— Надо же. – Смерть не выглядит особенно удивлённым, скорее несколько удовлетворённым моими словами.

А ещё он явно получает немало удовольствия от растерянности Дьявола.

— Поэтому позвольте мне наверняка помешать Дину и Сэма запереть его. Пожалуйста. – в этот раз мой голос звучит твёрдо, уверенно, решительно.

И наверное только поэтому в этот раз Смерть действительно соглашается и отдаёт нам своё кольцо на время, не переходя на новый виток беседы.

Комментарий к Глава 21

Группа ВК - https://vk.com/club89977622

Здравствуйте все те, кто всё-таки решил вчитаться в это небольшое обращение к вам! Спасибо.

Итак, ребята, хочу обратиться к вам с вопросом. К прошлой главе в отзывах, один из вас, дорогие читатели, предложил сделать аск для героев этого фанфика. Я бы хотела знать ваше мнение, кто-то хочет чего-то подобного? И стоит ли вообще пробовать делать что-то подобное?

Буду благодарна за ответы.

Спасибо за внимание!

========== Глава 22 ==========

Холодно.

Чак открывает почти сразу же, как только звонок, повинуясь моему нажатию на кнопку, раздаётся мелодичной трелью. Он не выглядит удивлённым – и это вполне логично, он же “Пророк” и знает будущее.

Почему в кавычках? О, всё просто.

На самом деле, ничего не просто. Я снова решила действовать наобум, блефуя и отчасти рискуя.

Я слабо улыбаюсь, смотря на писателя прямым взглядом, надеясь, что в нём не плескается моя неуверенность.

— Я хотела бы поговорить. – тихо, едва размыкая губы.

Он просто отходит в сторону, освобождая мне проход в свой дом. Я киваю почти благодарно, и судя по немного настороженному взгляду мужчины то ли мне не удалось скрыть своего настроения, то ли он догадывается, о чём может пойти разговор.

Я хотела бы ошибиться.

На самом деле, в мире меня-Алисы, в мире, где всё это – всего лишь сериал, по концу пятого сезона мнение людей разделилось весьма… сильно. Фанатов интересовало, куда пропал Пророк, как он это сделал в принципе, а сам сюжет, в котором нам показали просто растворившегося в воздухе Чака, только подливал масла в огонь. Кто-то просто однажды предположил, что именно Чак неплохо так походит на роль Бога, и естественно, что появились тут же несогласные. На самом деле, это происходило почти мгновенно, просто после просмотра финальной серии люди думали так или иначе, вне зависимости друг от друга.

— Тебя снова что-то тревожит? – начинает почему-то Чак. На самом деле, у меня была целая, заготовленная заранее, речь – странная, но вполне пригодная для ситуации и в принципе в моём характере. Только все слова почему-то как ветром выдуло, я только и могу, что рассеянно смотреть на мебель гостинной Чака, не фокусируя взгляд на нём самом, и сжимать руки в кулаки, дабы спрятать нервно дрожащие пальцы.

Те, кто были против той теории, приводили в пример поведение Пророка, его отношения с Бекки, пугливый и даже почти что застенчивый характер. Мог ли Бог быть таким? Мог ли он любить – в том самом плане, а не в невинном отношении бесконечной любви к своему творению? Мог ли он хоть сколько-то быть человечным?

Мог бы.

Это же грёбаное “Сверхъестественное”, где ангелы не такие уж душки, Люцифер ведёт себя как обиженное дитя, а два брата-акробата умудряются спасать мир от апокалипсиса в который раз подряд. Где Судьба – та ещё склочная дамочка, ангел-алкоголик может не дать Титанику утонуть, а с помощью скрижалей можно хоть Ад закрыть, хоть пернатые задницы с их поднебесья спустить на землю грешную. Этот мир – безумный мир на самом деле, но только по стандартам мира-без-магии-Алисы, для этого же мира подобное – норма.

Так почему Бог не может быть человечным?

— Да, тревожит. – соглашаюсь я. Тревожит, и ещё как. В том мире я была одной из тех, кто считал Чака – Богом. Но почему-то оказавшись здесь, я почти не думала об этом, его поведение, его поступки – на самом деле, это серьёзно вводит в ступор, заставляя соглашаться с тем, что, возможно, та сторона, которая была за подобную теорию, была не права. Что я на самом деле ошибалась. Неуверенный, милый в общении, совсем бесконфликтный Чак – он вызывал совсем другие эмоции, чем мог бы вызвать человек со скрытой силой. В его взгляде не проскакивали нотки силы, мощи, уверенности. Он просто был хорошим человеком, который кажется спивался под воздействием бесконечных видений.

