Шаги слышались и в конце длинного коридора и в его начале, эхом пролетая над потолком. Аваллак’х ненавидел этот замок. Картины на стенах сменились, пьющие вино эльфы сменились теми, что облачились в доспехи и шли на войну. Новый правитель активно поддерживал культ воина, мотивировал придворных к действию, воспитывал в них любовь к жестоким завоеваниям прошлого, и имел в этом успех.
Несколько лицемерных дворян встретились Знающему на пути. От каждого он получил по учтивому кивку, и никаких вопросов за ними не последовало. Аристократы, несомненно, знали о недомогании ослабшей после пережитых потрясений Зираэль, но предпочитали молчать, дожидаясь очередных слухов.
А Знающий не был тем эльфом, что любил разглагольствовать попусту. Он проходил мимо молча. Разумеется, пренебрегая интригами знати, долго при дворе не прожить, и Аваллак’х хорошо знал об этом. Также знал он и то, что низшие аристократы общаются с ним куда охотнее, знают больше, успевают выведать каждый секрет.
Слабость. Сила поддержки при дворе – чужая слабость. Беря под крыло измученную душу, даруя возможность тому, чье происхождение не позволяли получить его с положенной другим легкостью – ты обретал союзника, которого нигде уже не найти. Он остановился у дверей, ведущих в покои низшей знати, скромно постучал, дабы получить приглашение. Лис улыбнулся, и улыбка его вышла слишком хитрой.
– Кто там? – послышался ласковый девичий голос. – Слишком рано для гостей.
– Офелин, это я. Прошу, прости меня за такую спешку.
За дверью тут же послушалось суетливое шуршание легкой ткани, звук убираемого с пути столика, прикаченного слугами для утренней трапезы. Эльфка гаркнула на кого-то, но слов ее Знающий не мог услышать за толстым слоем древесины-двери. Ждать ему пришлось непомерно долго для того, кто решил повидаться со старой подругой, но ожидание показалось ему весьма забавным. И все же, когда все надежды мага на встречу прахом легли к его же ногам, за дверью послышался знакомый щелчок поворачивающегося в двери ключа.
– Аваллак’х! – изображая восторг, произнесла девушка. – Чем же я, такая неинтересная, могу быть обязана тебе в этот час?
Ее каштановые волосы сейчас были убраны в толстую косу, доходящую эльфке до самой поясницы. Утреннее платье уже было знакомо эльфу. Офелин приказала служанке перешить вечернее, то, в котором она танцевала на балу у нового короля. Креван знал, что у семьи ее давно не хватало денег на содержание дочери при дворе, но надежда все толкала их продолжать спонсорство. Отец девушки страстно мечтал породниться с высшими членами общества Ольх, и красота его дочери должна была стать билетом в лучшую жизнь для всего их рода.
– Ты же знаешь, что я всегда ищу твоего общества, Офелин. Независимо от того, какой сейчас час или день.
– Помнится, вчера ты предпочел мне какую-то человечью девку, – ответила она, позволив себе весьма недовольно улыбнуться.
Знающий заставил себя удержаться от колкости в ответ. Цири не была в его глазах «какой-то девкой», да и любой мало-мальски знакомый с ее историей эльф должен был знать, как много она, кровь и плоть ее значат для рода Aen Elle. Знающий потупил взгляд. Наигранно, но для Офелин не нужно было стараться. В интригах она понимала столь ничтожно мало, что можно было усомниться в ее многолетней принадлежности к испещренному ими королевскому двору.
– Ты же знаешь, что я выполнял свой долг? – понизив голос, словно избегая огласки, спросил ее эльф.
– О, прошу тебя, давай не будем стоять на пороге.
Девушка отошла, открывая эльфу проход. Несколько служанок, сдерживая смех, выскользнули прочь, когда Офелин кивнула им в сторону двери, кошка соскользнула с подоконника на карниз и отправилась на прогулку. Знающий и сам хотел бы сейчас оказаться как можно дальше, но помощь девушки могла бы ему пригодиться. Аваллак’х шагнул внутрь. С юной эльфкой тот общался уже год, но в ее обители не был ни разу. Знающий и не искал пути сюда, потому что его покои для их удобных немногословных обычно встреч были сподручнее.
