Оно стало чуть более вытянутым, скулы обозначались четко, несмотря на то, что у Рона появился второй подбородок. Веснушки сошли, появился маленький белый шрамик под полной и блестящей от слюны губой. Гриффиндорка сжала кулаки, вспоминая разбитую и сломленную Джинни, которую Рон, несомненно, никогда не навещал. Какой контраст меж двумя родственниками…
– Гермиона, – заколебался он тихо. – Я… Я…
– Убираешь трупы, – холодно закончила она.
Рональд молчал. Краем глаза она видела, что в руке бывший приятель сжимает волшебную палочку, готовую выстрелить заклятьем. Темный Лорд давно заметил, давно знал и давно предполагал. Его собственная – Бузинная – лежала прямо под рукой. На случай, если он все же ошибся в своих преждевременных суждениях, Волан-де-Морт не спешил доставать оружие.
– Я пришел, пришел, чтобы… Он здесь один, – залепетал вдруг Рональд. – Посмотри только вокруг! Один. А нас… Нас целая бригада.
Холодный ветер трепал рыжие волосы, улыбка на губах Рона превращала его лицо в лицо идиота. Измученного надуманной несправедливостью идиота, коим он и являлся последние пять лет. Рональд, чуть подобревший и ставший шире в плечах, вызывал в гриффиндорке отвращение. Она сморщила носик, вдруг отвернувшись и увидев на земле свое возможное спасение.
Палочка. Чья-то палочка валялась у ее покрытых дорожной пылью ног. Из ольхи и чешуйки русалки внутри: Гермиона чувствовала отличие. Под взглядом Волан-де-Морта она наклонилась вниз, подбирая оружие, выроненное кем-то в попытке убежать от смерти. Сила дыхнула ей в лицо, магия внутри предмета не признала новой хозяйки, взбрыкнула, но тут же успокоилась, затихла и подчинилась, понимая, что либо так, либо в многолетнее забвение.
Темный Лорд за ее спиной громко хмыкнул. Громко и противно. Он смеялся над Роном, решившим, что тот так легко отделается от тени, терзающий мир больше полувека. Наверное, Волан-де-Морт засмеялся бы в голос, не будь ему так интересно возможное развитие событий.
– У нас есть шанс! Да ты разве не видишь, что он один, Гермиона? – с негодованием в голосе спросил Рональд. – Один… И беспомощен против нас.
Из-за деревьев, спрятанных вдали, выглядывали люди. Не много. Всего их появилось штук десять или двенадцать. Ни у кого не было столь же твердой уверенности, что у их рыжеглавого предводителя, неуверенными шагами солдаты невидимого фронта шли вперед. Ничьи глаза не блестели этим лихорадочным блеском, никто так не улыбался скорой смерти.
– Отойди или присоединись к моему…
– Отряду? – спросила девушка, оторвав взгляд от только что полученного оружия. – На что ты надеешься, Рон? Ты спятил?
– Я устал! – проговорил он громко, словно Темного Лорда и не было рядом. – Я устал быть на вторых ролях. Вечно за тобой, за Гарри, за кем угодно, но не впереди. Если я не спасу нас от…
– Ты убил Гарри, – шепнула девушка, не отводя взгляда. – Ты убил его, Рон, убил потому, что тот был мужественнее и благороднее тебя. Потому… Что ты слаб, – произнесла она еще тише, чувствуя, как понимание бьет ее по щекам.
Порыв ветра принес с собой запахи. Запах боли, пролитой крови. Крови, которая успела свернуться и начать гнить под дождем и солнцем. Гермиона на секунду повернулась назад, посмотрев в глаза Темному Лорду. Он встретил ее взгляд с хищной улыбкой, с восторгом в глазах. «Он – слаб», – произнес Волан-де-Морт, не породив и звука. «Они все слабы, в отличие от нас двоих, и слабость рождает в них страх».
– Замолчи, Гермиона! Я его не убивал! Это сделал он. Тот ублюдок, что стоит у тебя за спиной… Я… Что ты делаешь?
Гермиона не знала. Рука ее действовала сама, без приказаний и просьб. Она поднялась, нацелив палочку Рональду в грудь. Рука дрожала, рука боялась. Боялась и сама грязнокровка. Она медленно осмотрела всех присутствующих, одаривая их жалостью. Отчаявшиеся души, готовые к смерти. Они окружили и ее, и Темного Лорда, что ни минуты не сомневался в своей силе. Том палочки не доставал, он ждал, зная, что произойдет дальше.
