Впрочем, одна запасная идея у принца все-таки была.
О Гильдии Наемников по Талайне ходили примерно те же слухи, что и о гномах. Мол, и моются они редко, и волосы отращивают повсюду, и пугают как видом, так и запахом, и обилием остро заточенных железяк… но если они сумеют помочь, Уильям как-нибудь все это вытерпит. В конце концов, терпит же он своих родителей!
Главное — не ошибиться. Главное — вести себя так, будто принцесса Хайна его очаровала — например, ответным письмом. А до тех пор…
Его Высочество гордо выпрямился и посмотрел на свое отражение в зеркале.
— Я справлюсь, — негромко произнес он. — Справлюсь — или умру.
***
Для верности принц Уильям выжидал целую неделю. Изнывая от жгучей ненависти к приемной матери, он тем не менее весело улыбался, проводил почти все свое время в приемном зале и притворялся, что ему любопытно наблюдать, как Ее Величество руководит государственными делами.
Королева была польщена. Впервые за долгое время ее сын вел себя воистину, как наследник. Он молчал, когда это было нужно, говорил, когда тишина затягивалась, бодро соглашался взять на себя важные вопросы вроде планов построек библиотек… И прямо-таки лучился хорошим настроением, то, к ужасу окружающих, упражняясь в игре на лютне (страшная картина), то занимаясь математикой (еще более страшная картина), то сочиняя собственные песни (картина до того страшная, что в такие моменты от него начинали шарахаться и слуги, и непоколебимые стражники).
Поэтому, стоило принцу однажды утром изъявить желание прогуляться по городу, никто не посмел возразить. Более того, стражники пообещали, что королева не узнает о его прогулке. То ли им так уж надоели странные песнопения, то ли они наконец-то прониклись к Уильяму уважением, но все четверо с облегчением проводили его до ворот и посоветовали не ходить по городским переулкам, потому что там водится сплошное ворье. Юноша выслушал, но внимать совету не собирался — Гильдия Наемников располагалась где-то на окраине Лайвера , а окраина полностью состояла из вышеупомянутых переулков.
Над городом, окруженным высокими каменными стенами, запасной преградой возвышались горы. Их заснеженные вершины прятались в облаках, а пожелтевшие к осени склоны казались грозными великанами, готовыми напасть на человеческую землю. Уильям невольно содрогнулся — и смутно различил далекие флаги у перевала, где три столетия назад воины Талайны построили могучую неприступную крепость.
Перевалов через Альдамас было два — один здесь, вплотную к столице, другой на севере, совсем рядом с Драконьими Озерами. Последним пользовалось посольство Этвизы — и жалобно спрашивало, нельзя ли построить прямую дорогу от пограничной цитадели к Лайверу. Первым — эльфы и воины герцогства Вилейн, а гномы, если и приходили в Талайну, предпочитали искать переходы под землей, в таких темных и затерянных недрах, что порой не добирались до цели.
Улица, по которой шел Уильям, затейливо петляла и огибала площади, оставаясь в тени домов. Повсюду росли цветы, блестели вывески дорогих таверн, а люди бродили — разодетые, как павлины, самоуверенные и наглые. На принца, ради вылазки в город надевшего самую старую (прошлогоднюю) и самую темную (голубого цвета) свою одежду, они уставились, как на грязь. Съежившись, юноша покинул опасное место и, ни минуты не колеблясь, куда-то повернул.
Прежде гулять по Лайверу в одиночку ему не приходилось, и, прошагав мимо трех сомнительных заведений, откуда несло дикой травой и дымом, Уильям потерял всякое представление о том, где оказался. По счастью, под стеной ближайшего потрепанного сарайчика дремал человек, и принц немедленно его растолкал, периодически нервно оглядываясь — не крадется ли из подворотни страшный ворюга или, хуже того, убийца?! Изучая жизнь за пределами замка по книгам и наставлениям учителей, Его Высочество даже не подозревал, какова она в реальности.
— Извините… простите… мне, конечно, жаль вас будить, но я потерялся, и мне…
Спящий человек неожиданно открыл глаза и сел, пустив ниточку слюны из левого уголка губ. Уильяму сделалось совсем дурно.
— Розовые улитки, — невнятно заявил разбуженный. — Сосновая кора. Они ее жрут…
— Это прекрасно, однако я все же попросил бы вас объяснить, где находится Гильдия Наемников? — обреченно донес до человека принц.
