В бою легче. В бою не до дум.

Так даже лучше, отомстит за таблетки, отомстит за сцепку. Но отомстит ли? Вот в чём вопрос.

Первый удар проходит вскользь едва цепляя скулу Тэхена. Чон отпрыгивает обратно уклоняясь от ответного замаха. Он смотрит в глаза парню и ничего в них не видит. Это злит. Очень злит.

После всего, что между ними случилось, он не вызывает на его лице ни одной эмоции, будто только встретились. Вот урод!

Чон резко подскакивает и с размаху хочет заехать с ноги по лицу, но ее перехватывают и дергают, что омега с грохотом падает на жесткий деревянный настил, заменяющий собой пол нормального ринга. Так торопились увидеть экшена, что забыли притащить маты. Падать больно. Парень ни секунды не задерживается в горизонтальном положении и снова на ногах, но копчик болит. Этот кретин его уже второй раз калечит.

— А ты слабак, — Тэхён спокоен, его дыхание ровное, а вот у Чонгука грудь вздымается от тяжелых вдохов.

Никто не говорил, что будет легко. Стараясь не обращать внимания на провокацию он снова бросается в бой. Удается задеть висок с кулака, но самому Чону тоже прилетело в ухо. Он едва увернулся от второго удара и ушел в сторону. Ким нападать не спешил.

Толпа недовольно загудела, крича, что это игра в поддавки и что они ждут инициативы от Тэхена. Тот коротко кивнул в сторону и налетел на Чонгука.

Удары посыпались один за другим, Чон только успевал ставить блоки и отступать назад. Спины коснулось что-то холодное. Тупик. Угол. Удары становились сильнее, блок слабее.

Чон пропустил раз: удар пришелся по печени. Больно, но терпимо.

Ещё удар.

И ещё.

Сознание помутнилось, парень опустил руки, забывая про блок и последний удар прилетает в бровь. Что-то тёплое течет по лицу, закрывая обзор.

Кровь.

Глаз пришлось закрыть. В ушах звон, в глазах темнота и звездочки, танцующие предметный танец.

— «Неужели всё так и закончится?» — мысль мелькнула с бешеной скоростью, но этого хватило для того, чтобы парень снова открыл глаза и набросился на своего противника.

— Не в этот раз! — Чон злобно шепчет себе под нос, не зная кому на самом деле адресует это — себе или Тэхёну.

И снова в бой, только в этот раз Чонгук сверху. Осыпает градом ударов блок противника, несколько раз успевает ударить по рёбрам. Да с такой силой, что показалось, что даже слышал хруст. Чон маленький, но ловкий. Пусть лицо соперника останется красивым, в отличие от его, зато на теле ни одного живого места не останется.

Парни обменивались ударами уже минут десять. Оба были взъерошены и возбуждены. Оба тяжело дышали, давая друг другу отдышаться, чтобы снова броситься в бой. присутствующие на площади довольно верещали, пока всех в ступор не ввёл крик, перетягивая все внимание оголтелой толпы на себя.

— Немедленно прекратите это!

Перед расступившейся толпой стояла красивая, маленькая, стройная омега. Сзади нее стояли два бугая. Личная охрана видимо. Паренек деловито прошёл к рингу в сопровождении охраны и отобрав у ведущего микрофон властно спросил:

— Кто ответственен, за всё здесь происходящее?

Все молчали. Даже директор лагеря.

Чон сплюнул кровавую слюну и посмел на смазливого паренька. Видимо он один был не в курсе, раз все остальные буквально преклонились перед ним.

— Мы не хотели, это просто такое шоу, — забубнил директор, ползая в ногах этой малявки.

Кто черт возьми этот малый? Чонгука злила сама мысль, что эта размазня, такая же омега как он, а ведёт он себя так, только благодаря своему высокому положению. Встреться они за углом, и он бы поджал хвост в первую очередь.

— Чимин, перестань, я всего-то решил развлечься, а директор лагеря любезно согласился с моим маленьким капризом, — Тэхён спрыгнул с ринга и поморщился, видимо ему тоже досталось.

Чон довольно ухмыльнулся, продолжая наблюдать за разыгравшейся сценой. Ким обнял омежку за талию и поволок куда-то в сторону корпусов, под злобные и разочарованные возгласы толпы. Гости лагеря тоже зашевелились.

— Что это было? — обратился самый толстый из них к директору.

