− Вы лукавите, − возразила Лун Чау. − Критически важные функции и системы безопасности разумного корабля выходят из строя в последнюю очередь. Если он ещё способен двигаться и погружаться в глубокие пространства, то люди на нем не погибнут из-за системных сбоев.

Лукавите? Она произнесла это так же небрежно и оскорбительно, как и остальные комментарии.

− Я не лукавлю, − медленно ответила Дочь Теней. Её отвлекал поиск. − Хай Ан попала в сильное течение. Её в считанные мгновения могло унести из поля зрения разумного корабля. − Предупреждая поднятую руку Лун Чау, она заговорила быстрее: − Более новые корабли поймали бы её, если бы такое случилось. Но Скорбь-по-Четырем-Благородным стар, рефлексы у него медленнее.

− Я иду в порт, − заговорила Лун Чау. − Этот корабль совершает регулярные пассажирские рейсы, значит, так или иначе окажется там. Хочу на него взглянуть.

− Э-э. − Поиск завершился: единственный результат. Открыв связанные файлы, Дочь Теней уставилась на них.

− Если они путешествуют в глубокие пространства более-менее регулярно, следующий рейс будет довольно скоро, − сказала Лун Чау.

Занятая файлом, Дочь Теней слушала вполуха. Она намеревалась втихаря просмотреть контент и после обдумывания получить шанс противостоять Лун Чау, но то, что она увидела...

− Ким Оан, − вырвалось у неё.

Лун Чау вставала из-за стола, но теперь села обратно. Томность как ветром сдуло, осталось только острое, быстрое и ранящее лезвие.

− Что вы сказали?

− Тран Ти Ким Оан, − медленно повторила Дочь Теней − Вы были её учительницей, не так ли?

Лун Чау изменила внешность. Не очень основательная работа, но иной и не требовалось после того, как восстание столь многое перевернуло в Поясе Разбросанных Жемчужин, ну и, понятно, за семь лет человек меняется сам по себе.

− Это не ваше дело.

− Мне бы хотелось знать, что произошло, прежде чем подпускать вас к девушкам вроде Туйет, − неторопливо произнесла Дочь Теней.

Лун Чау пристально смотрела на неё, но молчала.

Бесследно исчезла шестнадцатилетняя девушка, которую тяготила жизнь в семье. Ходили мрачные предположения, что её просто продали в рабство или какому-нибудь любителю юных покладистых наложниц. На допрос в трибунал приводили всех домочадцев, родственников и слуг. Ничего существенного не выяснилось, девушка по-прежнему считалась пропавшей, все семь лет, и все понимали, что′ это означает на самом деле.

У Лун Чау дрожали руки. Боты опять вылезли, уселись на запястьях, но ничего не впрыскивали. Наконец она заговорила, очень просто:

− Трибунал меня допрашивал. Подробно. Я по-прежнему здесь. Не в тюрьме, не в изгнании, не казнена.

− Как и Скорбь-по-Четырем-Благородным?

− Туше.

− Расскажите.

− С чего бы?

− С того, что вы потащили меня с собой. С того, что вы как минимум задолжали мне правду.

С того, что она вскрыла Дочь Теней как гранат, надавила на старые раны так, что они начали кровоточить; препарировала её как труп в ангаре и ушла прочь, когда потеряла интерес.

− Я? − Лун Чау некоторое время изучала её. Дочь Теней не двигалась − циклически сменялись изображения её помятого корпуса, тёмные очертания двигателей, сады Лазурных Драконов спереди, которые выгравировали мама и давно умершая сестра.

Наконец Лун Чау встала из-за стола. Её руки больше не дрожали, движения стали медленными и осторожными. Не осталось и следа от сдерживаемой энергии, теперь просто гнев.

− Вы ошибаетесь. Я ничего не должна вам рассказывать. Как я уже говорила: дедукция, не домыслы.

− Я не вы!

− Несомненно. А теперь прошу прощения...

− Вы собираетесь просто так уйти?

Лун Чау даже не обернулась.

− Я расскажу им, − сказала Дочь Теней. − Дому.

И тут же замолчала − с чего бы им доверять ей больше, чем Лун Чау?

− Воля ваша, − ответила Лун Чау и вышла, не оглянувшись.

