— Спасибо.

— Не за что. Приятного нам аппетита! — пожелал старичок.

— Приятного аппетита, — ответно пожелал Генри.

Генри любил вкусно покушать, потому попробовал всего понемногу. «Очень вкусно, мистер Харелл», — похвалил юноша. Комендант смутился. Закончили обед они превосходнейшей шарлоткой и, молча и неспешно, допили чай. Только тогда мистер Харелл удалился на минутку в свой кабинет и вернулся со свертком. Они вышли из квартиры и пошли к лифту, привезшему их на шестой этаж. Стены подъезда были окрашены в приятный салатовый цвет, а пол — выложен коричнево-бордовой плиткой. Двери были все одинаковые: черные и металлические. Генри быстро подсчитал, что на этаже было десять квартир. Комендант открыл предпоследнюю дверь и пригласил парня в квартиру.

Обстановка была светлой, но скромной. На полу — дешевый ламинат из светлой березы. На стенах — обычные бежевые обои с растительно-геометрическим рисунком. В кухонной зоне расположились белые холодильник и плита, по два деревянных нижних и верхних шкафов. Рядом небольшой стол и два стула, дальше синий диван-кровать с большими голубыми подушками. Напротив дивана стояли вместительные шкафы: один для одежды, другой для книг и мелочей. Окно украшала полупрозрачная голубая тюль. Комендант обратил особое внимание на тот факт, что «сантехника полностью рабочая, крепкая и не течет». Генри удивился, что совместный санузел был весь в аквамариновой красивой плитке, даже потолок. Омега вошел и будто попал на морское дно. В малюсеньком помещении помещался только унитаз и ванна, уже не кристально белая, а чуть желтоватая.

— Эмаль ванны, да, пожелтела, — озвучил комендант. — Но это не страшно, можно будет отбелить, в хозяйственных магазинах продаются всякие разные специальные средства.

Генри кивнул.

— Предыдущий жилец не был хозяйственным, за все пятнадцать лет почти ничего не поменял, вот, даже крючков для полотенец не приделал! Ладно, Генри, пусть это и муниципальное жилье, но теперь оно твое.

Они сели за стол напротив друг друга.

— Сейчас заключим договор бессрочной социальной аренды. Ты можешь в любой момент разорвать договор, но тебе придется покинуть квартиру в течение недели и сдать мне ключи. Дубликат ключей делать запрещено. Ты можешь украшать жилище как угодно, можешь даже сделать ремонт и купить новую мебель, однако после себя ты должен оставить тот же набор мебели и техники, её полный перечень на третьей странице договора, — проинструктировал комендант. Генри оставил подписи в трех копиях договора, один остался у него, остальные забрал комендант. — Кстати, у тебя же нет постельного белья! — осенило коменданта.

— Точно, нет, — вспомнил Генри.

— Пошли ко мне, как комендант я могу выдать тебе один комплект чистого белья.

В лифте Генри расспросил про окрестности: есть ли рядом школы, детские сады, офисы.

— На соседней улице есть торговый центр, там вечно нужны работники. Университетов и институтов поблизости нет, нужно ехать в центр. Школы в любом направлении, их тут, как грибов после дождя. С детскими садами также. В подвале соседнего дома есть продуктовый магазин и прачечная самообслуживания. В общем, Генри, тебе повезло с распределением, — заметил мистер Харелл.

Всю следующую неделю Генри готовился к предстоящим экзаменам. В середине двадцать первого века люди отказались от монет и банкнот и полностью перешли на виртуальные деньги, быстро привыкнув к удобству безденежной оплаты. Приложил карту и деньги мгновенно списались на счет предприятия. Каждому человеку вместе с паспортом заводят и личный электронный счет в банке, куда впоследствии поступает весь заработок. Сиротам при выпуске из приюта государство выплачивает четыре минимальные зарплаты, чтобы те не умерли с голоду до начала студенческой жизни. Выплаченные деньги государство получало обратно в виде отдельного налога, когда сироты начинали работать. Генри считал это разумным, получалось эдакое взятие взаймы у государства, причем гарантировано отданное.

