– Ты в порядке? – спросила Искательница, проснувшаяся от стона соседки. – Мне показалось, что тебя мучал кошмар.

– Нет, я не в порядке, – ответила ей долийка, пытаясь понять. – Он ищет меня… И… И… И я не знаю, зачем.

========== Защитники справедливости ==========

***

Если долго не спать, болит голова, если спать слишком крепко и часто – сердце. Дрема навевала Эллане воспоминания, улыбки, подаренные не тому эльфу, слова, которые стоило придержать, потому девушка боялась опускать веки. Мука ждала ее на обеих сторонах монеты-судьбы, и делать выбор приходилось лишь в пользу «наименее плохого варианта». Впрочем, так можно было описать каждый ее выбор, совершенный за последние три года.

Долийка не отвечала на вопросы Теней, пытавшихся выведать, где та прячется. Должно быть, в этот раз Инквизиция постаралась, агенты Ужасного Волка не проникли в ее ряды, и доложить о том, куда отправилась Эллана – Соласу было некому. Никаких ушей, никаких глав внутри у него не было, лишь желание знать и смотреть. Жаль, что маг не был глупцом, и сразу распознал, что в исчезновении Кассандры, Варрика и Лавеллан была связь.

– Нет, Искательница, это просто исключено, – говорил Варрик, осматривая старинный гномий амулет. – Я спецом не подпускаю эльфов так близко. Все думают, что я злобный маленький расист, а я просто не хочу, чтобы Смеюн знал, чем я сейчас занимаюсь.

– А кунари? Что с ними?

– В Киркволле нет и больше никогда не будет кунари, – сперва замолчав, ответил гном. – Думаю, причины тебе понятны.

– Кунари нападают на Тевинтер, – вмешалась в разговор Эллана, пытаясь не засматриваться на безделушки. – Дориан говорит, что они идут с севера и сильно мешают ему устраивать грандиозные перемены. Война забирает все силы.

На сушу старые приятели сошли не так давно, с неделю или полторы. Варрик решал свои дела в деловой переписке и общении с послами короля, Кассандра пыталась избегать встреч с родней, посещая разбросанные на их пути церкви, а Эллана беззаботно смотрела по сторонам, запоминая новую страну. Больше всего ей понравились рынки. Бесконечные, заполненные лавками и палатками, кричащими торгашами и малышней, снующей туда-сюда. В воздухе пахло солениями, сладостями и пряностями, слюна медленно наполняла рот, пока Кассандра и Варрик наперебой предлагали попробовать то и это.

Приятно было вновь слышать их бранящиеся голоса, чувствовать себя моложе на несколько лет, притворяясь, будто это – только начало их знакомства. Долийка вновь обретала себя. Через воспоминания, через страх и темноту, она шла все дальше и дальше, не ведая, что ждет в конце пути. Казалось, что Варрика и Кассандру этот вопрос заботил не так, как ее.

– У моей матушки когда-то был такой, – говорил гном, показывая спутницам старый медальон, схваченный с прилавка. – Торговая гильдия, знаете ли, такие значки любит, готова пришить его к каждым трусам.

Гном, стоящий во главе выбранного магазина, деловито прищурился, рассматривая Варрика все неприличней и неприличней. Кассандра озиралась по сторонам, Эллана угрюмо разглядывала спящих в клетке кроликов. Черные комочки шерсти не двигались, тихо сопели, ожидая своего часа. Этих берут на мясо, сейчас малыши, в будущем – огромные туши, полные мышц, шерсти и кишок, звери, годные лишь на убой и дальнейшее употребление.

– Лелиане бы понравились, – заметила Искательница, указывая на яркие розовые туфли, украшенные жемчугом. – Раньше она любила такую ерунду.

– Она говорила мне об этом в ту ночь, когда Селину убили. И потом пару раз упоминала совсем вскользь, – вспомнила эльфийка. – В молодости все мы были глупы. Верно?

Кассандра только кивнула в ответ, переходя на следующий стенд. Искательница устала, ей не хотелось болтать попусту, сотрясая воздух. Эллана ни на чем не задерживала внимание, взгляд ее прыгал от одной ерунды к другой. На одном из лотков девушка заметила набор старых долийских солдатиков, вырезанных из железной коры, и Эллана хотела было купить их… Продавец не смог ответить на один короткий вопрос «откуда?», и долийке хватило этого, чтобы понять. Клан вырезали, пожитки разворовали, и сейчас по кускам продают через низшую торгашную рать.