– Ты… Ты не жила так, как жил я, Гермиона. Ты все время пряталась по лесам и подвалам, а я не стал.
– Ты просто сдал лучшего друга на смерть, – ответила она со злостью в голосе. – Родную сестру…
– Ее никто не уводил силой! – рассвирепел Рональд. – Джинни ушла вслед за Гарри сама. Я не хотел, чтобы так вышло.
– Но так вышло, – ответила девушка, словно искаженное порывами ветра эхо. – Так вышло, Рон. Прости.
– За что? – удивился он, выставляя вперед свою палочку.
– Я тоже этого не хотела.
Гермиона не могла вспомнить, что произошло дальше. Она не помнила заклятье, слетевшее с ее сухих уст, не помнила то, третье из трех непростительных. Зеленую вспышку, кутерьму голосов и шума шагов, звуки и отзвуки. Она не помнила смеха Томаса, не помнила своего смеха, которым сыпала в разные стороны, раздаривая проклятья убегающим в спешке бойцам. Грязнокровка не помнила, как пинала труп Рона, как радостно она смотрела на бывшую свою любовь, человека, что для нее умер еще в тот день, когда повесили Гарри Поттера.
========== 12. Моя ==========
Темнота и холод собственного тела, крики, кровь на пальцах. Она не помнила… Как оказалась здесь теперь. В своей комнате, в замкнутом кубе пространства. Но была ли она теперь ее, принадлежала ли Гермионе? Наверное. Темный Лорд сжимал ее холодную ладонь в своей, а грязнокровка дрожащими пальцами сжимала палочку. Крепко, боясь потерять только что приобретенное оружие, упустить его.
С ее уст еще сыпались проклятья, злые слова, вызывающие у Томаса только веселье. Сломалась, наконец, горделивая гриффиндорка в конце пути потеряла рассудок. Проклинала она не его.
Но слабость.
Слабость, живущую в Рональде Уизли. Слабость умственную, слабость магическую. Вымученный жалким существованием второсортного члена общества, вчерашний мальчишка решил, что сможет избавиться от могущественнейшего в мире волшебника одним только движением своей неуклюжей лапы. Не вышло. Хрупкая с виду девчонка, что не держала палочки в руках больше месяца, уложила его в землю, в землю.
Гриффиндорка не запомнила его остекленевшие глаза. В затуманенном, мутном взоре старого знакомого навсегда застыл укор, которого не заметил никто, кроме Волан-де-Морта, любившего покопаться во тьме чужой души. Его этот факт позабавил. Оцепенение еще долго не спадало с Гермионы, она стояла прямо, продолжая сотрясаться от мелкой холодной дрожи.
– Мертвы? – спросила вдруг девушка, уронив чужую палочку на пол. – Они все мертвы?
– Все, – подтвердил Темный Лорд. – Они давно были мертвы.
В ответ девушка вздрогнула. Сильно, подавшись вперед и качнувшись, потеряв шаткое равновесие. Она задержала дыхание, пытаясь нормализовать пульс. Безуспешно. Томас не отпускал ее руки, его холодные пальцы слабо, но ощутимо погладили тыльную сторону ее ладони. Волан-де-Морт ликовал, понимая, что он победил, как и каждый раз до этого сладкого момента.
– Мы безумно похожи, мисс Грейнджер, – произнес маг тихо, проводив девушку к заправленной кровати.
– Мы с… Мы с тобой ничуть не похожи, – ответила она, виновато опустив глаза. – Ничуть. Ни капли. Нет.
Для кого она это говорила? Явно не для Темного Лорда, понимая, сколь глупо звучит отсутствие аргументов. Девушка прикусила губу, встретив ласковый взгляд Волан-де-Морта. Он улыбнулся ей, и улыбнулся он тепло. Красивые белые зубы были ровными, чуть заостренными к концам. Гермиона прикрыла глаза, чувствуя дурноту.
– Ты презираешь слабость, – проговорил он, резко переходя к вальяжному «ты». – Знаешь, сколь сильно превосходишь таких, как…
– Я только из мести, – протараторила девушка, оправдываясь. – Да я его только из мести саданула.
– Нет, – ответил ей Томас. – Из любопытства.
Гермиона молчала.
Из любопытства? Нет. Она никогда не убивала из любопытства. Бывало, избавлялась от назойливых Пожирателей, загнавших ее в угол, сбрасывала хвост из засланных шпионов, одним точным заклинанием поражая преследователей, мешавших ей на пути. Сейчас она убила дюжину человек только из злости, только потому, что они шли с Уизли, подчинялись его глупой команде, глупой надежде, ему.
