Почему учитель не рассказал ей правду о башне? О соревнование за некое сокровище? Вероятно, он тоже хочет заполучить его… или просто пытается сделать из неё подобие шиноби? Ведь Кайто сказал, что обычно наставники приводят сюда своих учеников после достижения ими шестилетия. А ей всего четыре. Неужели Акитэ ожидает, что она сможет добраться до самого верха? Или наоборот хочет, чтоб девочка упала…? Неожиданно в голову Кушины ворвалась одна яркая мысль. Она объясняла многое и лучше других вписывалась в общую картину. Да, вот что учитель задумал! И как же она раньше не догадалась? Впрочем, не так уж важно. Сейчас намного важнее другое — подыграть ему, или испортить все планы?
Ледяной порыв ветра заставил девочку передёрнуть плечами. Кушина зябко поежилась, и оглянулась на недавно встреченных ею детей. Все четверо спали, а Кайто, который до недавнего момента сидел на посту, тоже задремал. Это Кушина могла видеть и слышать по ровному и глубокому дыханию, расслабленным мышцам. Беззвучно усмехнувшись, юная Узумаки вновь посмотрела на звёзды. Далёкие и холодные. Безразличные, равнодушные. Жестокие…, но в то же время столь маленькие и хрупки, готовые разбиться в любой момент, стоит только им упасть с небосклона. Вечно одинокие в леденящей тьме ночи… они так похожи на неё. Ведь она тоже ещё держится, из последних сил цепляется за остатки… души? Жизни? За что же она до сих пор цепляется?
Небо начало светлеть. Кушина размышляла о многом, неотрывно наблюдая за тем, как холодную ночь сменяет тёплое утро. Где-то далеко внизу защебетали птицы. Их радостные яркие голоса слышались даже здесь. Девочка повернулась, чтоб при свете осмотреть дальнейший путь. Неожиданно ей в глаза ударил луч солнца, пробивавшийся сквозь небольшую щёлочку на противоположной стороне башни. Он на несколько секунд ослепил её. Такой яркий, тёплый… даже не щурясь, Кушина на несколько мимолётных секунд позволила утренним лучикам согреть ей лицо и отвернулась. Никто ещё не проснулся, а будить детей она не собиралась. Уйти ли раньше, или же дождаться, пока проснётся Кайто? Задумчиво рассматривая трещины на камне, юная Узумаки даже не заметила, когда на один из выступов приземлилась птица. Отстранёно переводя взгляд на неожиданно появившееся существо, девочка удивлённо вскинула брови, рассматривая живность. Первой причиной её удивления было то, что птица по окрасу и телосложению была абсолютной идентичной обычному соловью, такая же дымчато-серая с шоколадными и чёрными переходами. Только вот размером едва ли не больше ястреба. Второй причиной было то, что в клюве соловей-переросток держал маленького птенчика… ну, соответственно, относительно маленького — размером с воробья. Хотя судя по оперению и общему его виду… детёнышу вряд ли было больше четырёх месяцев. Кушина даже не стала задаваться вопросом о том, как всё это вообще возможно, и как птица умудрятся держать птенчика схожим образом, как кошка держит котёнка. Её знания биологии в целом и зоологии в частности были не такими уж поверхностными, чтоб не понять абсурдность всего происходящего, хотя… на ум пришёл недавний ночной гость в виде кота-переростка, и подобные мысли мгновенно исчезли. Мда, жизнь уже успела научить и показать ей многое, причём некоторые вещи вообще были из ряда фантастики, так что, пожалуй, подобное вообще не должно её удивлять.
Подавив усталый вздох, Кушина потёрла переносицу (старая привычка, выдающая задумчивость и беспокойство, до сих пор не исчезла) и наклонилась ближе. Соловей поразительно умными глазами рассматривал её, наконец, слабо качнулся вперёд, словно что-то требуя. Девочка непонимающе вскинула бровь.
— И чего ты от меня хочешь? — одними губами прошептала Кушина и тут же беззвучно фыркнула. Докатилась — с птицами разговаривать! Мало ей было проблем с психикой, так ещё и шизофреником такими темпами стать не долго.