Она не покупала ничего, лишь смотрела, слушала рассказы Варрика об истинной цене вещей. Кассандра приглядела для себя несколько книг, Варрик – золоченых перьев, а Эллана бездумно озиралась по сторонам, пока внимание ее, наконец, не украли. Плотный черный костюм – мантия, доходящая до середины колена. Высокий черный воротник, всюду золотые застежки. С мантией продавался плащ, идущий к шее цепочкой, закрывающий левую руку, ту, которой ей так недоставало теперь.

– Ты хочешь принарядиться перед тем, как попадешь в магистрариум? – спросила Кассандра, останавливаясь рядом. – Черный тебе к лицу.

– Кажется, я впервые за день соглашусь с Искательницей, леди Инквизитор. Черный тебе к лицу. И, знаешь, знать ведь очень ценит модный костюм. Рюшечка всегда говорила об этом, пока выбирала, во что нарядить нас на встречу.

– Хотелось бы мне иметь такое влияние, чтобы можно было вести за собой людей, хоть стоя в чем мать родила, – улыбаясь, заметила девушка. – Я давно не обновляла гардероб.

– И в этом нет и капли повода для гордости, милая, – отвечал Варрик, доставая из наплечной сумки кошелек. – Отойдите-ка от меня, чтобы я смог сбить цену побольше. Пусть думает, что это так… Приглядел в подарок давней подруге, которой со мной сейчас нет.

Долийка могла бы возразить, сказав, что ей совершенно неважно, в каком свете та предстанет перед магистрами, могла сказать, что наряд ей не подойдет, но губы ее оставались сомкнутыми в тихой улыбке. Девушка молча смотрела за тем, как Варрик торгуется с собратом, как он размахивает руками, изрекая очередную шутку, как подписывает книгу и забирает ее наряд. После она померила мантию, чтобы показаться спутникам, чтобы услышать от них «завтра купим высокие сапоги».

***

Приятно ощущать это: передышку, смену дорожной возни на уютную остановку в холодной степи, со всех сторон окруженной старыми древами. Кассандре пришлось задержаться с делами в одной из церквей Камберланда, потому весь отряд лагерем встал неподалеку, чтобы дождаться ее возвращения. Путешествовала Инквизиция без знамен, но Эллана знала, что разоблачение их собрания – только вопрос времени.

Глупо было рассчитывать сохранить конфиденциальность, путешествуя не одной. Уж Лелиана должна была это знать. Если высокая, плечистая Кассандра еще оставалась неприметной, даже обходя все церкви вокруг, Варрика узнавали многие. Люди просили у него автографы, расспрашивали о том, как сейчас поживает Хоук, а гном… Он только отводил взгляд, слыша ее имя.

Торгаши расскажут о Варрике друг другу, а от них о приезде знаменитого писателя узнает и весь простой люд. Мир узнает и о компании чужестранца, и дипломатической с виду миссии придет конец. Только означало ли это, что Волк тут же кинется им вдогонку, чтобы сжать челюсти на глотках бывших друзей? Это Эллане еще предстояло выяснить.

Бумага снова шуршала в ее руке, новенькое перо, не так давно одолженное у гнома, пыталось выскользнуть из пальцев. Девушка писала письма часто. Сэре, Быку, Кассандре, Жозефине и мадам Вивьен. Долийка поддерживала связь почти со всеми, разве что Блэкволла та не пыталась найти. Нет, Эллана верила в прощение и раскаяние, она не верила лишь в Серых Стражей и ярую защиту их когда-то давно заработанной репутации, а расхождение взглядов казалось и девушке, и Стражу фатальным.

«Путешествие выдалось весьма познавательным, я об этом запишу в своем дневнике, а ты его продай после моей смерти. В Неварре ужасно жарко, каждый четвертый здесь – родственник Кассандры. Много гномов, меньше эльфов, кунари нет совершенно. Впрочем, Лелиана, я ведь пишу тебе не о том…»

Странно было обращаться к ней вот так. «Лелиана», словно ничего не случилось. Казалось, что ею Сестра Соловей была в прошлой жизни, той, когда ее можно было пригласить в кабак. «Верховная Жрица Виктория» – вот, что следовало написать, исключая все шутки, но буквы не желали выводиться. Лавеллан хотела помнить ее подругой, девушкой, что с таким упоением рассматривает туфли вальсирующих гостей, что растила воронов под крышей Скайхолда и уповала на то, что те мало едят.