***

Вечером шестого дня близнецы Узумаки стали беспокоиться. Если с Кушиной что-то случиться, Узукаге, несомненно, не будет от этого в восторге. Хотя оба подозревали, что Каосу известно об слишком долгом отсутствии племянницы куда больше, чем им.

Однако их волнения оказались напрасными.

Солнце уже час как скрылось за горизонтом, и вслед за ним постепенно исчезала светлая полоса. Звёзды всё ярче проступали на тёмном небе, вырисовывая то, что некоторые называют Млечный путь. Прохладный солёный ветер дул с моря, играясь с листвой и путаясь в переулках Узушио, разгоняясь и замедляясь среди высоких строений. Фукаши в задумчивости присел на лавочку, расположенную на площади перед мостом. Сейчас здесь никого не было — почти все жители уже легли спать, отдыхая перед следующим рабочим днём. Нагаши был на совете, но обещал сообщить, когда всё закончится. Поэтому пока что мужчина был свободен, пожалуй, впервые за последние полгода точно.

Неожиданно на асфальте, в освещённом фонарём участке, появилась чья-то тень. Фукаши не боялся, что это мог быть враг — остров был защищён мощнейшими техниками. Однако явление ночного гостя было достаточно удивительно, ведь часовые не могли покидать свои посты, а для связи использовали призыв.

Мужчина поднял голову и встретился с пустым взглядом фиалковых глаз. Сразу несколько чувств столкнулись в его сознании, противореча друг другу.

Пожалуй, он был рад видеть Кушину целой и невредимой. На ней не было даже царапины, хотя волосы были распущены и спутаны, что было странно — девочка всегда следила за своим внешним видом, но скорее из привычки, нежели собственного желания.

Но радость быстро сменилась удивлением и даже… страхом. Взгляд Кушины изменился. Точнее, он уже наблюдал его, и даже весьма продолжительное время. Именно так смотрела девочка до тех пор, пока не ушла на тренировки с Акитакэ. Эта пустота, безграничная мгла её глаз всегда вводила в замешательство и пугала слуг. Но спустя два года, после ухода из Узушио, это выражение сменилось на другое. Нет, оно не стало дружелюбней или теплее. В фиалковых глазах была скука и равнодушие ко всему происходящему. Но уже не пустота.

А сейчас… сейчас её глаза вновь превратились в два бездонных колодца, глядя в которые казалось, будто проваливаешься в бесконечную тёмную бездну пустоты. Нет, теперь её взгляд даже хуже, чем был до встречи с Акитакэ. Словно остатки человечности вовсе покинули Кушину. Ничего живого больше не было в её взгляде.

« Что же случилось? »

Фукаши поднялся и озвучил свой вопрос вместо приветствия. Он даже не осознавал этого. Однако его, уже взрослого мужчину, настолько поразили изменения, произошедшие с Кушиной.

Девочка ещё несколько секунд смотрела ему прямо в глаза, а после, не говоря ни слова, неторопливо пересекла площадь, беззвучно ступая по асфальту.

Мужчина никак не мог заставить себя пошевелиться. Хотя бы сделать шаг в сторону уже скрывшейся на одной из улиц Кушины, не говоря уж о том, чтобы отчитать её. Ужасающее чувство охватило всё его существо. Он даже не понимал, что именно испытывает. Удушающая аура, окружавшая девочку, продолжала давить на него даже после того, как её обладательница давно скрылась из виду.

« Что сейчас произошло? » — наконец сумев взять себя в руки, подумал Фукаши.

Хотя, на самом деле, его мысли занимал совсем другой вопрос.

« Что это было? »

Теперь, безусловно, он уже не мог назвать Кушину человеком.

***

О прибытии своей племянницы Узукаге узнал уже через минуту после того, как она ступила на мост. Кроме того, он почувствовал её присутствие, стоило девочке шагнуть на площадь.

— … поэтому нам следует…

— Свободны, — холодно скомандовал он, подняв руку.

Больше десятка глаз на мгновение в недоумении уставились на него, но никто не посмел перечить, несмотря на рой вопросов, мгновенно возникший в головах участников Совета. Один за другим они бесследно и безмолвно исчезали из кабинета, предварительно глубоко поклонившись.

