Вменяемый Том оказался… странным. Интересный собеседник, но властный, самоуверенный, за таким хотелось идти, но тот порой путал берега и, похоже, не имел тормозов. Он хотел знать и уметь всё что можно, быть лучшим и самым и вокруг себя терпел – осознанная его версия, по крайней мере – только хоть чем-то похожих на себя людей. Хитрых, изворотливых политиков, умелых боевиков и дуэлянтов, мастеров или светил наук… В общем, он чем-то напоминал менее ленивую версию Горация Слагхорна с поправкой на то, что и сам Лорд Судеб был огого в плане знаний и умений.

В общем, за оставшиеся три недели мы совместными уже усилиями создали несколько диковинных тваринок, которую плодились, как кролики, и скорее были милыми, чем опасными, если знать, как с ними общаться; договориться со Скитер об том, чтобы неугомонная журналистка написала книгу “Вся правда о жизни Альбуса Дамблдора” за неплохую плату немного раньше и более… расширенной версией, чтобы ещё сильнее разворотить репутацию лимонкожора; начали проектировать выборную программу Тома, который теперь Томас Марволо Слизерин (очень говорящее имя, плохой из него конспиратор) – всё равно из него выйдет лучше Министр Магии, чем из того же Корнелиуса Фаджа; и даже сходили на Чемпионат по Квиддичу, на котором, кстати, ничего не случилось.

И сейчас ничего случиться не должно было, потому что ЗОТИ преподаёт самый что ни на есть настоящий одноглазый Джо… то есть Аластор Грюм собственной сумасшедшей параноидальной персоной.

И тут такое! Моё имя и из Кубка Огня! Да сколько ж можно-то?!

Все замолчали, чтобы услышать мой ответ.

— Я отказываюсь. – спокойно говорю я.

— Боюсь, ты не можешь, Гарри, – не обращая внимания на шум, возникший после моих слов, прокричал при помощи Соноруса Альбус.

— Могу, – так же спокойно, как и раньше, возражаю я, непокорно сверкнув зелёными глазами. – потому как не кидал своё имя в Кубок.

“Но кто-то же его бросил!” – раздалось неуверенно откуда-то со стола Барсуков, и я тяжко вздохнул – не стоило ожидать, что Пуффендуйцы так просто простят то, что кто-то затмил Седрика в момент его славы.

— Гарри, тебе лучше пройти в Комнату для Чемпионов, и там мы разберёмся во всём, – мягко посоветовал Дамблдор, недовольно глядя на меня своими голубыми глазами из под очков-половинок.

— Я отказываюсь быть Чемпионом, – снова повторил я, пытаясь понять, почему директор так сильно хочет, чтобы я повиновался.

— Как твой магический опекун я настаиваю на том, чтобы ты не саботировал процесс выбора Чемпионов Кубком. – внушительно произнёс Дамблдор, явно вкладывая в слова свою магию, заставив меня громогласно расхохотаться.

И в тот момент я понял, почему он так стремиться впихнуть меня в эту авантюру с Кубком и Турниром Трёх Волшебников. Меня просто списали в утиль, как неугодного Альбусу Героя. Неправильный Избранный, попавший в Слизерин и собравший вокруг себя представителей всех факультетов, почти неконфликтный, уверенный в себе и своих силах, хитрый, думающий своей головой, непокорный и часто дерзящий – я бесил Дамблдора только одним фактом своего существования. А учитывая, что именно с моего появления всё пошло не по плану “доброго” дедушки, а его власть начала рушиться, как карточный домик…

Всё было ясно, как погожий светлый день.

— Магический опекун? – немного хрипло после смеха поинтересовался я, когда успокоился одним усилием воли. Тишина стояла пронзительная, кто-то, кажется, беспокоился о том, что у меня начинается истерика. Дамблдор важно и уверенно кивнул. – Мой магический опекун – Сириус Блэк, – я усмехнулся, увидев, как перекосило Дамблдора, который, похоже, начал беспокоиться – “пропавший” Блэк по прежнему его беспокоил. – Так что вы не имеете права на чём-либо настаивать.

— Боюсь, ты ошибаешься, Гарри, – скорбно покачал головой старик. – так как Сириус Блэк находится в Азкабане…

Дамблдор, не ожидавший, что все присутствующие взорвутся шумными протестами, запнулся, рассеянно осматривая вскакивающих детей. Даже коллеги смотрели на него недоумённо, чего уж говорить о представителях Министерства Магии. Да и многие из гостей читали скандальную историю невинно осуждённого Блэка, которого без суда и следствия кинули в Азкабан.

