– Не переживай, Ритуль, – понимающе вздохнула тетя Вера, закусывая тортиком. – У меня ведь тоже жизнь не сахар. Бывает, ночью в травмпункт приползут алкаши, бомжи… и лечи им вывихнутые и сломанные ноги-руки. А куда денешься, если твоя работа – таких вот лечить? Спрашиваю – зачем ты туда полез, идиот?! Тьфу… – Вера Павловна сокрушенно покачала головой.
– Теть Рит, а у меня травм головы не было при той аварии? – поторопилась вклиниться Тая, пока разговор не ушел далеко от темы.
– Травмы головы? – тетя Рита переглянулась с соседкой. – Нет, никаких травм у тебя точно не было! А если б и были, сразу бы в больнице тревогу подняли.
– А в медкарте, когда ее заполняли, у меня никаких наследственных болячек не записано? – не отставала Тая.
– Каких еще болячек? – опешила тетя Рита, и Иркина мамаша, почуяв родной медицинский вопрос, тут же встряла.
– Таюсик, да что за мысли-то у тебя?! – возмущенно загудела Вера Павловна. – В больнице ты сразу после аварии прошла полное обследование, рентген тебе сделали, все как положено. А почему ты вдруг спрашиваешь? – прищурилась она с подозрением.
– Да я так просто… в медпункте школьном анкету заполняла, – выкрутилась Тая. – Ладно, я спать.
– Иди-иди, деточка, – закивала тетя Вера. – Спокойной тебе ночи. И мысли плохие выкинь из головы – не было у тебя никаких травм, все у тебя будет хорошо. А мы тут еще посидим.
Раздался звук чокающихся чашек, и дальше в полутемной кухне слушать было уже нечего, разве что жалобы на разбитую теткину жизнь и грядущие смутные надежды. Оставив тетку с соседкой приканчивать остатки торта и бутылку коньяка, разлитую по чайным чашкам, Тая долго возилась в ванной, решив помыть голову.
Потом долго расчесывала мокрые волосы, подстригала ногти на ногах и красила их лаком. Короче, делала все, чтобы затянуть момент, когда нужно лечь в кровать и попытаться заснуть, потому что очень не хотелось закрывать глаза.
И все же этот момент настал – ведь если не лечь спать даже в три часа ночи, то завтра до посиделок в Галерее можно вообще не дойти. К тому же выход был найден: оставить на ночь полностью включенным свет в комнате, даже яркую галогеновую лампу на столе.
«Травм у меня, может, и не было, но вдруг я схожу с ума, – с тоской думала Тая. – Вот так и начинается, с мелочи. Игра теней в утренних сумерках на перекрестке, а я чуть было не умерла от ужаса…»
Про заваленное сочинение на литературе вспоминать было тошно и стыдно. Ведь готова была к этому сочинению, написала бы на «отлично», если бы не срыв на пустом месте.
А вдруг это действительно наследственное? Ведь что она вообще знает о своей погибшей семье и о себе?
Только то, что шестнадцать лет назад мать летела на машине со скоростью под двести по центру Москвы и разбилась там. Звали ее Эмилия Темнич, и единственным наследством от родителей была ее немного странная, но звучная фамилия. Не превысила бы скорость – осталась бы жива. И жизни стольких людей сложились бы иначе. Тетка Рита играла бы сейчас роли в театре или в кино, была бы замужем и счастлива в своей московской насыщенной событиями жизни. А она, Тая, росла бы с родителями.
Отец вообще после аварии не появился, хотя полиция искала его очень долго. Перед смертью мать даже не смогла назвать свое имя, зато шептала о чем-то неотвратимом, тетка Рита до сих пор об этом вспоминает дрожащим голосом. Очень может быть, что у матери перед аварией был нервный срыв, депрессия и мания преследования.
«Моя мать кричала перед смертью: „Оно идет за мной по яви!“ Что это могло значить, что „оно“ и по какой такой „яви“?
Рассудок у моей матери мог помутиться от удара. А если он помутился гораздо раньше, и мать была не в себе, потому и врезалась в машину тети Риты? Тогда получается, что мне с утра сегодня мерещится всякая дрянь не просто так. А если это наследственность, психическое отклонение?!»
Рука потянулась к планшету: найти по поиску первые симптомы наследственных нервных заболеваний. И – отдернулась.
