло быть общего? Разве что, факт, что они родились тут и жили на соседних улицах? Но и этого оказалось достаточно. Они дополняли друг друга, заполняя пустые уголки в душах. Дин знакомил своего парня с внутренней свободой и необузданным ураганом хаоса, таская каждую неделю его на панк-концерты, где они обязательно трахались в туалетах, и с безумным хихиканьем взбирались на сцену к пьяным музыкантам, а когда их сгоняли, то страстно целовались в центре зала, не обращая внимания на мош* вокруг, и не на совсем романтические призывы со сцены. А Кастиэль фотографировал его на старенький фотоаппарат, водил в древний кинотеатр, где показывают артхаусное кино, и любил обсуждать потом впечатления о фильме с Дином, с улыбкой наблюдая за тем, как расширены его зрачки, с каким возбуждением он делится мыслями о режиссерском замысле…
Такие разные, но такие счастливые. Они, как день и ночь. Яркий, тихий, светлый Кас, и бушующий, пугающий своими тайнами Дин. Но как же приятно Винчестеру обнимать это яркое, светящее только для него солнышко, вдыхать сладкий аромат кофе, слушать его размышления о современной литературе, наблюдать за тем, как он выбирает в магазине очередной мешкообразный кардиган «для бабушек» в разноцветную смешную полоску, который обязательно должен сочетаться с его шнурками. А Кастиэль любил слушать, как его парень ловко перебирает струны, наигрывая незатейливую, и едва ли мелодичную, песенку. Ему нравилось впитывать в себя голос Дина, когда он поет песни Sex Pistols. Приятно было осознавать, что когда Дин пел «Anarchy in the UK», он вопреки тексту** знал, чего он хочет, и знал, что уже получил это, что его желание сидит рядом, кутается в его косуху и шмыгает носом, ежась от ночного холода. Нравилось, как тот ворчал в такие моменты, что грубая кожанка подобна черному, безвкусному пятну, на ярком небе. «Ярком, но легком, и не по-сезону», всегда замечал Дин.
- У тебя новая нашивка? – Кастиэль склонил голову на бок. Он знал наизусть все значки и наклейки на косухе парня, и мог сходу рассказать историю каждой.
- Рад, что ты заметил, пупсик! – хихикнул Дин, поворачиваясь к Касу боком, давая разглядеть новое приобретение.
- А что она обозначает? – как бы Кас ни хотел оставаться равнодушным, он всегда проигрывал в этой игре.
Улыбнувшись, Дин подошел к нему ближе, обнимая за шею, и целуя в висок:
- Это логотип The Misfits, – произнес Дин, взяв Кастиэля за руку, перебрав множество браслетов-фенечек на его запястье, и его указательным пальцем обводя контур белой черепушки на нашивке. – Американской панк-рок группы, чье творчество сильно повлияло не только на панк-музыку, но и на металл. Ой, не кривляйся, я знаю, тебе это интересно!
Он отвернулся в сторону, а когда обернулся, то Кастиэль уже нажал на кнопку и запечатлил удивленного, с легкой улыбкой на пухлых губах, панка, на свой айфон.
Кастиэль рассмеялся, и легко чмокнул его в губы, тут же заметив кое-что за ухом.
- Ты же не куришь…
- Зато куришь ты! – улыбнулся Дин, протягивая сигаретку Кастиэлю, наблюдая за тем, с каким довольным видом тот вытаскивает из заднего кармана джинсов Дина зажигалку, и прикуривает.
Кастиэль, прикрыв глаза, блаженно выдохнул облачко дыма. Дин не любил, когда его парень курил, поэтому Новак пытался контролировать себя, терпел неприятные ощущения. Но панк словно чувствовал, когда тот не мог терпеть больше, и сам приносил сигареты.
- Она любит дождь, сигареты и его, да? – хихикнул Дин, хлопая любимого хипстера по заднице.
- Эй, я тебе не ванильный мальчик! – Кас чуть не вскрикнул от негодования, пихая панка в плечо.
Винчестер звонко рассмеялся, и, сделав шаг вперед, толкнул парня назад, прижимая его к дереву.
- О нет, ты ошибаешься, милый. Ты самая настоящая ваниль, приторная сладость… – он лизнул его в щеку, постанывая.
Кастиэль томно выдохнул, и положил ладони на грудь парня, вздрогнув, ощутив холодный метал колечек на сосках.
- Так вот почему ты задержался…
Ответом ему послужил страстный поцелуй, руки, оглаживающие его ягодицы, спину, теребящие его и так взлохмаченные черные волосы.
- Люблю тебя… – прошептал Кастиэль, прижимаясь к своему панку. Его панку. Только его. Его личному урагану эмоций и протестов.
- Я тоже люблю тебя, цветная детка…
Дин уткнулся носом в его шею, обжигая нежную кожу жарким дыханием.
- Черт, Кас… Меня так возбуждает твой носок с «Хеллоу Китти»…
Он резко отстранился от парня, чтобы подхватить его сумку.