Все наперебой начали убеждать директора в том, что Блэк невиновен и свободен, но, наткнувшись на осоловелый, полный вселенского непонимания, взгляд директора, перевели жаждущие взоры на меня.

— Да враки это всё, успокойтесь, Крёстного никто повторно не сажал, просто мы все, кажется, забыли просветить многоуважаемого директора о том, что его оправдали, – проговорил я вовсе не виноватым тоном и шкодливо улыбнулся. – Так вот, вернёмся к теме магических опекунов, думаю, мой Крестный будет не прочь оспорить решение Кубка.

— Н-но как же так..? – как-то даже рассеянно и зло пробормотал Альбус.

— К тому же, я, как и сказал, не бросал своё имя в кубок, ибо не горю участвовать в этой сомнительной авантюре.

— Боюсь, Мистер Поттер, у вас действительно нет выбора, Кубок выбрал вас, – покачал головой Барти Крауч-старший.

Я приподнял бровь и выдохнул.

— Чтобы не было проблем с однокурсниками и остальными, – только и прокомментировал я. – Я – Гарольд Игнотус Джеймс Поттер-Певерелл, Лорд Поттер, Лорд Певерелл, клянусь своей магией и жизнью, что не бросал своё имя в кубок, не просил об этом никого и вовсе не имею к этому никакого отношения. Да будет так! Магия мне в свидетели! Люмос! – огонёк зажёгся до смешного просто под внимательными взглядами всех присутствующих, что сидели, как громом поражённые, что моей второй фамилией, что моими регалиями. – Нокс! Ну, а чтобы вас совсем добить, так сказать, раз уж это в тему – то я ещё известен и как Зеленоглазый Демон.

Кто-то в Большом Зале шумно выдохнул, и в полной тишине это казалось подобно выстрелу.

— Боюсь, то, что вы не бросали имя ничего не меняет, мне жаль. – только и проговорил Крауч. – Кубок не приемлет отказа, а договор был сотворен автоматически, как только ваше имя вылетело из кубка.

— Да знаю я, – расстроенно махнул рукой в воздухе. – Всё же я тот самый Зеленоглазый Демон и прекрасно знаю, как работают Артефакты подобного типа. Мне просто захотелось пафоса и хоть раз быть тем, кто именно инициирует что-то странное вокруг меня. – я подмигнул. – В конце-концов, надо же когда-нибудь сообщить общественности, что я не только Поттер.

— Вы… умеете, удивлять, Лорд Поттер-Певерелл, – только и пробормотал Барти.

— Ну, я всего лишь подобрал нужный момент, – с неким смущением улыбнулся я. – а знаете, раз уж это произошло… – я выдержал паузу, собираясь сотворить кое-что немного рискованное – всё же Магия имеет довольно странное чувство справедливости, но если я призову к ней, меня никто не в силах будет обвинить, а Альбус расплатиться не только за дела этой моей жизни. Если повезёт, то и отвечать ему придётся не только за мою Судьбу. – Прошу внимания, я хочу сделать объявление. Я – Гарольд Игнотус Джеймс Поттер-Певерелл, Лорд Поттер, Лорд Певерелл, прошу Магию защитить своё дитя, наказать виновного! Да услышь, да увидь, да пойми, Великая! Рассуди меня и мага, что смерти моей жаждет! И пусть ни время, ни место, ни жизнь, ни смерть не будут этому помехой! Да будет так!

— Свидетельствую! – спустя несколько мгновений раздались одиночные со всех столов от некоторых чистокровных, хотя со Слизерина всё же больше. Мало кто знал об этом Ритуале, ещё меньше, кто помнил о нём.

Я лишь жалел, что в прошлой своей жизни не знал о нём, тогда, возможно, всё бы вышло по другому. Хотя не сильно я и расстроен – ведь там столько людей погибло во время второй магической, столько жизней было уничтожено рукой Дамблдора за три года после победы над Волдемортом… Да и вменяемый Том того стоил. Восстановленный Род Блэков, дружба с Драко, налаженные родственные узы с Тётей и Кузеном, опыт видения событий с другой, Слизеринской, стороны. На самом деле, это бесценно.

Ещё бы Хель не показывала характер и появилась, так вообще бы идеально было.