Майкл — тот еще мастер придумывания странных слов.

Не очень-то хотелось обсуждать с ними контрацепцию, но зато это означало, что они поняли, что Лексен надолго станет неотъемлемой частью моей жизни.

— Пойдем отсюда, маленькая человеческая девочка!

Взявшись за руки, мы дошли до парковки, Лексен открыл дверь своей крутой спортивной тачки. Двигатель взревел, мы, не спеша, покинули территорию школы и понеслись. Я постепенно начала кайфовать от привычки Даэлайтеров гонять как сумасшедшие. Пронеслись в открытые ворота на Даэлайт и подъехали к его особняку. Я глянула на свой крошечный домик через дорогу и ни разу не расстроилась, что не буду сегодня спать на каменном матрасе.

Пока ворота открывались, он повернулся ко мне:

— Все в порядке? А то что-то ты притихла.

Я тут же улыбнулась и повела бровью:

— А что, по-твоему, я много болтаю?

— Да, — тут же ответил он. — Ты постоянно говоришь. Раньше казалось, что не привыкну к людской привычке беспрерывно сотрясать воздух. Но вот твою вечную болтовню я просто обожаю. Теперь ты молчишь, и я скучаю по твоему голосу.

Я саркастично хихикнула:

— Ясно, значит, тот козел под милой оболочкой никуда не делся!

Он даже не спорил. Как хорошо, что он всегда честен и не пытается скрыть свою истинную сущность. Он может быть холодным и безжалостным, как в те первые дни, когда я вляпалась в его мир, но у него было огромное, чувствительное и заботливое сердце. Мысль, что хотя бы одна малюсенькая часть этого сердца меня любит, грела душу.

Как только мы въехали в подземный гараж, он пулей вылетел из машины и открыл мою дверь. И глазом моргнуть не успела, как он уже нес меня на руках.

— Ты же не против, да? — спросил он. — Просто твои человеческие ножки такие медленные, а мне дорога каждая секунда наедине с тобой.

О, нет, я только за! Мы поднялись на первый этаж со смотровым окном. Лексен направился на кухню. Он усадил меня на стойку и встал между моих ног. Я обвила его шею, и какое-то время мы, молча, наслаждались близостью.

— С чего начнем? — гладя губами мое горло, пророкотал он. — Еда? Фильм?

Вместо ответа я выдохнула, притянула его ближе. Лексен успел скинуть куртку. На нем была школьная рубашка. Ворот был небрежно распахнут — так секси.

— Я… Я хо… — губы были уже на моей шее. — Комната… Неси меня в комнату, — чуть не прокричала я.

Он перестал целовать меня, его глаза пылали:

— Ты уверена? Торопиться некуда, любовь моя, впереди вечность.

Из моей груди вырвался животный рык. Меня обдало волной жара от Лексена. Но он не двигался, ждал моих слов.

— Я выбираю тебя, нас, все это… — сказала я, положив руку на его грудь у сердца.

Он подставил руки, приподнял меня. Я обвила его ногами, и наши губы снова встретились. Так мы и пошли. Он оступился, может, один раз, но не остановился. Наши тела будто влипли друг в друга, не в состоянии разлучиться даже на секунду.

Я утонула в мягчайшем матрасе, Лексен оказался сверху. Наверное, в страстном пылу я нечаянно оторвала несколько пуговиц, сквозь распахнувшуюся рубашку проглядывали бронзовая кожа и мускулы.

Кусая губы, я решила завершить начатое и сильно дернула за полы рубахи.

Ничего не произошло.

— Дурацкие пуговицы! — прорычала я.

Лексен засмеялся, опустился ниже, вдавив меня в матрас:

— Сейчас разберусь с ними.

Каким-то неуловимым движением он снял и мою и свою рубашки. Его глаза неторопливо заскользили по верхней части моего тела, прикрытого лишь обычным черным лифчиком. Я застонала от его поцелуя в ложбинку между грудей. Пальцы впились в его волосы и заскользили по символам на виске.

Лексен спускался ниже и ниже. Он целовал и лизал, уделяя внимание каждому сантиметру моего тела. Меня буквально разрывало.

— Лекс… — выдохнула я, притянув его к себе, чтобы почувствовать вкус губ.

Остальная одежда исчезла так же внезапно и незаметно. На мгновение я даже застеснялась, не каждый день же оказываюсь голой перед такими красавцами! Но ведь это Лексен, а ему я доверяла больше, чем кому-либо.

