И что от неё хочет змея, Блэквуд решительно не понимала.

Её, ещё маленькую девочку, мама – приёмная мама – учила во времена походов в лес, что, если видишь змею – отступи и замри, они нападают лишь тогда, когда им грозит опасность. Гермиона отнеслась тогда к этой информации скептически – ведь про ос и пчёл говорят тоже самое, но они-то кусают людей за милую душу! – но к сведенью приняла и запомнила. На будущее, так сказать.

Поэтому Гермиона и замерла, не сводя со змеи глаз, даже не пытаясь подняться со своей постели и сбросить змею с себя.

Когда-то Гарри рассказал ей и Рону про то, как однажды выпустил Удава из его аквариума в Зоопарке в день рождение его кузена, просто стихийной детской магией убрав стекло. Тогда Удав поблагодарил его и сказал, что отправится в Бразилию. Тогда ещё Грейнджер это показалось забавным, хотя её и пугала чуток возможность друга разговаривать со скользкими пресмыкающими отряда чешуйчатых. Ещё бы, Удав, а такие грандиозные в какой-то мере планы! Но из рассказа друга – бывшего друга – она усвоила одно: змеи весьма и весьма разумные существа.

И если честно, именно поэтому Гермиона даже и не думала ничего предпринимать сейчас. Ей казалось, что змея что-то хочет от неё. Но вот что? И змея, как на зло, не спешила показывать своих намерений действиями. Хотя может быть оно и к лучшему? Девушке не хотелось быть покусанной. Да и ядовита эта красавица. Весьма и весьма ядовита.

— От-с тсссебя пахсснет хоссссяином. – попробовав воздух перед лицом девушки своим раздвоенным языком, прошипела Нагайна, продолжая сверлить Блэквуд взглядом.

Гермиона заметно вздрогнула, заставив тем самым змею раздражённо зашипеть. Но девушке было всё равно. Она находилась в глубочайшем шоке по причине того, что она сейчас слышала. Хотя, шипение змеи – вполне обыденная вещь, особенно сейчас в Малфой-Меноре, превращённом в Резиденцию Волдеморта. Но ведь шипение – это одно, это нормально, а когда ты понимаешь это самое шипение – это всё, клиника. Не в том смысле, что к психологам пора, а в том, что знание парселтанга – будто приговор. Не только для неё.

По правде, у неё и до этого были кое-какие догадки на тему связи Гарри с Лордом, которые всё больше и больше подтверждались по причине того, что девушка и сама испытывала почти тоже самое. Почему же почти? Ну, тоже самое. За исключением того, что, в отличии от Гарри, она не испытывала страха и, если честно, девушка об этом крайне жалела.

Но сейчас не об этом.

Исходя из всех тех выводов, что сумела сделать бывшая Гриффиндорка, получалось, что Гарри, как и она, является Крестражем, правда, на него кусок Души имел не такое сильное влияние.

Гермиона передёрнула плечами, вовсе забыв об опасной змее, лежащей у неё на груди. Подумать только, Гарри, милый-милый Гарри, тоже является крестражем!

Ох, как много проблем это создаёт!

Себя-то в жертву на закланье принести легче простого, ведь её жизнь успела потерять весь смысл, кроме этого её вклада в будущую победу над Волдемортом. А вот Гарри… Он не для того столько потерял, чтобы вот так просто умереть, да хоть трижды ради спасения всех! Нет уж, дудки. Она не позволит. Нужно просто изучить явление крестража как такового получше и найти способ уничтожить крестраж, не навредив при этом Поттеру. Да, так она и поступит. Решено!

Змея уже как-то не рассерженно, а слегка растеряно шипела, видимо, поняв, что на неё не обращают никакого внимания и вовсе не боятся.

Блэквуд, ещё не совсем вынырнув из своих мыслей, рассеянно погладила змею по голове, а затем, прочувствовав гладкую чешую под рукой, замерла, осознав, что она только что сделала.

Девушка настороженно обратила свой более осмысленный взор на чешуйчатую красавицу, но та не высказывала никакого недовольства по поводу этого вопиющего попирательства её личного пространства, поэтому Гермиона, вконец осмелев, продолжила осторожно гладить змею по голове.

«Дожили» - подумалось Гермионе. – «То крови чужой хочу, будто вампир, то дружбу с фамильяром Милорда завожу.»