— Вафельное печенье бывает по четвергам и пятницам, — отозвался тот. — Вы пришли сюда зря, сегодня суббота. Попробуйте зайти в соседний магазин, там иногда бывают вкусные торты…
Человек дернулся, и его вырвало. Уильям отшатнулся и бросился прочь, всерьез прикидывая, не пора ли прыгнуть со скалы и разбиться насмерть, лишь бы не видеть больше ничего подобного.
Да уж, повезло! Если ему так «повезет» еще раз, юноша точно развернется и…
Одинокая фигура на крыше низкой землянки, неожиданно трезвая и нормальная для местных традиций, привлекла внимание принца быстрее, чем комар, посреди ночи подлетевший к носу. Согнув правую ногу в колене и устроив на ней левую, она покачивала свободной пяткой и следила за небом, затянутым белыми облаками. До Уильяма донесся голос, мягкий и мелодичный:
— Я закрою глаза, но окажется — я погиб. Я — приемный отец для творений твоей руки. И любому решению верному вопреки…
Сперва принцу почудилось, что это здорово смахивает на бред того пьяного мужчины. Затем он сообразил, что человек, разлегшийся на крыше, попросту читает стихи. И, приободрившись, позвал:
— Извините! Вы не могли бы мне подсказать, где…
— Прямо по улице, после дома с красными ромбами на двери — направо, дойти до синей калитки, четырежды постучать и ждать, пока ответят. Я тебя умоляю — пожалуйста, сбереги! На земле, где песок покрывают ряды костей, где сияние лун поглощает густая тень…
— Э-э-э… спасибо, — с трудом сориентировался Уильям. — Правда, спасибо. Вы меня спасли.
— Где ужасная гибель… да-да, пожалуйста! — снова отвлекся от своего занятия голос.
Юноша не видел незнакомца, но почему-то знал, что с его лица ни разу не сошло рассеянное выражение, присущее поэтам.
Опасаясь мешать ему и дальше, Его Высочество пошел вперед, не выпуская из виду ни единой двери. Красные ромбы возникли спустя полчаса, и он с удивлением отметил, что Лайвер — отнюдь не маленький город, хотя раньше — наверное, из-за нависающих гор, — Уильям считал его крохотным.
Направо сворачивал такой узенький проулок, что кто-нибудь более широкоплечий в него бы не втиснулся. Но принцу это удалось, и он двинулся к спасительному свету, чувствуя, как под ногами возятся то ли мыши, то ли крысы — в полумраке было не понять, и, пожалуй, слава Богу, иначе юноша вылетел бы оттуда с криками и проклятиями. Уже почти добравшись до выхода, он поскользнулся и едва не сел в грязь — помогли камни, абы как сложенные в некое подобие дома. Его Высочество ухватился за кирпич, выступающий из корявой кладки, оцарапал пальцы, но устоял — и наконец-то выбрался к синей калитке, описанной незнакомцем.
Четырежды постучал.
Признаться, на штаб Гильдии Убийц это место походило меньше всего. Добротная деревянная постройка в три этажа, со ставнями и чистыми слюдяными окнами. Трава аккуратно скошена, где-то во дворе азартно гогочут гуси. Над порогом болтается увесистая подкова, на верхней ступеньке высокого крыльца кто-то вырезал махонькое сердечко. Словом, красота, в таких домиках обычно обустраивают таверны — и потом хвастаются количеством посетителей, заинтригованных, что же там внутри за хозяева.
Створка едва-едва приоткрылась, образуя темную щель — вероятно, внутри не горели ни свечи, ни камин. Чей-то насмешливый голубой глаз вытаращился на Уильяма со сдержанным любопытством.
— Ты кто?
— Я, — юноша стиснул рукоять меча — так, на всякий случай, — желаю нанять небольшой отряд людей, чтобы они…
— Понятно, — перебил владелец голубого глаза. — Входи. Только ноги не забудь вытереть, иначе Гартус тебе голову оторвет.
Он вышел на свет и распахнул калитку, пропуская гостя во двор. Немногим старше принца, наемник не выглядел ни опасным, ни вонючим — наоборот, его рубашка благоухала гиацинтами, а светлые волосы были заплетены в косу.