Так что я просто откинула эту теорию куда подальше в недра моего чутка сумасшедшего сознания, потому что, как я считала тогда, это не стоило моего внимания.

Но на самом деле была ещё одна причина, по которой мне не хотелось верить в это, да и задумывать тоже.

— Эй, Элис, очнись. – меня осторожно тряхнули за плечо, заставляя вырываться из мыслей. – Ты хотела поговорить.

Так сложно почему-то – просто начать говорить. Горло отчего-то перехватывает, как комок какой-то.

Мы все стремимся к правде, но достигая её не чувствуем облегчения. Страх перед последним шагом почти такой же сильный, как перед самым первым, пробным. Черта, граница, точка невозврата – мы переступаем её без права отступить, не зная понравится ли нам то, что мы увидим после завершения, что мы узнаем в конце.

— Прости, – кривлю губы в извиняющейся улыбке, но её сейчас слишком сложно удерживать на лице. Улыбка скисает, и я нервно облизываю внезапно пересохшие от переживаний губы кончиком языка. – Я догадалась.

Вот так вот – как падение в пропасть. Быстро, стремительно, одним прыжком – а ведь это всего лишь два слова. Очень сложно будет теперь свести всё к шутке, если я решу отступить. Да и вряд ли я рискну это сделать – я слишком жажду знать, правдивы ли мои догадки.

Он смотрит якобы непонимающе. Хотя, похоже, не “якобы”. Под моим “догадалась” может скрываться и вправду очень многое. “Я догадалась, как уговорить Винчестеров, как окончательно перетащить Люцифера на сторону Бобра, как заставить Михаила отступить от своего желания сразиться с братом”. И ещё миллион “как”. Я ведь ни с кем не делилась своими мыслями на счёт Чака, так что вряд ли он знает о них. Что-то мне подсказывает, что даже если я права и он серьёзно Бог всемогущий, ему всё равно особого удовольствия не доставляет мониторинг всех вокруг.

Знать всё на свете – это… печально как-то.

— Я догадалась, кто ты. – негромко говорю я, голос отчего-то охрипший. Додуматься до этого было бы просто, если бы не мои постоянные сомнения. Иногда я вновь смотрела на Чака и думала, что возможно, только возможно… А потом вновь и вновь отвергала эту возможность, но каким-то образом периодически возвращалась к подобным мыслям. Я бы и не решила окончательно признать вероятность подобного развития событий годной, если бы не встреча со Смертью, и мой короткий разговор с Чаком про Бога. Бесконечно грустный, смирившийся, но дышащий силой, жизнью, знаниями взгляд. Знающий, понимающий, осознающий. Он был так сильно не похож на обычный взгляд Пророка, но я не придала особого значения этому тогда, но вспомнила об этом, когда в разговоре со Всадником Апокалипсиса я увидела нечто похожее. Взгляд древнего, сильного, высшего существа. Головоломка сложилась, ассоциации построились в ряд, и я снова окунулась в сомнения, безжалостно грызущее мои мысли. И я решила в конце концов это проверить. Если я ошиблась – то мы с Чаком просто бы посмеялись над наивной и глупой мной, вообразившей непонятно что, детектив хренов, а если нет… Ошибаться не хотелось, но того, чтобы это оказалось правдой – не хотелось в разы сильнее. – Кто ты на самом деле. Бог, не так ли?

— Предпочитаю Чак. – он уже не улыбается, смотрит настороженно. Его признание будто выбивает почву из под ног, заставляя глупо моргать в растерянности. Так просто? Даже отпираться не будет?

Я почувствовала закономерное разочарование. Лучше бы я была не права.

— Почему? – шёпот на грани слышимости. Вместо всех вопросов, которые я могла бы задать, вырывается только одно слово.

— Так было нужно. – просто отвечает он спокойно. Слова пронзают воздух, и после нескольких секунд тишины они кажутся безумно громкими, как выстрел дробовика. Три слова, простой смысл, простая суть – но ничего, что могло бы объяснить, дать понять. Просто так нужно было. Нужно кому? Ангелам, пошедшим в разнос после его ухода? Люциферу? Людям? Винчестерам? Кому?