— Добби, очень долго всё рассказывать. В темнице сейчас находится Гарри. И стоит Беллатрисе откопать среди вещей Снейпа нужные зелья, она поймёт, что Гарри – именно тот Гарри, которого ищет Тёмный Лорд. И тогда Гарри ничто не поможет.

— Добрая юная леди забоится о Гарри Поттере, сэре? Добрая леди волнуется о нём? Добби помогать, если Гарри Поттер, сэр, в беде. Хоть Добби и обещал Гарри Поттеру, сэру, что больше не будет его спасать. Но Добби накажет себя потом, Добби нужно спешить, Добби должен помочь Гарри Поттеру, сэру, выбраться оттуда!

— Стой, Добби, подожди. – остановила его вдруг Гермиона, как раз перед тем, как он решил исчезнуть. – Там не только Гарри. Ты бы мог помочь так же Луне, Мистеру Оливандеру и Рональду?

— Конечно, добрая юная леди, Добби поможет Гарри Поттеру, сэру, и его друзьям.

— Прекрасно. – только и успела обронить девушка прежде, чем эльф с негромким хлопком исчез. - …и спасибо.

Оставалось надеяться, что план не подведёт и ничего плохого не случится.

Комментарий к Глава 17

Группа про мои фанфики - https://vk.com/club89977622

========== Глава 18 ==========

Гермиона спокойно взирала на взбешённую Беллатрису, переругивающуюся с Гоблином-Поверенным, который отказывался ускорять тележку, уповая на то, что у неё только одна скорость.

Мадам Лестрейндж была немного не в себе после побега узников, повезло, что никто Милорда так и не позвал, да и Оливандер особо нужен уже не был, а то головы бы полетели только так. Проблемы возникли с Лавгуд, которую, как оказалось, похитили, чтобы воздействовать через неё на отца и «Придиру». Кто бы мог помыслить, что такая вот развлекательная корреспонденция может причинить столько неудобств движению Пожирателей под предводительством Тёмного Лорда? Хотя, Его Темнейшество, похоже, и вовсе позабыло о Полумне, так что никому не влетело. Почти. Но не суть.

И вот теперь они здесь. На кой её с собой взяла сумасшедшая Пожирательница в её ячейку, Гермиона и знать не знает, но помалкивает. Мало ли, что взбрело в голову этой чокнутой?

— Ничего не смей трогать! – приказала Лестрейндж, когда они вошли в помещение, полностью заполненное весьма и весьма дорогими вещами. Впрочем, бывшую Гриффиндорку ни украшения, ни артефакты, ни даже книги из сейфа Беллатрисы никоем образом не привлекали.

Пожирательница пошла вглубь комнаты, скрывшись за горами сокровищ, а Блэквуд так и осталась на месте, разглядывая потолок и думая.

Что-то не давало девушке покоя, стоило им войти сюда – она почувствовала в некотором роде зов, какой чувствовала обычно рядом с осколками Души Тёмного Лорда и самим магом.

Итак, какова вероятность, что Ми… Волдеморт отдал своей вернейшей стороннице свой крестраж на Хранение?

Стопроцентная вероятность. Сто-про-цент-на-я.

Это Гермиона поняла, стоило ей наткнуться на Чашу Пенелопы Пуффендуй. Ну, как наткнуться… Скорее отправится вслед зову. Но кому какая разница?

Девушка, уже вполне контролирующая себя и отдающая себе отчёт в своих же действиях, по собственной воле, а не под влиянием крестража, протянула руку к его собрату, но на секунду замерла.

Всего на несколько мгновений девушка позволила взять сомнениям вверх – вдруг она потеряет ещё что-то важное? – но тут же отбросила их в сторону, подавляя желание зловеще-горько рассмеяться.

Что-то важное?

Она уже потеряла многое, очень многое. Сочувствие, умение дружить…

Мерлин, она даже себя саму потеряла! Почти.

Кое-что, наверное, осталось. Да и то это «кое-что» - тщательно подавляемая её любовь к Малфою-младшему, да… надежда? Наверное, именно она.

Так что терять девушке было что.

Впрочем, разве смертник нуждается в какой-то там надежде да любви без будущего?

Тем более, что даже если исчезнет надежда, Гермиона не отступит. У неё был план, уверенность в этом плане, шанс, что всё получится… Чертовски большой, откровенно говоря, шанс по нынешним неудавшимся тарифам жизни.

