– Я сменю повязку, – резко произнес мужчина, поднимаясь с места.

А девчонка и не думала его остановить. Она расправила ноги, вытянула их вперед, а после свесила с кровати. Так небрежно… Беспечно, словно ничего с ней не случилось. Рен смотрела в окно, на улице послышались быстрые шаги, перешедшие в бег, и кузнецкая дочка едва заметно напряглась. Вампир краем глаза видел ее реакцию, но не спешил реагировать в ответ. По улице бежит вор, скрывающийся от хозяев обработанного дома, вор, ничего больше.

Детлафф рывком достал из комода нужную ему склянку с настоем, кинжал он взял со стола. Старая марля, пропитанная запахом календулы и спекшейся крови, оказалась разрезана пополам, куски использованной материи упали на пол. Мужчина осторожно осмотрел затягивающуюся рану, решив, что все с ней прекрасно, еще пара похожих манипуляций, а после – блаженное забытье. Шрам кривой полосой будет гореть на ее розовой коже. Полезно. В назидание.

Рен не одергивала ногу, когда мужчина дезинфицировал рану. Да, она чувствовала знакомое покалывание, жжение, но старалась терпеть, стиснув зубы как можно плотнее. Ирена не двигалась, пока вампир бережно гладил ее шрам пропитанной настойкой марлей. Вверх и вниз, вверх и вниз, пока сам он не поднялся на ноги, выпрямив затекшую от напряжения спину.

– Подними подбородок, посмотрим, что у тебя с шеей.

Он не просил, не требовал от нее подчинения. Тон мужчины был странным, несколько взволнованным. Рена послушно подняла голову, задрав подбородок как можно выше. Взору Детлаффа предстала ее белая шея, вымазанная все еще алой кровью. Девушка не смогла сдержать всхлипа в тот момент, когда марля коснулась свежего шрама. Кровь зашипела, вспенилась, оборачиваясь ржавыми пузырьками.

– Укус затянется, ты о нем и не вспомнишь, – произнес мужчина, отнимая марлю. – Все пройдет, даже не вспомнишь.

Рена слабо кивнула. Ей теперь было стыдно за свое нахальство, понимание слишком сильно ударило ее в висок. Он вовсе не был злобным и угрюмым все это время, только не хотел, чтобы Ирене причинили боль по его вине. Вампир отгонял от себя скучающую девку только затем, чтобы жизнь ее оставалась беспечной и легкой. А та упрямо возвращалась, навязываясь ему с каждым днем все больше и сильнее… И разве может она теперь винить его в том, что случилось?

Вампир предупреждал. Не вербально, конечно, но все, что он произнес, несло в себе только один призыв: убирайся от меня подальше. А Ирена не слушала, погруженная в думы, известные ей одной. Чистой марлей Детлафф обернул ее рану, аккуратно стерев остатки запекшейся крови с шеи девчонки. Закончив, он сел напротив, нехотя зажигая свечу, еще утром оставленную на столе.

– И что теперь? – спросила Рена, шмыгнув носом.

– О чем ты? – спросил мужчина раздраженно.

– Ты… Ты злишься на меня? Мне больше не приходить сюда?

Детлафф словно бы улыбнулся, на секунду сложив губы в знакомом жесте. Ирена видела это, видела, но не могла быть уверенной. Прошла всего пара коротких секунд, только три или четыре, а от улыбки вампира не осталось и следа. Вид его снова стал серьезным, угрюмым. Мужчина одарил девушку недовольным взглядом.

– На тебя? Нет, не злюсь, – ответил он, подбираясь к шкафчику. – Будет гораздо лучше, если после того, как ты поправишься, мы оставим наши встречи.

Мужчина распахнул дверцы, с них слетела пыль, притаившаяся наверху. Детлафф выудил из закромов бутылку вина, выдержанного и спелого. Он открыл ее легко, тут же подставляя бокал, чтобы до краев наполнить его алой жидкостью. Сухое, красное, терпкое вино плескалось в его бокале, било по краям. Рен такое никогда не любила, оно была кислым на вкус, иногда даже вяжущим, но пьянящий запах ей нравился. Вампир предложил ей наполненный сосуд, но девчонка отвернулась.

– С меня хватит вина, – ответила она.

– А я выпью.

