Чегось? Никогда не замечала в себе таких способностей.

— Аномалии… – продолжил он с едва ощутимым раздражением. Кажется, такие как я его изрядно бесят, раз эмоции всё же пробиваются через его панцирь “божественного” равнодушия. – Вы никогда не доживали до человеческого совершеннолетия, более того, даже не становились старше тринадцати лет, не пресекая данный рубеж. Сама вселенная стремиться уничтожить вас. Что же изменилось сейчас?

Не знаю, пернатик. Но по-моему ты что-то явно куришь.

— Ммм, вселенная передумала? – наобум ляпаю я, не думая. Чувак, я не могу быть твоей так называемой “Аномалией”. Мне двадцать два. И вообще, я из другого – вообще как бы не сверхъестественного – мира.

— Не говори глупостей. – отмахиваются от меня, как от надоедливой мушки. Впрочем, так и есть. А говорить глупости, если ты не знал, это вообще моё хобби по жизни. – Возможно, виновато твоё “Попаданство”. Ты ведь как-то так это прозвала?

Ась, а кавычки пальцами рисовать-то зачем? Это вполне устоявшийся термин!

— Почему так скептично? – закатываю я глаза.

— Потому что передо мной сидит Элис Хоуп, считающая, что она Алиса из другого мира.

Слышу смех. Только потом понимаю, что он принадлежит мне. Нервные смешки издавали именно мои губы.

Не, вы слышали, что он только что брякнул?

Какая к чёрту Хоуп?

Что ещё? Может у меня ещё крылышки, как у феи есть?

— Отсмеялась? – на меня смотрят с ощутимым недовольством. Прости, но падать ниц и молить прощения за мою сумасшедшинку не собираюсь. – Я не шутил. Ты попала в психологическую клинику после смерти сестры и до недавнего времени пребывала там. Не знаю, выдумала ли ты другой мир или может быть часть твоего сознания, частичка твоей души откололась, и жила там своей жизнью, но…

Что ты сейчас несёшь? Нести бред – это моя работа, а не твоя. Эй, Господа Разработчики Междумирной Матрицы, ваша система дала сбой! Или тут лучше обращаться к Богу? Тот-то точно тут существует. Где-то.

Что “но” я прослушала.

— У меня никогда не было сестры. – говорю я.

Хотя “сестрёнка” думает об этом иначе.

И это совпадение меня пугает.

— Похоже, ты этого не помнишь. – он смотрит на меня странным взглядом. – Возможно, твоя нынешняя личность поглотила предыдущую.

Ей богу, чувствую себя как на приёме у психотерапевта.

Ммм, у меня до этого было подобие раздвоение личности, но кто не спорил со своим внутренним голосом? Он – моя совесть… хотя, нет, скорее логика. Которой мне явно не хватает.

— Так ладно, и к чему была это сказочка?

Взгляд архангела полыхнул едва сдерживаемой злостью.

— Мне нужно, чтобы ты уговорила Дина стать моим сосудом.

Окей. Окей. Океееей.

Где логика, чувак?

— А предыстория зачем нужна была вообще? – о, кажется я сказала это вслух.

— Аномалия, дожившая до твоих лет – единственный случай. – вообще-то напоминать девушке об её возрасте – это грубость. – Похоже, кто-то очень хотел жить. – намекающе сказал он. Или мне показалось? Вообще очень сложно расшифровывать его попытки казаться более эмоциональным, чем это есть на самом деле. – Я рассказал это, чтобы ты понимала, чего лишишься в случае отказа.

О да, логичная логика. Хотя, может по архангельским меркам это на самом деле выглядит логической цепочкой, кто их, пернатых, знает. Особенно данный – абсолютно странный по человеческим параметрам – субъект. Но, в конце концов, он не человек же.

— Ммм, я пас. – развожу я руками.

Жить – хочется. А вот предавать Винчестеров – нет.

Неужели Михаил настолько уверился в упрямстве братьев-охотников и успел разочароваться, что просит меня об этом?

Просит? Хах. Приказывает, давая задание, как истинный командир. И сулит реальную выгоду, к тому же.

Притягательно предложение, но я, пожалуй, проверять этого не буду.

У Михаила вид такой, будто мой отказ мне тут же аукнется. Хотя, почему будто?