— Это сын Нагиямы, — только и смог выговорить мужчина, но всем присутствующим все стало ясно. Всем, кроме Чонгука, конечно.

Они спешно стали расходиться, а один из гостей подошёл к тренеру Чона и что-то восторженно залепетал, протягивая визитку.

Чонгук тоже спрыгнул с ринга и сильные руки заключили его в объятия.

— Ты смог это сделать, я верил в тебя! — Эндрю обнимал крепко, но осторожно.

— Я хочу побыть один, — Чон вырывался из объятий и не слушая кричащих вслед, пошёл в лес.

Показался забор, огораживающий территорию. Без Тэхена преодолеть его было сложнее, но «альфа» это смог. Перемахнув преграду, парень побрел туда, где его лишили девственности. Украли его неопытность и дали познать ощущения, которых он до этого ни разу не испытывал.

Река. Заброшенный пляж и холодный песок.

Хорошо.

Перед глазами всплыл образ наглого омежки. Сколько ему лет? Пятнадцать или шестнадцать?

Нетрудно догадаться, что они помолвлены. Так по хозяйский лапать золотого мальчика не позволила бы охрана, значит у Кима были на то все права. Тяжелый вздох с измученным стоном вырывается из груди. Не больно просто плохо. Кто-то мерзкий скребется изнутри и ищет выход наружу. Руки с силой сжимают песок, который выскальзывает сквозь пальцы. Так хорошо, что аж плохо. Наконец наступает забытье, а после Чонгук так и засыпает избитый и уставший на берегу заброшенного пляжа.

***

Чон проснулся от пристального взгляда. Быстро разлепив веки, он отполз при виде сидящего рядом с ним Тэхена. Чонгук унял возникшую дрожь и спокойной поинтересовался:

— Что тебе надо? Что ты вообще здесь делаешь?

— Это вообще-то моё место, это я тебе его показал, — Ким ложится на спину, подложив под голову руки. — Я в этом лагере каждое лето с двенадцати лет бываю, так что не надо меня спрашивать, что я здесь делаю, — замолк альфа и через несколько секунд продолжил: — Я хотел тебя вообще-то об этом спросить.

Чон грустно улыбнулся и собрав песок в кулак, стал наблюдать как он потихоньку ускользает, как бы сильно он не сжимал его.

— Я хотел побыть в одиночестве. Не знал, что это твое убежище. Я могу уйти, — Чон попытался встать.

— Можешь остаться, это теперь и твоё место, — Ким приподнялся на локтях и посмотрел на Чона. Тот сидел спиной к нему вырисовывая узоры на песке, и после стирая их.

— Конечно моё. Ты ведь здесь мою девственность украл, — недовольно забубнил брюнет. Выражение его лица не было видно, но обида сквозила в голосе.

— У тебя довольно неплохой удар, но ты еще слишком слаб, — перевел тему Тэхён.

— Ага конечно, потому я тебя чуть ли не сделал, — фыркнул Чонгук. — Если бы не твоя омега, ты бы точно недосчитался бы зубов сегодня.

— Че сказал? — Ким подскочил и дернув за волосы парня, повалил на песок, снова садясь сверху.

Прям как тогда.

Рука сдавила горло Чонгука, перекрывая доступ к кислороду и когда тот, едва не отключился, ослабил хватку, позволив откашляться и смахнуть слезы с уголков глаз.

— Если бы я только захотел, то в клочья бы разорвал тебя в первые секунды нашего спарринга. Но я не показал и половины, того, что умею, только потому что пожалел тебя. И на бой вызвался, только для того, чтобы червь тебя не размазал.

До сознания Чонгука с трудом дошло, что речь идет о том качке.

— Ты всего лишь жалкая омега. Знай свое место! — выговорил Тэхён и встав, плюнул рядом с лицом Чона.

Глаза парня застилала горькая пелена влаги. Всё было ложью. Всё от начала и до конца.

Но нет, плакать нельзя, только не здесь. Чонгук встал и пошёл к воде, попутно снимая с себя окровавленные вещи. Оставшись в одних трусах, он зашёл в воду и сделав глубокий вдох, нырнул. Теперь можно, теперь не увидят.

Сильно поврежденные места защипало, но это ничто по сравнению с рингом. Парень всплыл на поверхность и начал грести в сторону противоположного берега. Солнце уже садилось, оставляя красивый закат на небе. Доплыв до середины парень лег на спину устало задышал. Он слишком устал, чтобы плыть дальше…