На этом его слова окончательно превратились в нечленораздельное месиво. Глаза закрылись, густые волосы упали на лоб и полностью превратили лицо в переплетенный клубок.

Потом дверь негромко распахнулась. Двое человек стояли в проеме, держа в руках полицейские дубинки, подошли широким шагом ко мне, подняв и буквально понеся к выходу. Там я увидел женщину. Красивую и до боли знакомую, но почему-то стоявшую ко мне спиной и всячески прятавшую свое лицо. Только попав в кабинет, где меня ждал уже знакомый офицер, я узнал, что за мной пришли. Это не была Марина. Нет. Бывшая не вернулась за мной в тяжелую минуту – все было проще и гораздо неожиданней для меня.

- Повезло тебе. - начал офицер, - но особо не радуйся, мы с тобой еще встретимся.

Слова теперь звучали где-то далеко. И хоть сам он сидел напротив меня на расстоянии вытянутой руки, мне до него не было уже никакого дела, ведь я смотрел на нее. На мою валькирию, вытащившую меня из этого ада и готовой вскоре унести высоко-высоко, прямо к столу Одина, где я буду пировать вместе с асами, сражаясь и умирая каждый день.

- Свободен. - офицер ударил печатью по нескольким бумагам, подтвердив мое вызволение.

Она помогла мне встать. Накинула куртку на плечи и вместе мы покинули полицейский участок, выйдя к парковке, где нас уже ждал разогретый автомобиль.

Промолчали почти всю дорогую. Я не смел говорить – не хотел тревожить ее своим едва протрезвевшим голосом. Она тоже не смотрела в мою сторону, лишь изредка, когда машина входила в поворот и ее взгляд нет-нет да касался моего лица, удавалось увидеть женский взволнованный, но все еще любящий взгляд.

В квартире все было так же как и в прошлый раз. Теперь я знал куда стоит идти, где раздеться и с какой стороны постели было мое место.

Она следовала за мной по пятам. Внимательно следила за моей реакцией и движениями, будто ожидая какой-то неконтролируемой реакции, чтобы пресечь ее в туже секунду.

- Я могу помыться? – осторожно спросил.

- Нужно. – твердо ответила она. – От тебя несет дешевым алкоголем и какими-то папиросами. Бог ты мой, что ты куришь?

Но я ничего не курил в тот момент, да и последний час прошел в тревожном желании затянуться хоть высушенным подорожником, но только бы наполнить легкие знакомым горьковатым дымом.

- Не хочу чтобы ты ложился со мной в постель в таком виде.

После этого она ушла к себе. Переодевалась.

В ванной я наконец пришел в себя окончательно. Прохладный душ вернул мне чувство контроля и кое-как, но все же прочистил мозги от алкогольного дурмана. Уже на выходе я мысленно поблагодарил ее, что она не бросила меня, хотя и сказал «нет».

Мы встретились уже в постели. Она ждала меня, слегка откинув край одеяла и смотря в мою сторону широко открытыми глазами. Я был готов окунуться в ее объятия прямо сейчас, ничего не ожидая и не теряя времени, но видел, что и ей, и мне нужно кое-что уяснить, прежде чем мы вновь окажемся вместе.

- Ты ведь сказала «нет». – мне претили все эти прелюдии, особенно в этой ситуации. Жутко хотелось все уяснить. – Зачем приехала?

- Может не стоило?

- Прошу тебя, не надо отвечать вопросом на вопрос. Я безумно благодарен тебе за это, за все твои усилия. Наверняка ты заплатила за меня кому-то из них, но… черт, я не знаю что сказать.

- Я перезванивала тебе несколько раз, но телефон был недоступен.

- Да-да, я разбил его сразу как ты ответила отказом.

Потом присел на край кровати.

- Спасибо, - тихо произнес. – К сожалению, это все, чем я могу тебя отблагодарить.

Ее рука коснулась моего плеча. Тепло быстро проникло в мое тело; стало очень приятно.

- Там произошло что-то страшное? – спросила она опять. – Полиция не очень то хотела тебя отпускать.

- Да нет, ничего необычного. Я опять напился как свинья, видимо с кем-то подрался и все там разнес. Вот на меня и вызвали полицию.

Кровать немного затряслась. Повернулся и увидел, что женщина приподнялась и села за моей спиной, прижавшись всем телом. Я чувствовал ее грудь, эти широкие куполообразные два бугорка, скользившие по моей спине, слышал ее сердцебиение и тяжелое, надрывистое дыхание. Потом поцелуй.