Вампир в три глотка осушил наполненную чашу, не почувствовав ни слабости, ни эйфории. Ему нужен куда больший градус, куда в большем количестве, чтобы захмелеть хоть немного. Рена насупилась, сладковатый запах алкоголя витал вокруг нее облаками невидимого алого пара. Детлафф все еще чувствовал запах ее крови, слышал, как она бежит по венам, как соблазнительно ползет под кожей, перемещая жизнь с места на место… Сладко. И никакое вино не избавит его от этих чувств.

– Давай я отнесу тебя домой, – предложил он. – Занесу в окно, никто не заметит. С утра скажешь, что вернулась очень поздно и очень тихо.

– Я не могу прийти домой в этом, – хмуро ответила Рен.

– А где твое платье?

– У Венеры дома.

Вампир хмыкнул. Он был в гостях у суккуба, Регис как-то проводил там небольшой прием для низших вампиров, на который и позвал своего верного друга. Паршивый райончик, но квартирка ему понравилась. Со вкусом. Мужчина нахмурил брови, неодобрительно посмотрев на Рен. Это платье ей шло, безусловно. Гораздо лучше, чем старые лохмотья, которые девчонка купила на рынке за пару грошей и перешила под свой размер. Только дочери кузнеца богатое фиолетовое платье уже не пригодится, а вот старая юбка цвета копоти, поношенная рубашка…

– Я схожу, – отозвался вампир хмуро.

– Нет!

Ему пришлось остановиться, сделав только один шаг к окну. Девушка вскочила с постели, сбив за собой бордовое покрывало. Глаза ее в один только миг, в секунду наполнились слякотью, Рен силилась покрепче схватить вампира за руку, но не смогла. Она только ухватилась за его черное пальто, потянув ошарашенного мужчину в свою сторону, чтобы удержать его рядом.

– Рен, что ты? Что с тобой? – спрашивал вампир, пытаясь взять девушку за плечи, встряхнуть ее, выбив из этого состояния.

Но Ирена каждый раз умудрялась прицепиться к нему снова, как плод репейника. Вампир не придумал ничего лучше, чем подхватить ее с пола, чтобы снова усадить на кровать. Боится, боится оставаться одна. Пожалуй, этого следовало ожидать после первого взгляда в глаза кровожадному монстру. И что теперь творится в ее голове, как проходит осознание факта существования подобной мерзости, существование ее в такой близости?

– Тише, тише, – говорил он, пока Рен прижималась к груди мужчины все плотнее. – Я всего на пару минут.

– Нет! Не хочу тут одна! Нет, только не уходи…

– Рен, но мне нужно отвести тебя…

– Нет! Ничего тебе не нужно, останься здесь.

И если сначала ему было жаль девчонку, чей разум помутился от потрясения, теперь ее поведение вызывало в вампире раздражение. Мужчина пытался отстранить дочь кузнеца от себя, чтобы достать из шкафчика настойку валерьянки или заваренную ромашку, но девчонка все цеплялась за его руки. Она опасалась, что он убежит, освободившись, выпрыгнет в окно, расправит крылья, которых Рен никогда прежде не видела. Тогда она будет здесь одна, беззащитная, лакомая, вкусная. Какая тварь может ждать ее под кроватью, за поворотом, на первом этаже пропахшего плесенью дома? Мир полон зла, и зло жаждет невинной плоти.

– Рен, прошу тебя. Все будет хорошо. Никто тебя не тронет, я обещаю, – пальцами одной руки он бережно сжал ее впалые щеки, заставив девушку смотреть прямо перед собой. – Посмотри на меня. Обещаю.

И осознание, смирение словно бы мелькнуло в ее очах, на секунду отразилось темно-синими глазами… Но тут же ухнуло вглубь трясущейся в страхе души. Рен закусила губу, пытаясь еще раз прижаться к вампиру, что отстранял ее от себя снова и снова. Его сильные руки могли причинить ей вред, потому Детлафф старался быть как можно более мягким, не толкать ее, только двигать от себя.

– Пожалуйста, усп… – начал он, но закончить не успел.

– Нет, не уходи!

Теперь и его нервы были под угрозой. Бледные пальчики хватали плотную черную ткань, девчонка все не могла успокоиться… И Детлафф уже не мог вспомнить, как он пришел к такому выходу. Его сухие, холодные губы прижались к ее – теплым и мягким. Требовательно, настойчиво. Рена подобной атаки не ожидала, она удивилась, но отстраняться не стала, послушно подавшись вперед. Рука вампира легла на ее затылок, мягкие волосы девчонки были смяты его широкой ладонью.