– Ладно, что дальше? – Поинтересовался я.

– А дальше я хочу попросить тебя пойти на риск и проверить действие прибора на себе. Ну?

– Я согласен. Почти. Знаешь, я зарабатываю на жизнь частенько рискуя ею. Ты расписал тут, как все будет здорово, если я соглашусь, но что, если чего-то пойдет не так, и я заполучу проблемы со здоровьем? Ты об этом подумал?

– Если дело в деньгах, то я готов заплатить. Надеюсь, ты не потребуешь миллиона долларов, у меня его, видишь ли, нет.

– Не потребую. Пять тысяч баксов меня устроит.

Сашка присвистнул.

– Я мог бы отказаться, но ты уже знаешь мою тайну. Может, сойдемся на трех?

– Четырех.

– Трех с половиной?

– По рукам. Если хочешь, я дам тебе расписку о неразглашении тайны.

– Согласен.

Я быстро начирикал расписку о неразглашении тайны, а Сашка тем временем сбегал в соседнюю комнату и принес мне деньги. Я сделал вид, что ничуть не удивился. Пересчитал деньги и положил во внутренний карман куртки.

– Давай приступим к делу, мне это даже самому интересно. А то я дальше дедушек-бабушек ничего о своей родне не знаю. После революции все так перемешалось.

– Окей.

Мы выпили кофе и начали эксперимент.

Я одел на лицо безобразную маску фавна с проводами и датчиками. Изрядно повозившись, Сашка прикрепил наконец-то датчики к моему черепу.

– Ну вот, почти готово. Теперь решай, какое чувство ты хочешь «вспомнить»: страсть, страх или злость?

– Страсть, конечно.

– Хорошо. Запускаю программу страсти. Закрой глаза на время сеанса, расслабься. Это всего на пятнадцать минут.

Я так и сделал, закрыл глаза и постарался расслабиться. И ровно ничего не почувствовал. Через пятнадцать минут Сашка, все это время сидевший без звука и движения, остановил программу и начал снимать с меня датчики.

– Вот и все. Надеюсь, тебе приснятся приятные сны про давнюю страсть твоего прадедушки. – Пошутил Сашка.

– Я так понял, что вспомнить какие-то события из прошлого я смогу только во сне?

– Мне и моему отцу воспоминания предков приходят только во снах.

– Ну, что ж, подожду ночи.

– Пожалуйста, не рассказывай никому об этих экспериментах. Отец запатентовал изобретение, но все еще в таком сыром виде, надо многое доработать! Звони мне в любое время суток, расскажешь о снах. Документируй, пожалуйста, по мере возможности свои «воспоминания». Это будет очень ценной информацией.

От Сашки я ушел с очень смешанными чувствами. Настолько смешанными, что сидел в машине минут двадцать, никак не мог собраться с мыслями. Перед глазами стояло не Сашкино смешливое лицо, а злобная маска фавна. Надо сказать, я нутром почувствовал опасность, но не знал и не мог знать, откуда придет беда.

Обычная вечерняя пробка быстро вернула меня к реальности. Через три часа, голодный и уставший, я вернулся домой. Сделал пару бутербродов, прихватил баночку пива и плюхнулся на диван перед телевизором. Не помню даже, что я смотрел, но, кажется, я задремал. А дальше началось самое интересное. Звук телевизора стал громче, я четко видел на экране какой-то проспект большого города, звук лошадиных копыт. Какие-то фаэтоны, лошади, публика в старинных одеждах, может, год 1850? Не знаю. Но вот на экране появилась ОНА. Мое сердце ёкнуло. Какая красавица! Нежный овал лица, огромные серые глаза, темные дуги бровей. Красавица была одета во что-то очень нарядное, но я на наряд не очень-то смотрел. Я был весь под воздействием ее взгляда. И тут мне показалось, что она стоит рядом со мной! Прямо как вышла из телевизора! Ощущение было таким реальным, что я протянул руку и притронулся к ее платью. Я почувствовал ткань на своих пальцах. Пожирая красавицу глазами, сгорая от внезапно возникшего желания, я поднялся с дивана и хотел схватить ее. Она отпрянула от меня, засмеявшись!

– Согласись, мой дорогой, что это странно – мы женаты уже целый год, а ты все еще пылаешь такой страстью! Неужели я небе еще не надоела? – Она кокетливо подбоченилась.

Так мы женаты? Она точно меня ни с кем не перепутала? Но на разумные размышления я оказался в этот момент не способен. Я обнял ее и потащил к дивану. Она хохотала и увертывалась, еще больше распаляя меня. И тут она исчезла! Невероятно. Я осмотрелся, но в комнате я был совершенно один. Ничего не понимая, я отправился на кухню, чувствуя огромную потребность выпить. Голова шла кругом. Я взял из холодильника банку пива и оглянулся: в проеме двери стояла она. Абсолютно голая! Сказать, что она была красива – это ничего не сказать. Она призывно улыбнулась. Вот тут я понял, что такое – воспылать страстью! Мое сердце бешено колотилось, ладони вспотели. Я медленно двинулся к ней. Подойдя почти вплотную, я протянул к ней руку, желая погладить ее кожу. Но моя рука провалилась в пустоту! Что было дальше, я не помню, очнулся я только утром здесь же, то есть на кухне, на полу. Наверное, я потерял сознание из-за переизбытка чувств. Такого прилива адреналина я не испытывал давно. Похоже, Сашкин эксперимент удался.