- Я…сглупила, когда выгнала тебя. Хочу попросить прощения.

- Не стоит, - ответил и повернулся к ней лицом. – Все было правильно. Мои ошибки всегда остаются со мной.

- Скажи мне одну вещь: тебе хорошо со мной было тогда? Ну, в первый раз?

- Конечно.

- Опять врешь. Я это вижу. Ты был пьян в «ноль», о чем ты мог тогда помнить.

Ее взгляд вдруг поник, а сама она вернулась на свою половину постели. Я последовал за ней, обнял, стал говорить какие-то слова, хотя смутно понимал смысл сказанных фраз, но продолжал шептать ей на ухо. Она вернулась ко мне. Обняла. У меня получилось. Я был плохим романтиком и ничего толком не умел в этом древнем искусстве, хотя инстинктивно продолжал врать ей о том, что люблю до дрожи в коленках… И она верила. Так искренне и наивно, будто всем нам было каких-то шестнадцать лет, и мы только-только начинали постигать эти чувства. Ощущать их теплое прикосновение к своим душам и трепетно оберегать, никого не подпуская к ним. И чем сильнее я видел как она погружается в меня, как целует, словно я ее последняя любовь и завтра наступит конец, тем больше внутри меня нарастало презрение к самому себе. Ложь поглотила меня. Взяла контроль надо мной, над моими чувствами и теперь полностью руководила процессом. Ничто не могло ей помешать и наши тела вскоре сплелись, отдаваясь друг другу до последних сил.

А потом наступило утро. Будильник мерзким свистом врезался в мои уши и буквально заставил оторваться от кровати и рукой, выпрямившейся словно шлагбаум, ударить по кнопке, заставив его тут же замолчать.

Солнце уже вовсю светило в окно. Яркие лучи скользили по белоснежной простыне, нехотя огибая стройное женское тело, нагревая и щекоча слегка напряженные, но все еще расслабленные икры. И хоть сама она уже открыла глаза, смотрела загадочным взглядом в мое исхудавшее и опухшее после ночного визита лицо, я все еще стеснялся ответить ей тем же – противное чувство обмана так и осталось внутри меня.

Ну соврал, подумаешь там. Сколько раз подобное было и никто особо не обращал на это внимание. Для меня это давно превратилось в попытку избежать наказания – врать до тех пор, пока не схватят за руку, не выведут на чистую воду, но здесь… с ней… все было совершенно иначе.

Следующий час прошел для нас под знаком тишины. Мы молчали, как молчат подростки, совершившие прегрешение и познавшие вкус, тепло женской и мужской плоти в тайне от своих родителей. Смотрели один на одного, иногда даже ловили друг друга на пошлых мыслях, нет-нет да возникавших внутри нашего общего разума. Клянусь я слышал то, о чем она думала! Читал эти мысли словно развернутую книгу и она так же повторяла за мной.

Вскоре позвонил телефон. Она прошла неспешным шагом по твердому линолеуму, завернула за угол к самой двери и подняла трубку. Несколько минут прошли в разговоре и спорах о которых я вспомнил лишь после, когда она сама решила заговорить.

- Звонили из полиции, - начала она, - спрашивали о тебе.

- Что именно? – пережевывая бутерброд, говорил я.

- Где ты? Отлучался ли куда-то после того как я тебя забрала?

- И что ты ответила?

- Тебе не кажется этот вопрос глупым? – вдруг серьезно спросила она, прямо посмотрев на меня через стол.

- Наверное, ты права. Это все после вчерашнего. Прости.

Она довольно откинулась на спинку стула, продолжив смотреть на то как я жадно проглатывал приготовленную пищу.

- Может мне стоило сказать, что мы трахались всю ночь до самого утра. Так, для убедительности твоего алиби?

- Ну зачем ты так? – я положил остаток бутерброда не в силах продолжать его есть под упреками своей «жены». – Это был просто вопрос. Я ведь могу поинтересоваться этим?

- Вообще-то нет, - сказала она, - Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывалась? Ты в моем доме, сидишь на моем стуле, ешь мою еду и все это за мой счет. Мне кажется ты слишком рано стал проявлять свой властный характер. Я здесь хозяйка и то, что ты вчера был сверху еще ни о чем не говорит.