Девушка осторожно спустилась вниз, схватив со стола пару теплых еще блинов. Близнецы играли возле очага, перекидывая друг другу полукруг старой картофелины. Ирена наскоро махнула им рукой, мальчишки ответили тихим и монотонным: «привет, Ренк», все больше углубляясь в незатейливую игру. Жирными от масла пальчиками девчонка пригладила непослушную прядку на челке, ничуть не волнуясь за чистоту волос. На улицу она вышла довольной и свежей.

До кузни идти не так уж и долго, а вышагивать вперед под теплыми солнечными лучами – довольно приятное занятие. Отец просыпался пораньше, чтобы выйти на работу уже с утра, заработать лишнюю монету у спешащего на службу рыцаря или оруженосца. Нога у Ирены почти зажила, и для себя девушка решила, что уже завтра вернется на рынок, чтобы привычно торговать цветами и дальше, зарабатывая смешные гроши на безделушки и пирожки.

Тяжелая дверь поддавалась сложно, и, чтобы попасть в «Нелегкое дело Брохвича», нужно было приложить немалую долю усилий. Девушка пробралась внутрь, громко за собой хлопнув. Жар пыхнул ей в лицо, из глубины помещения слышался звучный стук молотка, музыка рабочего дня. Бом, бом по железу, бом… Ирена хмуро поплелась вперед, чувствуя, что воздуха здесь не хватает.

– Папа? – спросила она громко, наклоняясь под особенно низкой балкой.

Славомир улыбнулся своей щербатой лыбой, бросая работу. Дари, мирно стучавший вдалеке, тут же бросился раздувать меха, лишь бы не говорить с обидевшей его Рен. Отец не звал сына, он поощрял его трудолюбие, но уработаться до болей в пузе никогда не давал. Кузнец улыбался, осторожно приобнимая дочь, стараясь грязными лапами не пачкать ее красивую рубаху.

– Ты хотел меня видеть? – спросила Рен, смущенно кривя губы.

– Да, да… Пойдем.

Девчонка шла вперед, подталкиваемая заботливым родителем в прихожую. Она бывала здесь не так часто, чтобы успеть запомнить окруживший ее интерьер. Выкованные давным-давно щиты, которыми были увешаны стены, пара полных комплектов доспех, уже ржавых внутри, скрещенные мечи и алебарды… Предбанник, видимый посетителем, выглядел внушительно, рекламировал мастерство кузнеца, неплохо справляясь с этой нелегкой задачей.

– Послушай, Ирочка, тут важное дело, – говорил отец заговорческим полушепотом. – Мать говорила, что ты собиралась вернуться к работе.

– Да, уже завтра пойду на рынок, – настороженно ответила Рен.

– Значит, зажила там твоя… Хворина? – спросил Славомир, не смогший вспомнить, каким недугом страдала его дочь.

– Ну да, – отмахнулась Ирена. – Почти что.

Отец явно замялся, не зная, с чего бы начать. Он нахмурил кустистые брови, недобро глянув на пробежавшую вдалеке крысу. Этого дерьма ему только не хватало, недавно же всех вывел тот злосчастный чародей, спросивший с него внушительную сумму монет. Кузнец осторожно заглянул дочери в глаза, решая, хочет ли озвучить свою просьбу. В конце-то концов… Чего бы и нет.

Впрочем, говорить ему не пришлось. Тяжелая дверь отворилась, внутрь помещения, скрипя полным доспехом, вошел рыцарь. Но рыцарь ли? Да, на груди его виднелся герб, блестящий стальной меч болтался на поясе, а забрало новенького шлема было опущено. Ирена привычно улыбнулась вошедшему, за железной решеткой не разглядев его ответной реакции.

– Вот оно, – холодно произнес отец. – Ох, милая, познакомься с сэром Дартелло. Он – рыцарь барона Родерика из Дун Тынне, – проговорил кузнец, указав на вошедшего. – Это – моя дочь – Ирена Брохвич.

Названный рыцарь поклонился, услышав свое имя. Рен, не знавшая правил этикета, принятых в его обычном кругу, ответила только слабым кивком и широкой, немного глуповатой лыбой, показывая ровные зубки. Девушка глянула в сторону отца, изрядно побледневшего при виде молодого человека. Подняв забрало, рыцарь словно стал немного… Моложе. Рен увидела лицо миловидного юноши с аккуратными ямочками на впалых щеках.

– Рад приветствовать.