Как Генри ни боялся, а экзамены все же наступили, но они оказались не такими трудными, как ожидалось. Омега подавал заявление в два университета, и в оба успешно поступил. Более престижный университет находился дальше от дома, но диплом из него стопроцентно гарантировал ему работу. Другими словами, Генри на рынке труда станет более конкурентоспособным будучи выпускником Университета имени Эрика Ронхайма, самого лучшего гуманитарного универа страны.

Эрик Ронхайм был министром образования в начале века, и именно он разработал современную систему образования, ввел широкий выбор профильных предметов и систему дополнительного образования. После занятий в школе начинались обязательные факультативы, на которых дети разбирали сложные темы и делали домашние задания, ставшие обязательными и усложненными, призванными лучше освоить и закрепить материал. Учителей стали учить более индивидуальному подходу, в классы не набирали более пятнадцати детей, что позволило поднять качество образования. Спустя двадцать лет после внедрения системы, Инглия* стала передовым государством в области образования, на него стали равняться другие и вводить систему Ронхайма у себя. Генри нравилась эта система, и потому он уважал Ронхайма. Да и мечта стать учителем появилась как раз после прочтения автобиографии выдающегося реформатора.

Генри с нетерпением ждал осени, ежедневно гуляя по окрестностям и исследуя их. Так омега обнаружил небольшой парк, густо заросший деревьями и кустами гибискуса и роз. Многочисленные витиеватые дорожки порой заводили в тупик, где за кустами прятались парочки.

Омеге понравилось читать в этом парке. Именно там он решил прочитать любовный роман из числа ненавистных. Ожидаемо, чтиво нисколько не понравилось Генри. Он подумал, что уж такому обычному ему не суждено стать Афродитом. Тощий, среднего роста, глаза серые, волосы русые, чуть курносый, без явных скул, остренький подбородок. Лицо вроде намекало на миловидность, но низко посаженные густые брови все портили. Остальные молодые люди казались ему более красивыми и идеальными.

В августе, успешно исследовав все в радиусе двух километров, Генри ходил только в библиотеку и читал в ней же. Из-за чрезмерной жары о парке пришлось временно забыть. Вечером Генри возвращался домой, принимал душ, ужинал и ложился спать.

Наконец, началась учеба. Генри на крыльях летел на вступительную церемонию, где присутствовал нынешний министр образования, ректор произносил речи, потом первокурсникам раздали расписания и необходимую информацию, а также брошюру с картой, помогающей не заблудиться в множестве корпусов. Генри радовался как никогда. Он целыми днями учился и учился, прерываясь на сон, готовку, еду и душ. На зимней сессии сдав все экзамены на высшую оценку, Генри получил более высокую стипендию.

В группе был ещё один омега-сирота. Такой же отличник — Николас Прюэтт. Высокий, стройный, голубоглазый блондин. Они с Генри быстро сдружились, общались и гуляли по выходным. Николас жил возле того самого заросшего парка, и частенько место встречи назначалось именно там. Зима и весна вновь пролетели для Генри незаметно. Юноши успешно сдали летнюю сессию и перешли на второй курс, их даже отправили на практику в одну и ту же школу. Хоть учеба детей и закончилась, но в июне и июле учителя ходят в школу. Ребят посадили в классе рядом с учительской и, показав как, дали им составить расписание на будущий год. На другой день и до конца практики омеги составляли собственные учебные планы. Учитель, курирующий их, проверил работы, остался доволен и поставил «отлично».

Омеги поняли, что без учебы будет скучно, и устроились на месяц в супермаркет, пока постоянные сотрудники были в отпуске. Работа было монотонной и одинаковой. Месяц промчался быстрее, чем ребята ожидали.

Генри получил зарплату, и сумма на его счете оказалась внушительной. Он ведь только на продукты и коммунальные услуги тратился, потому с каждой стипендии оставались небольшие средства. Генри и Ник, недолго раздумывая, купили себе по небольшому ноутбуку для учебы. Теперь не придется засиживаться в библиотеке. Доклады можно будет делать дома! Отпраздновав облегчение своей жизни стаканчиком мороженого, омеги пошли в гости к Генри, чтобы начать осваивать современную технику.