В Эльдорадо.

Рокко и Сабрина шли уже полчаса, и нигде не было видно ни одного признака жизни. Солнце палило так сильно, что становилось дурно, и кружилась голова. Во рту у девочки раскинулась собственная пустыня, которая скребла горло болью и жаждой. На губах и между зубов скрипел песок. От песка так же страдали глаза, что чесались и начали плохо видеть.

Капельки пота стекали по лицу и спине. Блондинка закатала штаны повыше, а из футболки сделала топик, но это не сильно помогло. В кроссовках и носках ногам было жарко, безумно хотелось снять всё с себя… Однако песок был столь горяч, что даже пробовать не стоило. Потому что можно было, не прикасаясь, сказать, что ты на раскаленной сковородке засыпанной песком и наверняка, под ним кишащий хоть какой-то жуткой и ядовитой живностью.

Шаман тащил Питера на плече, и взгляд его был сумрачен. Узкие, близко посаженные глаза не сильно помогали от песка, на губах и во рту гулял тот же отвратительный привкус. Одежда пропиталась потом, а убор на голове не спасал от палящего солнца. Если в ближайшие 10 минут, они не доберутся до города, то рискуют упасть от бессилия и перегрева. И тогда оба точно умрут.

Далеко на горизонте замаячила невысокая гора.

«Город…» – подумал шаман. «Главное, чтобы не мираж» – вздохнул он, продолжая свой путь.

Постепенно гора приближалась, и стало понятно, что это далеко не мираж и вовсе не гора. Замок Империи Эльдорадо был похож на золотисто-коричневую гору лишь формой и высотой. Выдолбленные в камне окна, резные ступени и рисунки, статуи всё было покрыто позолотой. Коричневая гора органично сочеталась с золотом и издалека они казались единым целым. На самом остром кончике «горы», её верхушке, был будто приварен огромный золотой диск на маленьком основании, большая часть которого растекалась по камню, словно застывшая вода.

Замок имел всего одну высокую башню и ещё несколько маленьких, почти невидных издалека. Всё было сделано из камня, подкреплено сизым металлом и украшено золотом. Из-за того, что слезились глаза, было сложно разглядеть всё великолепие. Но Сабрина больше радовалась не красивой постройке, а сколько тому, что они вот-вот добрались до места, где можно освежиться, поесть, попить, помочь Питеру и наконец, исполнить то, зачем девочка и паренье прибыли сюда. Время, не смотря на то, что ранее говорил юноша, было далеко не резиновое и скоро могло кончиться совсем… А опаздывать никак нельзя!

Вскоре показалась отчищенная от песка потрескавшаяся дорожка, ведущая к одиноко стоящей круглой арке. Как только девочка подошла ближе, то увидела, что за аркой пусто. Вокруг был только песок и никакого намёка на город. Но откуда тогда каменный замок-гора?!

- Что это за фигня? – прохрипела Сабрина.

- Это вход. Ещё одно испытание… Пройдёшь – пропустят в город, нет – значит нам несдобровать, – отозвался Рокко.

Блондинка сглотнула ком в горле.

- Ладно. Что надо делать?

- Видишь на арке квадрат… Там внутри загадка. Отгадаешь – и ворота тот час откроются.

«Издеваются, да и только!» – подумала девочка, однако подошла ближе.

В выдолбленном на арке квадрате виднелась надпись на английском. Каждая буковка была вырезана и объёмна. Ни одного лишнего штриха или изъяна. Превосходная работа настоящего мастера!

« Что ни ест и ни пьёт, но живёт?

Что не дышит и не спит, но ходит?

Что имеет два лица, но не Дух?

Что питает те поля, но реке не друг?

Что заслуживает рвенья, твоего поколоненья?

Но если близко подойдёшь – умрёшь»

«Живёт без пищи и воды, ходит, но не спит и не дышит, имеет два лица, питает поля, но реке не друг… Тем не менее заслуживает поклоненья, однако если близко подойти – то умрёшь! Ну и что это? Давай, напрягай остатки мозгов, Сабрина Гримм! Иначе ты откинешь коньки прямо здесь. Время пошло!» – сарказмно подсказал девочке внутренний голос.