Но к счастью для меня, того похоже зовут по важным архангельским делам, и он исчезает, оставив меня одну в кабинете.

Пожалуй, это был самый странный разговор в моей жизни.

***

Меня хватило буквально на пять минут тишины, которые я потратила на раскладывания мыслей по полочкам. Мысли упорно сопротивлялись и вопили: “отстань от нас, Элис”. Похоже, они в таком же шоке, что и я.

Хотела бы я верить, что всё это выдумка, но слишком много совпадений, знаете ли. Да и резон придумывать Михаилу всё это?

Хотя Бог их, архангелов, знает.

Этого не может быть. Просто не может быть. Потому что, не, какого чёрта? Я бы при всём желании не могла бы выдумать всю свою жизнь в таких подробностях, так ещё и знания сериала в придачу. Я не Пророк, чтоб в будущее смотреть, как в окно. Тем более, помнится мне, Чак видел моменты, когда Винчестеры рядом, с собой, а не как сериал от третьего лица.

Голова разболелась. У мёртвых она болит вообще? Похоже, да. Не честно.

Моё имя – Гребочова Алиса Александровна. Псевдоним: Элис Изабель Смит. Это имя я и взяла, попав сюда. Элис Смит не особо звучит, но с внутренним “Хочу” не особо поспоришь.

Родилась я в другом, совершенно обычном мире, в среднестатистической семье. Отец умер, когда мне было девять. Просто однажды не вернулся домой – попал в уличную потасовку. Тогда были не самые лучшие года, знаете ли. Зато мама у меня красавица. А дядя – мамин брат – вообще для мелкой меня был примером во всём. Благодаря ему я выросла бойкой, любознательной и умеющей за себя постоять. Именно он мог объяснять тринадцатилетней мне, что нет ничего плохого в том, что постояв за себя, в целях самозащиты ты устроил драку. Именно он научил меня стрелять и драться. Не сдаваться, даже когда тяжело. Именно он смотрел со мной мои любимые фильмы и сериалы – Сверхъестественное в том числе. Именно он успокаивал меня – сопливую дуру – после первой неудавшейся влюблённости в мудака всея класса, когда мне было шестнадцать. Именно он в мои семнадцать держал мои волосы, пока меня выворачивало наизнанку над белым другом, когда я вернулась с дня рождения подруги пьяной. Именно он в восемнадцать лет научил меня водить. Мама и дядя – самые дорогие мне люди, но у дяди всегда было для меня куда больше времени.

Не могла же я их выдумать?

А институт? Желание стать переводчиком исчерпало себя почти в самый последний момент, во втором полугодии одиннадцатого класса. Благо, я и до этого собиралась биологию сдавать, иначе было б туго. Оно и так-то не больно-то и легко вышло. Потом поступление, учёба, год за годом: первый курс, второй, третий, первое полугодие четвёртого. Во время второго полугодия я попала сюда.

Все эти знания не выдумаешь при всём желании.

Неужто осколок меня и вправду проживал всё это? Стоп, в смысле осколок?! Я, Алиса, полноценная личность между прочим!

Это уже клиника.

***

— Ты же обещала меня защитить, сестрёнка… Почему ты не сделала этого, Эли… – чужая рука падает с моей щеки на землю.

Не умирай. Прошу тебя, нет.

Ну же, очнись. Дыши. Живи.

Не оставляй меня, сестрёнка.

Тело на руках такое тяжелое. Отвратительный запах грязного уличного переулка перебивается металлическим привкусом крови.

Меня мутит, хочется кричать, бежать, проснуться. Потому что это не может быть реальностью.

Но я не просыпаюсь, а всё больше и больше увязаю в этом – в бессмысленном сожалении, в вязкой вине и аромате чужой смерти.

Сил нет даже разжать руки.

***

И я бегу.

Не понимая от кого, к чему, зачем. Все мысли вытеснены страхом, виной и болью. Эти чувства такие оглушающе громкие, что даже мыслей никаких нет – попросту внутренний облом. Наверняка это осколки чего-то важного так царапают грудную клетку.

Мельком, будто сквозь плотный слой ваты я слышу визг машинных тормозов, меня едва задевает, но я падаю, до крови царапая коленки об плохо уложенный асфальт.

Кто я?

Меня тормошат, пытаются добиться ответа, но я не понимаю ни слова их речи.