Я никогда не ощущала такой беспомощности. До этого мне казалось, что этот мир – как игра. Опасная, смертельная, но всё же игра. И я, идиотка, вообразила себя Мэри Сью, как же, всё знаю, всем помогу. В итоге, всё что я могла – это встревать в смертельные опасности да рушить всё. Не то, чтобы я боялась смерти, честно говоря, я особо её не боялась и даже почти смирилась с тем, что такая рукожопая личность как я, наверняка подохнет в ближайшее время в какой-нибудь донельзя абсурдной ситуации. Но это я. Я хоть немного, но пожила, даже попала в мир Сверхов, увидела Дина, Сэма, Бобби, Каса, Люцифера в конце концов. Настоящих-настоящих. Кто ещё из фанатов может похвастаться подобным? Я была почти счастлива. До тех пор, пока моё вмешательство, не сломало канон.

В каждой бочке затычка – это про меня. Помочь Джесси, не дать ему взвалить на себя тяжкую ношу одиночества. Рассказать ему всё, чтобы он не чувствовал себя обманутым. Это было так глупо. Если бы не мои рассказы, возможно, он бы остался жив.

Нет. Нет. Вернее, в этом виноваты даже не наши с ним встречи. А банальное моё присутствие. Лишний винтик, лишняя деталь. Я как второй активированный антивирус на ноутбуке ломаю всю работу всех механизмов. И никогда не знаешь, когда и чем тебе это аукнется.

“Смерть Джесси – очевидный результат твоих действий” – говорит голос.

Я знаю. Знаю-знаю-знаю. И чувствую себя безмерно виноватой. Вот только кому тут легче от моей вины, моего покаяния?

В сериале было мало сказано о Джесси. Он исчез по истечению этой серии, и больше о нём не упоминалось. Антихрист, мальчик с странными способностями мрачной природы и с большим добрым сердцем. Маленький, не поживший толком. Наивный, веривший родителям на слово. И про Фей, и про шутихи – про всё. Доверчивый, вежливый и милый.

Куда может попасть мальчик с душой человека, являясь полудемоном, после смерти?

Я уверена, что не хочу знать ответ. Но я его и так знаю.

Вряд ли в Рай таких набирают.

“Это моя вина” – звучит в голове. Конечно, моя. И ничья больше. Вот только как это исправить?

— Пожалуйста… – я оседаю на землю, уставшая, измотанная, с телом мальчишки на руках, чья смерть – моя вина.

Лучше бы я не вмешивалась.

Лучше бы я вовсе не попадала сюда.

Или не рождалась.

– Глупо, как же глупо… – глаза щиплют от непролитых слёз, я чувствую себя так, будто снова задыхаюсь, будто тону. Я никогда не была виновной в чужой смерти. Сейчас я чувствую себя так, будто собственноручно отобрала у этого мальчика жизнь. Хотя, по сути, так оно и есть.Выбирая между смертью Джесси и возможными вариантами, лучше было бы, будь он жив и сбежал, или даже, уйди он с тем демоном – было б проще. Хуже для людей, конечно, но проще. Он такой бледный, уже даже синеватый. Маленький, лёгкий, как пушинка. Умный и смелый. Был. – Прости меня, малыш.

Я позволяю себе всхлип, прижимая чужое тело к своей груди в подобии объятий. Всё равно никто не услышит.

Мне жаль, мне безмерно жаль, Джесси. Я не хотела стать причиной твоей смерти. Я не хотела, чтобы ты умирал.

— Наоралась? – спрашивает холодный знакомый голос, и я поднимаю взгляд. Люцифер… Надо же, пришёл. Умудрилась всё же достать его? Всё такой же величественный, неземной. Презрительно усмехается. Зло смотрит, вот только мелькающее любопытство в его глазах выдаёт его с головой. – Какие нынче наглые смертные пошли.

Я улыбаюсь. С трудом сдерживаю смешок. Смотрю уверенно и с надеждой. Даже, если он убьёт меня – не важно. Лишь бы выслушал, лишь бы помог.

Кажется, у меня шок. Или я окончательно сошла с ума.

— Верни его. – два слова. Они словно приказ, но тот настолько просительный, насколько это только возможно.

— И зачем мне это делать? – он смотрит на меня так, будто одновременно и не ожидал подобной глупости, и не ждал от меня ничего другого. Ну да, конечно, я просто так притащила сюда труп Антихриста, и пыталась докричаться до него.