Спасти всех, пожертвовать собой – это так по Гриффиндорски. Вот только теперь Экз-Грейнджер – Слизеринка, и она не обольщается – навряд ли кто-то назовёт её поведение героизмом, скорее инстинктом отчаяния. Да и… ну умрёт она, забрав осколки Души Тёмного Лорда за собой, и что? Гарри всё равно придётся сразиться с Милор… Волдемортом.

Впрочем, это уже не её проблемы.

Цинично? Пожалуй.

Однако, пора действовать. Гермиона касается Чаши, заранее зная, что всё произойдёт в разы легче, чем раньше, и она даже останется в сознании. Откуда такая уверенность? О, если бы она сама знала…

Как только её рука касается Чаши, Зов Крестража усиливается до невозможности, а сознание девушки тут же заполняет сильнейшая боль. Не такая сильная, конечно, как та, что она испытывала во время посвящения в Пожирательницу, и уж точно не такая ужасная, как в момент превращения её в Крестраж Милорда, так что Гермиона даже не кричала, лишь губы её искривил жуткий оскал, а глаза засияли алым.

***

**Внимание! Гермионе уже исполнилось 18, ибо в каноне у неё день рождение в сентябре, а с тем итогом, что она шастала на 3 курсе с Маховиком, то и все 19. С Драко дела обстоят таким образом, я – нехороший автор, полезла в неканон, так что предположим, пусть у блондинчика день рождения будет тоже осенью, примерно в ноябре, так что в фанфе ему тоже 18 уже стукнуло. Все совершеннолетние. События происходят в Малфой-Мэноре, Хогом там даже и не пахнет, так что школьных декораций нет – всё нормально. Все законы соблюдены. **

Кто, вспомнив эту ночь с любовью,

Зажжет свечу во имя нас?

Сегодня, истекая кровью,

Танцуем мы последний вальс.

Твои прекрасные одежды

Окрашены в кровавый цвет.

И места нет былой надежде,

И прежней жизни тоже нет.

ПОСЛЕДНИЙ ВАЛЬС

(найдено в сети.)

— Всё нормально? – негромко спрашивает блондин, будто боясь заглушить треск дров в камине.

— Всё прекрасно. – пожимает плечами девушка, заворожено смотря, как языки пламени пожирают полена.

— Не так ты себе представляла Рождество, да?

— Рождество, ель, праздник – всё это сплошные глупости для тех, кто рад в пустую потратить драгоценное время. – бормочет блондинка. – Мне не с кем было бы его праздновать, помнишь? – спросила у него Гермиона, и тут же искренне добавила, улыбаясь почти счастливо. – А тут есть ты.

Затянулась неловкая пауза. Впрочем, неловкой она казалась лишь Драко – Гермиона теперь мало что чувствовала, да и любовь к парню буквально затапливала разум, не терзаемая чувством вины от скорой разлуки. Посмертной.

Впрочем, Блэквуд было почти что всё равно. Она была готова к этому, страха в Душе осталось разве что совсем немного, да и прижалась уже мысль о её скорой кончине.

Но перед своей смертью девушка должна была забрать ещё один кусок Души Милор… Волдеморта… А это грозило ей потерей последнего, что у неё осталось в закроме её жалкой, осквернённой крестражами, душонки – чувства любви. И терять его не то, чтобы не хотелось, но было столь тяжело, что бывшая Гриффиндорка решила повременить… хотя бы немного.

Хотя, будь у Слизеринки всё в порядке с совестью, девушка, вероятно, не стала морочить голову юноше – у их отношений не было будущего.

Но было настоящее, как правильно рассудил эгоист внутри неё, подстрекаемый романтическими чувствами да призрачной празднично-волшебной атмосферой Рождества. Всё же, чтобы не говорила Экз-Грейнджер, а в её памяти ещё сохранились Рождественские вечера, полные тёплого ощущения уюта.

— Как бы ни было лестно это слышать, но твоё замечание о Рождестве меня пугает. – Драко позволил себе расслабиться и облокотиться об диван, благо, они сидели для пущего удобства прямо на ковре. Гермиона, на мгновенье потерявшая от его телодвижений опору, так же облокотилась, только уже на него. – Хотя не могу не сказать того же: я безумно рад, что ты тут. Хотя и предпочёл, чтобы это было при более радостных обстоятельствах.

— Ммм, например? – Блэквуд кокетливо сверкнула глазами.