Время остановилось, я растворилась в прикосновениях, вкусах, запахах. Наши тела двигались синхронно, будто были созданы для любви. Я путешествовала по стране неизведанных чувств и ощущений. Наши души сплетались теснее, любовь в моем сердце крепла.

Я изогнулась, внутри все вибрировало и взрывалось.

— Я люблю тебя, Лекс! — сдерживаться сил не было.

Он пленил мою душу и сердце.

— Люблю тебя. Навсегда.

Меня затрясло, мир взорвался. Вскоре Лексен присоединился ко мне.

Миллион лет, или несколько минут спустя, дыхание начало замедляться, и я прижалась к Лексену. Он снял презерватив. Хоть я и принимала противозачаточные, перестраховаться не мешало.

Он прижал меня к себе.

— Ты как? В порядке? — руки гладили мое обмякшее тело. Я с трудом открыла глаза.

— Даже не представляешь насколько… — пробормотала я.

Он рассмеялся. Грудь под моей щекой загудела:

— Пока ты не уснула, пойдем в душ, девочка.

Потоки приятной теплой воды омывали нас со всех сторон.

— Спасибо тебе, — томно сказала я, глядя на струйки воды, омывавшие его тело и взъерошивавшие черные волосы. И эти брови, и прекрасные глаза…

— За что?

Я подмигнула и хихикнула:

— Ну хотя бы за похищение!

Наш смех заполнил душевую кабину:

— Теперь никуда тебя не отпущу! — сотрясаясь всем телом, сказал он.

— Проклятый Стокгольмский синдром! — простонала я. Ведь теперь и сама не хотела, чтобы он меня отпустил ни сейчас, ни потом.

Пока что это один из самых крутых душей в моей жизни! И вот, замаравшись несколько раз, я все же вымылась. Мы выбрались наружу, Лексен позаимствовал одну из своих рубашек и боксеры. Мы спустились на кухню и закинули еду в духовку разогреваться.

— Может кино выберем, пока еда готовится? — предложил он.

Я кивнула, спрыгнула с барного стула и последовала за Лексеном. Мы вошли в огромный кинозал с дюжиной кресел и внушительным экраном. Просматривая неимоверную коллекцию фильмов, я в шутку предложила несколько мелодрам, но все же остановилась на более динамичном фильме с закрученным сюжетом. Лексену было все равно, да и мне, по большей части, тоже, ведь половины фильма я все равно не увижу.

— Джеро, Марсил и Стар специально уехали? — спросила я, усевшись в кресло. Тело немного ныло, но ведь это от любви, поэтому и боль была приятной.

Лексен сел в соседнее:

— Да нет. У отца появилась новая информация, но не настолько важная, чтобы они не могли ее передать мне, — в последнее время Даэлайтеры старались передавать сведения лично. Они пытались выследить Лауса через сеть, но никто не отменял того, что он мог подслушивать и их.

Где он и что собирается делать — до сих пор было неизвестно. Совет обрадовал новостью о том, что второй хранитель все еще не обнаружен, но они просили еще капельку моей крови. Все понимали, что ожерелье рано или поздно приведет Лауса ко второму хранителю. Если он найдет всех, то договору грозит серьезная опасность.

Потом мы стали говорить на менее серьезные темы. Поужинали, пристроились рядышком в креслах и принялись смотреть кино. Но, несмотря на постоянный экшн и витиеватый сюжет, я никак не могла разодрать веки.

Телефон Лексена пиликнул и разбудил меня. Лекс прочитал сообщение, молча, поднялся и потянул меня за собой.

— Что там? — широко зевая, спросила я. Ох, какая же я элегантная!

Мы уже вышли из кинозала, он тянул меня ко входной двери.

— Ксандер, Дэниел и Чейс пришли. Хотят рассказать что-то важное.

На всякий случай я оглядела себя. Все в порядке — рубашка доходила чуть ли не до колен. Дверь открылась и от трех здоровенных Даэлайтеров в прихожей стало тесно.

В школе я их периодически встречала, но дружбу они держали в секрете, поэтому обменивались лишь короткими кивками и улыбками. А теперь мы все встретились в более расслабленной домашней обстановке. Лексен провел всех в гостиную, бухнулся на здоровенный диван, притянул меня к себе. Я зевнула, прикрыв рот рукой. Пора бы и проснуться.