— Нагаши, — Каосу посмотрел на мужчину, молча присевшего на одно колено, — пожалуйста, проверь своего брата. Если не ошибаюсь, он дожидался тебя на площади, — сказал Узукаге, прикрыв глаза и глядя в пространство.

Даже если Нагаши и был удивлён столь странной просьбой, то не подал виду. Кивнув, близнец исчез из кабинета. Теперь здесь не было никого, кроме человека, которому это место и принадлежало.

Весь путь племянницы до своего кабинета Каосу ощущал также хорошо, как если бы сам шёл по нему. Не хуже он ощущал и ужасающую ауру, окружавшую девочку.

Как-то совершенно неожиданно вспомнились слова Акитакэ, сказанные почти год назад.

« Ты помнишь, чем заканчивается эта история? В самом конце кукла рассыпается прахом. »

Сильнейший шиноби Узушио говорил это, советуя не отправлять Кушину на войну. Но, судя по отчётам Фукаши и Нагаши, ему стоит подозревать именно Акитэ в помощи девочке. Больше было просто некому. Однако это порождает лишь очередные вопросы. Если Акитакэ предвидел, какое решение примет Каосу, и помог своей ученице, не значит ли это, что он знал и то, чем она станет? Но отсюда следует логичный вывод о том, что ему также известна и причина случившегося с Кушиной. Тогда, не связан ли он с этой самой причиной?

« Неужели всё сейчас происходящее идёт по его плану? — осенённый внезапной догадкой, подумал Каосу. Учитывая то, что Касуми в последнее время тоже ведёт себя ещё страннее, чем обычно, это выглядело не самым лучшим предзнаменованием. — Война закончилась, но, кажется, всё только начинается. »

Для Каосу не было секретом, что его младшая сестра совершенно не ладит с Акитакэ. Они не согласны друг с другом абсолютно во всём. И это всегда являлось причиной немалой доли проблем, учитывая то, что оба имели власть в своих руках. Пока Мито ещё жила в Узушио (а это было так давно, что Каосу даже начал забывать те времена) их конфликт не приносил стольких неприятностей, однако после её окончательного ухода дела стали хуже.

Акитакэ, имевший куда большую власть, чем Касуми, тем не менее, абсолютно не желал напрямую влезать в политику страны, только контролируя общее направление, предпочитая действовать лишь по необходимости и всегда — из тени. А сестра, наоборот, кажется, имела слишком амбициозные планы, при этом не имея той поддержки, что имел Сильнейший шиноби Узушио. Однако родство уравнивало их положение в обществе, тем самым, открывая путь для новых конфликтов.

Конечно, он, как Узукаге, мог прекратить это. Однако уже тогда Каосу понял, что загнан в тупик, причём, порой его посещали мысли, что в этот тупик он попал не без посторонней помощи. По сути, он всегда мог остановить Акитакэ, не имевшего как такового положения. Несмотря на то, что Сильнейший шиноби Узушио был потомком Ашины, одного из величайших Узукаге, при нынешней политике это не имело абсолютно никакого значения. Но Акитакэ не зря звался Сильнейшим. Его советы, пути решения проблем и боевые стратегии всегда оказывались беспроигрышными. Этот человек имел удивительные таланты и непревзойдённый интеллект. Отказываться от его помощи было по меньшей мере неразумно. Стоило честно признать, что нынешним положением Узушио в немалой степени обязано именно Акитакэ.

Касуми же была его родной сестрой. В Клане, ценившем кровные узы прежде всего, его решение насчёт неё не приняли бы ни при каких обстоятельствах. В таком случае ему совсем не долго оставалось быть не только Узукаге, но и Главой Клана. Как только Узумаки отказались бы считать его таковым, Узушио лишилось бы своей основной силы. Таким образом Каосу всегда приходилось балансировать, идя по лезвию ножа. Отклонись он хотя бы в одну сторону, и это, несомненно, привело бы к падению всего.

Страна Водоворота и Узушио — по сути, одно и то же. И являясь Узукаге, ты также являешься правителем это страны. Не просто главой скрытой деревни, в которой проживают шиноби, всегда готовые к войне. Не только правителем, в чьи обязанности входит лишь управление государством. Совмещать два этих титула было тяжело. Но они всегда справлялись. По традиции, Главой Клана Узумаки, Узукаге и правителем страны Водоворота, ещё со времён Ашины, являлся один и тот же человек. И на его плечи ложилась тяжелейшая ноша.