Однако птица отреагировало странно-разумным образом: перескочила на более целый и больший по площади камень, сделала несколько шагов назад. Несколько секунд она рассматривала Кушину, затем медленно, будто не по собственной воле опустила свою драгоценную ношу. Птенчик дёрнулся, но не издал ни звука. Удивлённо хмурясь, юная Узумаки переводила недовольный взгляд с птенца на соловья. Птица в ответ с царственным спокойствием прошествовала мимо детёныша на самый край камня, тем самым приближаясь к девочке. Несколько секунд соловей не двигался, затем чуть-чуть склонил голову и, распахнув неожиданно огромные крылья, вспорхнул, и в мгновение ока исчез из виду, Кушина только глазами хлопнула. Всматриваясь в небо ещё несколько секунд, девочка так и не увидела чёрной тени, возвращающейся за своим дитём. Она перевела взгляд на неподвижного птенца, нахмурилась, раздумывая. Что от неё хотят? Чтоб она позаботилась об этом малыше? Или оставила умирать? У-у-у, почему всё так складывается?!
И, тем не менее, девочка всегда любила животных, что бы кто ни говорил. Её мама не была против подобной любви, да и вообще, говоря честно, по её мнению животных можно было считать единственными друзьями. Так что к самой различной живности у неё было достаточно необычное, но определённо положительное отношение. И в такой ситуации для Кушины была самая настоящая дилемма — бросить птенца (причем, в буквальном смысле, ибо его нахождение вызовет вопросы у Кайто) или же взять с собой. Следуя логике определённо стоило выбрать первый вариант, но… как-то сразу вспомнились ночные размышления о том, за что же она до сих пор цепляется в этом мире? Что держит её, не даёт перейти грань безумия? Ответа она не знала… пока.
Кушина приняла решение. Уверенно поднявшись на ноги, девочка, без труда балансируя на полуразрушенных камнях, подошла к птенцу. Он ещё был жив, но лежал неподвижно, беззвучно. Осматривая его пристальным взглядом, юная Узумаки испустила тяжёлый, почти неслышный вздох, и, присев, подняла детёныша. Он слабо затрепыхался в её руках. Столь маленький и беззащитный…
Послышался шорох. Кто-то проснулся. Одним незаметным движением девочка аккуратно положила драгоценную ношу во внутренний карман одежды. Что ж, по крайней мере, она даст птенцу шанс.
— Доброе утро, Кушина, — послышался хриплый голос Кайто и девочка обернулась. Её лицо ничего не выражало. Мальчик, не скрываясь, с интересом рассматривал её при дневном свете, юная Узумаки не торопилась как-то на это реагировать. Наконец, он продолжил. — Ты не спала?
— Нет, — пожав плечами, кивнула девочка.
— Ну…ладно, — удивлённо присвистнув, Кайто не стал высказываться на этот счёт. — Ничего не случилось? Ты выглядишь бледно…
Однако он так и не закончил, наткнувшись на убийственный взгляд девочки, поперхнулся. Впрочем, та почти мгновенно взяла себя в руки и вновь стала выглядеть более чем равнодушной.
— Нет, — не смотря на вид, голос её был не просто ледяной, но безжизненный, пугающе пустой. Осмотрев шокированного таким поведением Кайто, девочка подавила вздох и добавила: — И тебе доброе утро.
Мальчик нервно кивнул, но больше ничего не сказав, принялся рыться в своём рюкзаке. Однако в башне по прежнему царила полутьма, даже не смотря на открытую дыру в стене, и найти при таком освещении что-то в сумке было, выражаясь мягко, весьма сложно. Наконец, не выдержав, он еле слышно выругался и достал что-то из кармана. Это что-то напоминало небольшую бумажку, исписанную мелкими символами. Печать. Кушина заинтересованно нахмурилась и, легко перескочив пропасть, подошла к мальчику.
— Что это? — спросила она, разглядывая печать. К несчастью, в них она не смыслила вообще ничего, и символы на листке бумаги для девочки являлись всего лишь странными закорючками.
— Печать-барьер, — просто ответил Кайто, даже не обернувшись. Дуется? Ну и пусть.
— Для чего тебе сейчас барьер? — вновь поинтересовалась юная Узумаки.
Мальчик странно посмотрел на неё, словно раздумывая, стоит ли выдавать тайну, или же нет? Наконец, он вздохнул.
— Для светильника, — принялся разъяснять Кайто. — Я сам придумал использовать печати-барьеры подобным образом. Необходимо для начала зажечь огонь, — мальчик выудил из кармана шорт коробок спичек и чиркнул одной. Пламя появилось мгновенно, — затем создать барьер необходимой формы. Так как сейчас источник пламени у нас маленький, то и барьер нужен небольшой, чтоб пламя не погасло. Создаём барьер, — мальчик взмахнул печатью и от неё во все стороны, прямо по воздуху, потянулись цепочки непонятных символов. Они сложились в небольшую причудливую форму. Кушина удивлённо вскинула бровь. Что теперь? — И помещаем туда источник пламени.