— Приплыли… - неосознанно на змеином сказала она, заставив Нагайну задумчиво склонить голову набок. Видимо, змейка тоже не ожидала такого поворота. Впрочем, когда это с Гермионой прокатывали типичные рамки? – Зсссанятный эффект от носссшения кусссочка кресссстража.

А она уж думала, что ещё страннее не бывает.

***

— Ты как раз вовремя… - шёпотом произносит блондин, чьё лицо вновь скрыто маской Пожирателя Смерти.

Девушка, ничего не отвечая, застывает рядом с ним безмолвной тенью, но юноша ни капли не обижается. Оба знают, что тут лучше не привлекать к себе внимание, тем более, когда Волдеморт на всю распинается перед толпой своих слуг в своей пафосной речи.

Сердце бьётся загнанной пташкой – сегодня им всем точно придётся отобрать жизни невинных людей…

И что больше всего пугает Гермиону – стучит сердце отнюдь не от страха, а от предвкушения.

Крестраж внутри празднует свою будущую победу.

Но девушка старается не думать об этом.

В полной тишине прослушав инструктаж от Тёмного Лорда, все точно так же очень тихо, ну, насколько это вообще возможно, трансгрессировали.

Без лишних слов блондинка протянула юноше свою руку – их почему-то решили поставить в паре – и они трансгрессировали по выданным им координатам.

***

Деревенька магглов встретила их оглушающей тишиной.

Как-то слишком много этой самой тишины на сегодняшний вечер, как по мнению Гермионы. Девушка могла поспорить, что за время своего пребывания в логове Пожирателей научилась различать десятки оттенков тишины. Тишина могла быть устрашающей, интригующей, порой – даже уютной и тихой, спокойной, но так бывало лишь в те редкие моменты, когда Тёмный Лорд отправлялся куда-то по своим делам, перед этим послав почти всех своих слуг выполнять его мелкие и не очень поручения.

Сейчас же повсюду была тишина, не предвещающая ничего хорошего. Но не для них, а для магглов, даже не подозревающих, какая опасность их поджидает.

Малфой зябко поёжился и выдохнул почти неслышно:

— За нами следят?

Слова, как острый нож, на мгновенье пронзили тишину, но та была слишком вязкой, чтобы это принесло ей какой-либо урон.

—Нет. – качает головой девушка, на секунду прислушавшись к своим ощущениям. По правде говоря, хоть ей и не удалось окончательно взять крестраж с его кровожадностью под полный контроль, но остальные плюсы своего положения девушка обнаружила и научилась ими пользоваться. Например, девушка начала замечать, что если она сконцентрируется, то вполне сможет найти месторасположение Пожирателей и узнать их личность. Ещё ей неплохо удавалось чувствовать Нагайну – хотя Блэквуд и сделала это в первый раз лишь случайно. Причём сразу в двух спектрах: как крестраж и как фамильяра Волдеморта. Его она тоже ощущала, но старалась не тянуться к этой связи. И, о Мерлин, как это было сложно! Крестраж – это кусочек души, а любая Душа хочет быть цельной – и не важно, что думает по этому поводу её обладатель – поэтому часть Души Тёмного Лорда, что находилась в девушке, предсказуемо тянулась к Волдеморту. – Но стоит быть осторожными. Пойдём.

Далеко впереди от них к небу взметнулся дым, где-то справа, будто гром, грянул взрыв, а слева до них доносились жуткие крики и сумасшедший смех – Пожиратели Смерти развлекались на полную катушку, не задумываясь над моралью и не мучаясь совестью.

«Хотела бы и я так…» - мимолётно подумала Гермиона и тут же устыдилась этой мысли. Совесть – это, наверное, последнее сдерживающее влияние крестража на неё обстоятельство.

Не успели они даже подойти к аккуратному небольшому домику, как их жертвы сами нарвались на охотников. Мужчина, видимо, отец семейства, поняв, что происходит что-то неладное, решил увести свою семью подальше отсюда, от греха подальше, но ему не свезло. В него, размахивающего охотничьим ружьём, попало заклинание Гермионы, спеленавшее его по ногам и рукам прочной верёвкой. Ружьё откатилось далеко в сторону, с тревожным звуком упав на землю.