Да, конечно, найдет она их, причем все и сразу. Любой медицинский сайт в Интернете убедит в наличии всех симптомов, поставит тебе кучу пугающих диагнозов.
От этой мысли Тае стало совсем плохо, и она сделала то, что много лет подряд делала в любой непонятной для себя ситуации – начала набирать знакомый номер.
Ирка долго не отвечала, потом послышался сонный недовольный голос.
– Ну?..
– Ир, не спишь?
– Сплю вообще-то, – сердито отозвалась Ирка, отчаянно зевая. – Мать у вас сидит, так хоть телик из кухни не орет, поспать можно. Точнее, мне так казалось, – сварливо добавила она.
– Слушай, с тобой никогда не было такого, что пугаешься чего-то на пустом месте? Вдруг раз – и мерещится такое, что… что думаешь о себе всякую ерунду.
– Что, например?
– Будто тебя преследует что-то, чего ты не можешь увидеть, – попыталась объяснить Тая. – Непонятное что-то. Оборачиваешься посреди города – вокруг машины, люди… а тебе страшно.
– Тась, иди спать и не выноси мне мозг своими заскоками, – сердито попросила Ирка. – После пяти контрош за неделю я вчера полночи висела на Ютубе и лечила нервы котами.
А завтра мне еще переться к репетитору по русскому, а оттуда галопом на тусню…
– Ир, я же серьезно спросила.
– У тебя просто срыв от учебы, поэтому завтра будем отрываться на полную катушку, – в трубке послышался зевок. – А если меня и преследует страшное – так это слово «ЕГЭ», вот что меня убивает. Мне в кошмарах снится, что я его завалила и лечу мимо своего Лесотехнического.
– Да, понимаю… Извини, Ир, до завтра. – Тая сбросила звонок.
И все-таки сонная и рассерженная Ирка привела ее в чувство лучше любого средства от нервов. Очень вовремя вспомнились слова про самый верный способ лекарства от стресса. Коты!
Тая прыгнула в кровать, лихорадочно схватила телефон и жадно погрузилась в недра Ютуба, закинув ноги на стенку шкафа. На экране появились коты. Ютубовские коты: орущие, прыгающие, дерущиеся.
Да здравствуют коты! До полного одурения и хоть до самого утра, лишь бы не думать о другом.
Глава 3
«Галерея»
«Галерея», огромный торговый комплекс в самом конце Невского проспекта, в субботу была забита народом.
Столик, который в этом безумном муравейнике в выходные очень трудно найти свободным, ребята уже заняли: Тая сразу увидела знакомые затылки, русую Вероникину волну волос на красной куртке, синюю куртку Макса и его надменный, слегка длинноносый профиль.
«Свои» уже угощались и встретили Таю с Дашкой радостными возгласами и поднятыми стаканами. Командовала тут сейчас Ирка, и ее зычный голос слышно было издалека.
– Эй, мы тут стулья свободные для вас держим, пока вы с Романцовой улитками ползли! – раскрасневшаяся Ирка захлопала в ладоши. – Ура! Темнич с нами!!!
Тая, громко здороваясь с одноклассниками, перехватила заинтересованный взгляд Макса. И стул около Громова, заваленный куртками, вдруг оказался свободен, когда тот сгреб их в охапку и перекинул Бугаеву.
– Итак, господа жельтмены и дамы… сегодняшняя программа! – тоном хозяина деловито распоряжался Макс. – В гриле есть отличные стейки, рекомендую. Пиццу сейчас принесут, но кое-кто захочет и суши. Таисия?
– Суши, – Тая решительно кивнула.
– Бигмак и пирожные! – выкрикнула Ирка, начисто позабыв про все свои героические диеты, которые всегда заканчивались, стоило Ирке проголодаться. – И саке горячее!
– Саке-е?! – протянул Макс с хитрой улыбкой. – Ого, девочки настроены серьезно! Но у меня предложение получше – глинтвейн!
Спустя полчаса праздник был в полном разгаре: их компания была самой шумной, а Ирка вопила и хохотала больше всех.
– За семнадцать громовских лет! – гаркнул Бугаев. – Ура-а!
– И за Таисию, самую зимнюю девушку в этом городе! – тут же предложил Макс, поднимая стакан.
Тая смеялась, ловила заинтересованные взгляды Макса, подмигивания Ирки с Дашей, видела, как криво улыбается Кошненкова. Все-таки непонятно, и зачем она пришла?