— Ты знаешь, кто он. – тихо говорю я. Найти причину, дать смысл вмешиваться. Сделать так, чтобы Падшему был резон воскресить мальчика. – Если он будет жив, ты сможешь использовать его.

Смешок. Так смеются взрослые над неразумными детьми, снисходительно, даже по отечески. Когда дети говорят странные с точки зрения взрослых, нелогичные вещи.

— И зачем вам… – он быстро понимает, что всё это целиком и полностью моя инициатива. – нет, тебе отдавать мне оружие, которого боятся очень многие? Ты хоть понимаешь, девчонка, что я смогу сделать с этим?

Я еле проглатываю “он не оружие”, и едва заметно вздыхаю. Сделать с этим? Ничего хуже, чем должно было быть. Возможно ещё одно маленькое преимущество тёмной стороне, всего-то. Люцифер и так чертовски сильный, как кажется даже намного сильнее, чем в сериале. Это почти страшно, но я почему-то не боюсь.

— Он умер из-за моего вмешательства, – говорю я очевидное, и вдруг понимаю, что это вовсе не те слова, которые стоило бы сказать, поэтому продолжаю. – Он не заслуживает Ада. – почти шёпотом говорю я. – Лучше пусть он будет под твоим контролем, чем будет мёртв, а его душа мучится. Он не выбирал рождаться от демона, знаешь ли. В Рай подобных ему не берут.

— Суть ведь не только в том, что ты ощущаешь сильную вину. – вдруг говорит он. И взгляд, взгляд его неуловимо, но изменился. Немного меньше презрения, что ли? – Ладно. Я помогу.

Я замираю в неверии. Неужели он согласился? Причём так быстро? Довольно странно. Ещё как.

Он возвращает перепуганного Джесси, которые дышит загнанным зверем и цепляется за меня, словно за соломинку.

В груди что-то болезненно тянет. Так, что аж слёзы наворачиваются на глаза.

“Сестрёнка…” – тихие слова в моей голове. Маленькая продрогшая фигурка, прижимающаяся ко мне.

Вздрагиваю, мотая головой. Мысли снова скачут аки горные козлики, но я улыбаюсь сквозь слёзы, обнимая Джесси.

— Прекратите свои телячьи нежности, – брезгливо морщится Люцифер. Его крылья – те, видимое для меня существование которых я списала на свои галлюцинации – болезненные, изуродованные видны сейчас ещё ярче.

— Эл-лис? – снова это напуганное моё имя. И как объяснить ему, что технически он теперь на тёмной стороне силы?

— Всё хорошо, малыш. – вру я. Хотела дать ему право выбора? Кажется, именно я и лишила его этого.

— Теперь, когда вы закончили, – фыркает Падший и смотрит на Джесси. – Исчезни.

— Что? – переспрашивает растерянно. Я в удивлении вскидываю брови. Он вот так просто отпустит его? Разве не для того, чтобы использовать Джесси, Люцифер воскресил его?

Раздражённый взгляд Падшего, и я понимаю, что стоит вмешаться.

— Тебе и правда лучше уйти, малыш. – ласково говорю я, а у самой сердце сжимается. Некоторые события канона лучше не менять. Опасно, слишком опасно. – Ты ведь хотел сбежать, помнишь? Ещё не поздно. Только пообещай, что, если на тебя нападут ещё раз, ты будешь защищаться, а не принимать свою судьбу.

Стараюсь не смотреть на него. Мальчик исчезает, и я поднимаю взгляд в ожидании своей судьбы на смотрящего на меня Падшего.

— Думаешь, что я убью тебя? – голос звучит весело, я даже не знала, что у него бывают такие интонации. – Хотя, наверное, ты думаешь, почему я опустил Антихриста. Я не собираюсь использовать детей, – фыркает он. – Это ниже меня. А у меня тоже есть понятия чести.

Весьма извращённые понятия, если честно. Уничтожить всех людей, в том числе и детей, но чураться использовать ребёнка в своих планах. Возможно, в этом виноваты его высокомерие и самомнение, как же, я великий и ужасный справлюсь сам и без сил сопливых детишек. Интересно, а его демоны-подручные вообще в курсе, что ему Антихрист вовсе не сдался? И если да, то зачем вообще творить такие… эксперименты?

Я не сразу замечаю, что атмосфера вокруг меняется, будто температура в округе стала на порядок ниже. Меня хватают за горло, приподнимая над землёй, смотрят яростно и зло.

А я… А я? Я улыбаюсь и совсем-совсем не боюсь. Я ожидала этого, да и в общем-то особо мне не страшно.