Сняв шлем, сэр Дартелло и вовсе растерял каждую толику произведенного ранее впечатления. Аккуратные светлые кудряшки выпали из-под шлема, удачно расположившись на его не слишком широких плечах. С виду юноше можно было дать не больше двадцати трех лет, в его голубых глазах ярким огнем горела сила молодости, заинтересованность и отблеск жившей глубоко в душе жестокости, жадности, любого низкого порока.

– Рен, о чем, я, собственно, начал…

– Так мы говорили об этой прелестнице? – поинтересовался юноша, не слишком галантно обращаясь к Ирене так, точно ее не было рядом.

– О моей единственной дочери, – деловито напомнил кузнец. – Рен, ты согласишься сходить к барону, чтобы снять мерки с его… – замялся Славомир, подбирая более уместное слово. – С дамы его сердца.

– С его подчиненной, так бы я это назвал, – ввернул юноша.

Взгляд его голубых глаз бесстыдно скользил по фигуре девушки. Но зацепиться ему было не за что: торчащие ребра и маленькая грудь, тощие ноги, узкие бедра и впалые щечки. Тело Рен не дышало здоровьем молодости, девушка не подходила под колорит яркой столицы. Худая, черноволосая и темноглазая, она все же показалась юноше интересной, эфирным призраком аристократических идеалов с их бледной кожей и изможденным, болезненным видом.

– А почему ты сам не хочешь? – осторожно спросила она, надув отчего-то губы.

– Видишь ли…

– Мой барон не хотел бы, чтобы его подчиненная имела столь интимный контакт с каким-либо мужчиной, – перебил его молодой рыцарь. – Потому мы просим вас о помощи, милсдарыня.

На слове «просим» халтурного вида рыцарь сделал акцент. Его голубые глаза Рен не нравились, довольная ухмылка, так некстати озарившая молодое лицо, ей не нравилась в два раза больше, только ответить отказом девчонка не смогла. Когда Ирена сдержанно кивнула, отец грустно улыбнулся. Он подал дочери рулетку, напомнил, что именно ей нужно измерить по приходу, а после взял с молодого человека обещание – привести дочь обратно в целости и сохранности.

Юноша ответил согласием, выводя Рен из жаркого помещения. Неестественно-приветливая улыбка не покидала его тонких губ, рыцарь выглядел крайне комично. Ирена сдержанно охнула, на выходе увидев у дверей сероватую кобылку в яблоках. Скотинка повернула массивную голову в ее сторону, недовольно фыркнув своей потенциальной ноше.

– Лошадок боимся? – насмешливо спросил вчерашний мальчишка.

– Нет, – пыталась оправдаться Рен. – Просто… Неожиданно. Это что, ваша скотина, сэр Дартелло?

– Ага, моя, – ответил рыцарь, не утруждая себя вежливыми обращениями. – Поедешь спереди или сзади?

Нужно подумать. На лошадях девчонка каталась всего пару раз: в далеком-далеком детстве и в пятнадцатилетнем возрасте. Первый раз ее прокатил кругломордый дядя, брат мамки, владевший одной из конюшен города. Через год после этого он умер, оставив на улице жену и троих детей, которые спешно покинули город, в свою очередь не оставив от маленькой семьи ничего, кроме памяти. Второй раз Ирену прокатили во время сбора винограда. Лошадка стояла без дела, и сын плантатора нашел ей применение – катать миловидных девок в его удовольствие, пока отец не увидал их странное развлечение и не всыпал всем люлей.

– Давай сзади, – неловко пробурчала она.

Первым в седло забрался рыцарь, сделав это умело и ловко, после он подтянул за собой и Рен, готовую в любой момент свалиться вниз. Первое движение копыт взвило под ногами кобылки облако густой пыли, второе – малый островок. Ирена хмуро оглянулась, когда лошадка поскакала по городу, медленно набирая темп. Отец долго глядел рыцарю вслед, чувствуя в груди странную ледяную тревогу. К дождю?

========== 14. Это ее портреты ==========

Путь оказался долгим, лошадь тряслась на ухабистой дороге, и Рен судорожно цеплялась за седло. Рыцарь все прибавлял ходу, силясь расправиться с делами как можно скорее. В какой-то момент он нехотя остановился, потому что увидел черепаху, медленно переползавшую дорогу прямо на его пути. Должно быть, это зрелище его позабавило, ведь юноша долго не трогался в путь, наблюдая за медлительной животинкой, колышущей невысокую траву своими осторожными движениями.