Когда Дочь Теней вернулась в офис, там по-прежнему горел свет и всё ещё висели остатки прерванного обследования предыдущего клиента. Когда она вошла, сновавшие на полу боты сбились в кучку, а карта активности автоматически открылась перед ней.

Но у неё ни к чему не лежала душа.

Шестнадцатилетняя девушка.

Она считала Лун Чау колючей и бесчувственной, но та оказалась иной.

«Контроль, − сказали Капли-Камень-Точат. − Вот валюта, которой тебе всегда недоставало».

В данный момент этого у неё было так мало, что впору рассмеяться. Или разрыдаться, или и то, и другое.

В итоге она сделала единственное, что пришло в голову, хотя в этом не было ничего ни приятного, ни расслабляющего: связалась с Бао.

Бао откликнулась почти без промедления. Она сидела в своём офисе среди безукоризненных книжных полок с аккуратно расставленными книгами, все по издательским сериям, помятые и потрепанные.

− Корабль? − Настороженное удивление.

− Я не по поводу арендной платы, − успокоила Дочь Теней. В каком-то смысле по поводу − потому что Лун Чау больше не собирается ей платить, потому что она потратила всё это время на расследование, которое нельзя считать надёжным, в то время как ей следовало сосредоточиться на ничтожно малом количестве своих клиентов, − но она не могла рассказать это Бао. Не сейчас.

− Да?

− Мне нужна кое-какая информация. О семье Внутренней станции.

Бао зашевелилась, и Дочь Теней продолжила:

− Не о Западном Павильоне Ли.

Бао слегка расслабилась. Значит, конфликта лояльностей нет. У неё на столе лежала физическая книга − пожелтевшая от времени, с коричневыми пятнами, как на коже старика. Похоже на одно из дешёвых изданий ранней Лао Цюй − «Нефрит и Лань». Книга не представляла особой ценности, кроме сентиментальных воспоминаний.

− Почему бы и нет. Спрашивай.

− Тран Ти Ким Оан, − сказала Дочь Теней.

− Золотой Карп Тран. − Бао внимательно посмотрела на неё. Её боты закачались, как ивовые ветки. − Старая история. С чего вдруг такой интерес?

− Это дело всплыло, − ответила Дочь Теней.

Бао подняла бровь.

− Надо же.

Придётся чем-то поделиться, иначе ничего не получишь взамен.

− Учительница. Я думаю... − Далеко, далеко отсюда в центральном отсеке она ощутила желчь. − Думаю, это моя клиентка.

Она решила, что Бао будет насмехаться над её моралью, но у женщины застыло лицо: действительно тревожный эффект, потому что оно у неё и так не отличалось выразительностью.

− Это была отвратительная история, − сказала она наконец. − Она произвела огромное впечатление на высшее общество. Ким Оан было шестнадцать, и её хорошо оберегали. Знаешь, как такое бывает. Она хотела наслаждаться жизнью, семья же хотела держать её в безопасности и обеспечить ей самое лучшее будущее.

− А её учительница?

− Учительница была заносчивой.

Кто бы мог подумать.

− Проблемы с семьей?

− Она перешла некоторые границы, да. Поступала по-своему и обращалась со старшими, как будто не была по возрасту ближе к их детям.

Характерно для Лун Чау − спустя семь лет никакой разницы.

− Удивляюсь, что они её держали.

− Она нравилась старшей бабушке. Они... много спорили по поводу подобающего поведения, всё время оттягивали. И не успели уволить её до того, как...

− Ким Оан исчезла.

− Да. Был день рождения старейшей бабушки в семье, и все ушли выказать ей почтение. Ким Оан нездоровилось, болезнь казалась заразной, поэтому она осталась под присмотром учительницы, собираясь поздравить по сети. Когда она не вышла на связь, родные в панике вернулись. Она исчезла, а учительница заявила, что ничего не заметила.

Очевидная подозреваемая.

− Полагаю, милиция к ней присматривалась.

− И не просто присматривалась. Ничего конкретного не всплыло, но... − Бао замялась.

− Что дальше? − спросила Дочь Теней. Хуже уже не будет.

− Через несколько месяцев после того, как расследование закрыли, у твоей учительницы оказалось довольно много денег. Их отследили до торговцев живым товаром.