Я не переставал думать о «своей» красавице. Кто она? Как ее зовут? Вопросов много, ответов мало. Сашка позвонил, спросил, что мне приснилось? Я вдруг почувствовал, что не хочу ему ничего рассказывать. То, что произошло со мной этой ночью, было очень личное, не для чужих ушей. Неужели я ревную или боюсь, что мою красавицу у меня отнимут? Смешно, но это было именно так. Я сказал Сашке, что мне снилось что-то эротическое, но я не помню что именно. Сашка обрадовался, сказал, что это половина победы. Сказал, что если я хочу почувствовать страх или злость, то всегда пожалуйста. Я сказал, что пока подожду, может еще что приятное приснится. На том и закончили разговор.

Я кое-как втянулся в ежедневную рутину. Все мысли были о ней, и только огромным усилием воли я заставлял себя делать кое-что по работе. Я ждал ночи, ждал тишины и темноты. Я ждал ее. И она стала приходить ко мне каждую ночь, совсем ненадолго, всего на несколько минут, смеялась, дразнила и распаляла меня все больше и больше. Хотя куда уж больше! Я чувствовал, что схожу с ума. У одно прекрасное утро я решил, что надо это дело прекращать, все равно ни к чему хорошему оно не приведет. Единственный положительный момент в этой ситуации – это то, что мне удалось выяснить, кто такая моя красавица. Оказалось, что это моя двоюродная пра-пра-пра-прабабушка (в количестве «пра» я не уверен), что ее зовут Сильвия, она полячка, родилась в 1829 году, из «панов», то есть дворянского рода.

Я очень устал. Я захотел отделаться от этого еженочного наваждения, несмотря на всю его приятность. Съездил в две командировки подряд, даже познакомился в поездке с очень симпатичной девушкой Наташей, звонил и Лене, правда, Лена сдавала сессию и была очень занята. Ничего не помогало. Сильвия прочно поселилась в моем мозгу. Страсть – это прекрасное чувство, но только если объектом страсти не является привидение. Что-то надо было делать, и я направился к Сашке. Я приехал к нему на квартиру, и все повторилось с начала: уродливая маска козла, электроды и компьютер. Только на этот раз я попросил программу страха. Решил, что терять мне нечего. Как выяснилось в дальнейшем, я сильно ошибался. Как в той песне поется: наступает ночь и обещает все исполнить для меня… Ночь наступила. Мне снилось, что я маленький мальчик, которого мама будит среди ночи. Она шепчет мне тревожным голосом, что мне надо сейчас выпрыгнуть из окна и бежать в лес, и ни в коем случае не подходить к дому, что бы не случилось. Мама открыла окно и помогла мне спрыгнуть на землю. Домик был маленький, низенький, до земли недалеко. Мне было очень страшно бежать в темный лес ночью, хотя я играл в этом лесу каждый день. Но я не мог ослушаться матери. Я бежал и слышал гул голосов, приближающийся к нашему дому. Я спрятался в кустах и стал наблюдать за домом. К дому приблизились люди с факелами. Они громко и злобно кричали что-то про ведьму. Я испугался, я очень боялся ведьм, меня все время ими пугали. Где ведьма? Я хочу к маме! Но мама в доме, а там эта толпа. Толпы я тоже боюсь. Тут вся эта орущая людская масса отхлынула от домика и пошла по направлению к деревне. Я следовал за ними, скрываясь в кустах. Несмотря на страх, мне жутко хотелось узнать, что же происходит? На окраине деревни шествие остановилось. В свете факелов я увидел огромное количество дров, сложенных для костра. И вдруг я увидел свою мать, которая спотыкаясь, взбиралась на этот еще не зажженный костер. Ее длинные светлые волосы растрепались и закрыли ей лицо. Распаленная злобой толпа улюлюкала, в мою мать полетели камни! А я только сидел под кустом, плакал и трясся от страха и собственного бессилия. Костер запылал. Толпа притихла. И тут в наступившей тишине все услышали, что мать не кричит от боли, а четко и громко выговаривает какие-то заклинания! Вдруг случилось невероятное, а может быть, и самое обычное явление – хлынул ливень. Дождь лил стеной. Кто-то истерично заорал, что это ведьма вызвала дождь. В толпе началась паника. Все бросились кто куда. Костер тем временем погас, и моя мать сошла с кострища как ни в чем не бывало. Я был потрясен и до смерти испуган: моя мать – ведьма!? И тут она направилась прямо ко мне. Я сидел на земле и не мог даже пошевелиться. Мать отбросила мокрые пряди волос с лица: Сильвия! Это была Сильвия из моих предыдущих снов!