– Как бы там ни случилось, я рада, что сегодня у тебя нашлось время для визита, –проворковала она, опустив взгляд, точно в смущении. – Ты всегда здесь желанный гость.
– Приятно слышать, – ответил Знающий, прекрасно понимая, что его фигура в расчете девушки занимала весьма видное место. – Я хотел бы попросить прощения за произошедшее, Офелин. Ты же знаешь, что я – всего лишь слуга короля. Конечно же, это не оправдывает…
– Все мы под этими небесами – его слуги, – ответила девушка, находящая Эредина тем правителем, за которым ей хочется следовать.
Знающий натянуто улыбнулся, заставляя себя сесть. Офелин предложила ему небольшой, но хорошенький стульчик, стоявший напротив обеденного столика. Сама эльфка, несомненно, за завтраком сидела на собственной кровати, наслаждаясь обществом ровесниц-сплетниц. Аваллак’х давно заметил, что девушки, присланные сюда семьями в надежде заиметь полезное родство, не чурались общения с челядью.
– Я и сама вела себя глупо, – заметила эльфка, уже не обманывая. – Я знаю, что не должна была ревновать и пытаться задеть тебя тем, что… Что обратилась за помощью к королю.
По ее печальному, не созданному таковым взгляду, эльф понял, что сердце ее отнюдь не холодно по отношению к нему. Нельзя ревновать инструмент лишь из жадности, нельзя просить прощения у вещи, которую ты считаешь всецело своей. Аваллак’х проглотил жалость, испытываемую к глупой девчонке. В конце концов, скольких таких он успел познать за долгие годы при королевском дворе? Офелин хороша: молода, хитра, пусть и недостаточно для статуса придворной интриганки, но отец ее возложил надежды правильно, девчонка должна была достигнуть успешного брака.
– Ты не виновата, – ответил он спешно. – Но я был бы благодарен, если бы ты, душа моя, меньше контактировала с нашим королем.
– Он так сильно тебе не нравится?
– Нравится, разумеется. Но он не прощает ни слабости, ни ошибок. И я хочу, чтобы ты была осторожна. И была в безопасности, – добавил мужчина тише. – Даже если не совершаешь ошибок.
Эльфка улыбнулась. Скромно и осторожно, зная, что истинную природу своих чувств ей показывать нельзя. Лис знал, что то было ему на руку. Он улыбался уже открыто, подыгрывая ей. Юные девушки, юные эльфки – все они сотканы одной прялкой. Думают, будто мужчины глупы, не умеют плести интриги, и каждая их эмоция неизменно отражается на лице, словно пишется на лбу несмываемыми чернилами. Знающий научился играть с этим слишком давно.
– Эта девчонка короля, – начал он вполголоса. – Я не могу быть уверен, потому и решил обратиться за советом к тебе. Скажи, ты не слышала, чтобы в последнее время она делала что-то странное?
Лис знал, что для начала стоит польстить. Офелин расцвела, услышав, что тот считает ее мнение важным, и готов спросить совета ее – юную, нежную деву. Эльфка скромно улыбнулась, присаживаясь на кровать, как можно ближе к новоявленному гостю. Она заговорчески подалась вперед, несомненно, пользуясь той же позой, в которой обсуждала сплетни с придворными девицами несколькими минутами раньше.
– Странного? Нет, ничего такого я не знаю. Король иногда посылает за ней, оставляет у себя на ночь или зовет на прогулку. Ну, это ведь не странно, если учесть их долг, да?
– Нет. Это в порядке вещей, – заставил себя произнести Знающий, не желая обсуждать их «свидания». – Меня интересует то, что произошло между ними после краткой размолвки, свидетельницей которой ты была.
Девушка снова улыбнулась, обнажая жемчужные зубки без клыков. Конечно же, она знала об этом, не могла оставить без внимания столь интересную деталь жизни Ласточки. Аваллак’х понимал, что Цири при дворе не любят, и за каждым ее шагом следят, предвкушая сладость промаха.
– Я знаю, – произнесла она полушепотом. – Но это… Это очень дорогой рассказ, и очень-очень долгий. Но в правдивости его не стоит сомневаться.
– Плутовка, – наигранно-ласково заметил маг. – Что ты хочешь в обмен?