Питер летел меж звёзд, планет и млечный путей. Ни смотря на всю эту красоту ему было темно и холодно. Он находился в этом состояние уже несколько часов, и ничего не менялось, парень, будто спускался на морское дно. Шатен плыл всё дальше, становилось темнее, исчезали любые источники света и тепла… И вот стало темно. Абсолютная темнота и холод.

« Я жил в таком состояние несколько столетий. Разве это может меня напугать?!» – удивился Питер.

Тут темнота пошла некими участками и вдруг стало невыносимо светло. На фоне черноты обозначались два огромных глаза. Кошачий узкий зрачок на фоне жёлтого, похожего на скисший лимон, глаза. Рисунок радужки в виде рыбьей чешуи полностью занимал весь глаз. Бельмо отсутствовало и только узкие, щелевидные зрачки, сливающиеся с тьмой, говорили о том, что это не что иное как глаза, а не просто выпуклые диски.

Глаза уставились на шатена и тот вздрогнул. Невидимые в темноте веки начали закрываться и взгляд этих глаз стал подозрительным. Если вам нужно выразить ваши чувства не обязательно говорить или жестикулировать, достаточно выразительно посмотреть.

Потом глаза распахнулись от какого-то понимания, и в них заиграл очень нехороший огонёк.

– Ты мой! Ничьим другим ты не будешь! – громогласный голос грянул отовсюду.

Темнота потянула к парню невидимые щупальца и захватила его в плен. Одна противная лапа содрала с руки шатена напульсник, открывая выжженную, будто клейменую рану.

- Тьмой стал тогда, – лапа пронзила рану насквозь, и Питер почувствовал, как в его тело вливается чернота вокруг. – Тьмой и останешься до смерти! А что будет после неё, ты скоро узнаешь! – женский голос расхохотался, а щупальца обвили всё тело юноши.

Чернота застилала глаза и ослепляла, пока совсем не лишила зрения. Сквозь какую-то вату в ушах был слышен приглушённый стук барабанов. Палочки отстукивали по поверхности. Бам-бам-бам-барабам. Пульсация под ногами становилась всё сильнее.

«Похоронный марш. Кого-то хоронят…»- пронеслась мысль в голове парня.

Тело шатена тряслось, как при ходьбе. Его куда-то несли, и каждый шаг сливался с барабанным стуком.

А потом Питер почувствовал, как его положили на холодный, жёсткий камень. Ещё минута, и он лишился чувств. Его тело больше не ощущало холод, жёсткость и неудобство положения. Было свободно и как-то грустно… Парень смотрел на тёмный камень, торчащий из земли с какой-то жалостью. Вокруг не было ни души, и только колючий ветер чем-то шуршал неподалёку.

Его душу тянуло вверх, и Питер вновь почувствовал полёт. Он летел вверх и вокруг него было чёрное, облачное небо. Веки смыкались и уже почти ничего не видели, а тело продолжало свой полёт никуда.

Веки резко распахнулись, зрачок сфокусировался на странном звенящем предмете. Было очень плохо видно, будто через пелену. Все звуки вокруг были в два раза громче и резали ухо. Из-за всего этого хотелось закричать… и он закричал. Только вместо своего обычного голоса ему слышался детский плач. Он кричал всё громче и заливистее. На плачь прибежали большие, как великаны люди с беспокойными лицами. Женщина и мужчина. Женщина имела золотистую кожу, мягкие черты лица, потрясающие смолисто-чёрные волосы до плеч и зелёно-карие глаза. Мужчина был высок, черты лица его выделялись некой остротой подбородка, но превосходно мягкая волна волос золотистого, даже рыжеватого цвета сглаживала его черты.

Питер пригляделся по внимательнее. Одежда у обоих людей была самой обычной. Джинсы и футболки. Вот только вокруг него были странности. Парень огляделся, как мог. Он находился в странном месте из четырёх стен, гладких и блестящих, как отполированный пол. Ни одного намёка на дырочку в стенах, можно было только смотреть в какой-то округлый и матово-белый потолок, который был странно высок и далёк.

«Что-то здесь совсем не так…»

И только когда его тело вдруг подняли наружу те великаны, Питер осознал весь ужас происходящего. Он переродился в младенца!

Тут ведение рассыпалось на миллионы осколков. Осколки ссыпались и падали ему на голову, царапая и оставляя раны. Питер защищал лицо и глаза руками, а стекляшки продолжали ссыпаться, пока огромный, как звезда осколок не накрыл его с головой. Удар. И всё…