Литмир - Электронная Библиотека
* * *

Весь период от помолвки до свадьбы Мария и Енот вели себя тихо, будто даже и не виделись. Внешне все было так спокойно и мирно, Анна поговорила с дочерью, та вроде бы смирилась с участью, весьма завидной по мнению матери. Енот же, как и прежде являлся каждый раз к столу верхом на Локи, беззлобно поддевал слуг и госпожу, беседовал со святым отцом – тот тоже не смог остаться равнодушным к образованному и остроумному малышу. Постепенно графиня Анна успокоилась, и тревожило ее теперь только одно – предстоящая свадьба.

* * *

– Боже, как я измучена всеми этими хлопотами! – воскликнула графиня, всплеснув руками и устало опускаясь на стул. – А ведь венчание уже завтра, слава Господу нашему и Деве Марие, пресвятой покровительнице моей дочери. Да, где она, позови-ка мне ее Эльза! – махнула она служанке не глядя. Кажется, дочка снова загрустила, дурочка! Какое ее ждет счастье, князь так мил, так обходителен, просто мечта любой порядочной девушки!

Анна дробно постучала пальцами по подлокотнику кресла, нервно походила по комнате, ожидая дочь. Ее все не было. Устав ждать, графиня позвонила в колокольчик. На зов явилась Эльза, и доложила, что госпожи Марии нигде нет… Удивленная Анна глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки и не подумать Бог знает что.

– Я пойду сама посмотрю! – и решительно вышла из покоев.

– Позвать ко мне шута! – крикнула она в гулкий коридор, надеясь, что он-то должен указать, где Мария-Францина. Если они еще не вместе… Какое мучение!

Полчаса гнетущих поисков не дали никаких результатов. Анна чувствовала, что ей все труднее становится подавить растущую болезненную тревогу. Она старалась ничего не думать и не строить никаких догадок, боясь добраться до истины… но она уже почти знала, что произошло на самом деле, и одна лишь надежда, что это не так не давала ей окончательно сломаться.

Графиня была одна в небольшой комнатке, назначение которой и самой ей не было понятно, когда вдруг прошуршали робкие шаги, и тихий голос Эльзы почти шепнул за спиной:

– Госпожа графиня…

– Что тебе? – резко обернулась Анна, и глаза ее с ужасом уставились на сложенный вчетверо гербовый лист в руках служанки. Та смотрела огромными испуганными глазами на свою госпожу, ставшей вдруг похожей на привидение. Анна медленно взяла из рук девушки лист, развернула его, поднесла к глазам и прочла: «мама, умоляю, не проклинай меня, ради всего святого, только прости! Я знаю, ты никогда не позволишь, и единственно потому решилась, ведь это будет позор…» И далее размазанные, закапанные слезами чернильные пятна. «Дурочка, от волнения забылп поставить заглавную букву», с нежностью подумала Анна и сама на себя поразилась – да разве теперь это важно? Превосходный почерк шута каждым словом припечатывал страшную правду: «Добрейшая моя повелительница! Ни для кого не осталось секретом, что я и Ваша чудесная дочь, достойная своей святой матери, полюбили друг друга. Это трудно понять, ведь я ущербен, но и ваше сиятельство ценили меня как доброго друга. Тем более низок мой поступок, но всецело полагаясь на доброе понимание Вашего сердца, умоляем простить и не держать зла, омрачая светлые дни Вашего сердца. С любовью бороться невозможно, по крайней мере, дочь Ваша счастлива. Мы обвенчаемся в дальней церквушке, чужом приходе, там, где никто не будет знать о принадлежности Марихен к фамилии фон Готтен. Поверьте, святая госпожа моя, невыносимая боль разлуки с Вами терзает сердца наши, но видно, такова воля Божья. Плачем, покидая Вас. Ваши неверные дочь Мария-Францина-Изабелла фон Готтен и презренный шут Ваш, Кристиан Вайнеберг-Енот.»

Анна прочла это все быстро и нервно, глаза ее бегали по строчкам, будто не понимая. Дочитав, бессильные руки уронили листок на пол. Жизнь ее была кончена. Несчастная женщина обратила пустой взор в окно. За ним собиралась гроза…

Якобина-разбойница

Средневековая сказка о печальной судьбе

Что для меня мой лес? Ну, спросили! Лес – это все. Я здесь родилась, и здесь умру, причем скоро. Лет через пятьдесят. Как моя бабка. Или даже хуже. А ее пристрелили. Она до последнего вздоха ходила на дело – стучала клюкой по башкам лесничих и путников, которых по дурости занесло в наши угодья. Наш лес – наш дом, наш бог, наш дьявол, наша родина, наша могила, наша душа и наша плоть. Он кормит и укрывает нас, прячет от произвола богатых господ и гнева короля. Мы – дети леса и его проклятье. Никто, ни одна живая душа не сунется в его глушь в одиночку и без надобности. Формально он – владенье Анны-Гертруды Вершбен, графини Готтен, но нам-то что за дело до того, ведь у нее есть шикарный замок. Я видела его издали как-то раз, когда ездила на ярмарку – потаскать денежки из карманов, покрасоваться в шикарном платьице, уж не помню с кого я его сняла, но оно мне оказалось впору, через годик, когда титьки подросли. Так вот, госпожа эта (в смысле, графиня Готтен), жутко хороша, такая красавица! Но нас тоже боится, ага! Посылала отряды с мушкетами, они чесали как гребенкой каждый куст и дупло, но оказались такие же дураки, как и все прочий люд! Ведь чтобы поймать нас в нашем лесу нужно его знать, а они тыкались, как слепые куничата, храбрились и осторожничали под самым моим носом! Я сидела на дереве, качая ногами, и чуть не задевала их пятками по головам, да они бы и не заметили, в шлемах-то! Шептались, озирались крадучись – вот думали, мы их не услышим! Да плевали мы на них! Никто из наших даже и не двинулся, кто где дрых, тот там и продолжал валяться! Только мне было куражно, я и ходила за ними. А у одного даже стянула ломоть хлеба с салом, который тот дуралей оставил вместе с оружием под деревом, когда отскочил по нужде. Убивать никого не стала, зачем? Они же просто наивные, нестрелянные парнишки, к тому же не по своей воле на нас пошли, госпожа графиня велела! Эх, подневольные, покорные, а зачем? Нет бы бросить все – и к нам, в лес, на лихой промысел! Хотя, у нас крепких парней хватает, а такие хлюпики нам и даром не нужны! Пусть целуют сапоги своего негодного короля! Как бишь там его – Олух Двадцать седьмой? Ну и забери его Дьвол!

О, а Дьяволом обожают пугать священнички, монахи, проповеднички, идущие добивать народ «словом Божьим», а по сути заниматься тем же самым, что и мы – вытряхивать денежки из людей, из кого сколько можно! Разница лишь в том, что мы, видя полуживую рвань, ничего не возьмем, а эти «псы Господни» стрясут и с нищего, да еще и пригрозят «геенной огненной». Я лично не одного такого прибила… Да не пугайтесь, не до смерти! Просто покалечила слегка, да так отпустила. На черта мне их смерть? Больно уж смешно они рассуждают, а повеселившись рука слабеет, и настроя нужного нет! Зато бегут они потом и разносят по миру славушку лихую о том, какие в Западном лесу разбойники злые да страшные! Но не всегда от них весело – один все машет руками, порицает, призывает на наши головы гнев Божий, обзывает бесстыжими и безродными. А какая же я, к примеру, безродная? У меня есть отец, братья – двое, еще двоих казнили, я маленькая была, плохо помню. У меня даже муж есть, да-да! Только и того, что нас лес венчал, а не церковь! Так что вы даже не думайте, никакая я не потасканная! Кроме мужа никого не знала… ну, разве только пару раз… и то, для души! Только – тсссс!! – тихо, чтобы он не узнал, прибьет! Ревнивый такой! А сам-то… Говорит – «это моя добыча», значит, мне сердиться не на что! Любит-то он меня! Ну и что, я ведь тоже его люблю, и у меня тоже «добыча»! Не нравится – не надо, не скажу! И вы молчите! Будете? Клянитесь! Чем? Ну-у-у… А, мамой! Или бабушкой. Ну, вот и молодцы, теперь слушайте!

Один был деревенский, он мне сразу глянулся, красивый такой парень, глаза синие, волосы цвета орешника, вьются. Ростом, правда, не очень, так, чуть повыше меня, а я-то не больно удалась! Спьяну, видать делана… Да я не о том! Звали его Гансом, он рыбачить каждый день на озерцо приходил, за деревней. А я подкараулила, вышла один раз, нож к горлу приставила… Так, попугать! А он не испугался, вовсе даже наоборот…

8
{"b":"626427","o":1}