Как же больно, его обманули.
========== Отрицание ==========
— Ты молодец, никто не ожидал от тебя такого! — Регги ободряюще хлопнул Чонгука по плечу, а тот лишь поднял взгляд и молча посмотрел в глаза.
Регги, как всегда спокоен и собран. Он мозг компании Эндрю и его правая рука. Когда Чона задирали и издевались, первое время, этот парень был единственным безучастным в общей травле. Он всегда смотрел на всех с высока и чем-то напоминал Акиму. Из-за этого он был единственный, кого Чонгук уважал. После Эндрю конечно.
Сегодня он был более теплым, чем обычно. Не было того льда во взгляде, от которого мурашки по коже. Короткие черные волосы взъерошены; нетрудно догадаться, что к этому приложил руку Эндрю.
— Спасибо, — Чон говорит искренне, слышать похвалу от этого альфы приятно.
От лести остальных тошнит.
В холле сейчас присутствовали все. Ребята пили пиво, смеялись и шутили, травля захудалые анекдоты про омег. Этот праздник лицемерия очень раздражал. Не омега ли сегодня спасла их задницы? Но эти задницы спасены и сказав одолжительное «спасибо», решили что этого будет достаточно. Что рассчитались.
Чон сдержано кивнул Регги и собирался покинуть душное помещение, в котором витал запах алкоголя и сигарет. Тот не воспротивился и отошел в сторону, тем самым дав пройти на улицу.
Летние ночи всегда прохладные, какая бы жара не стояла днём. Это и любил Чонгук. Эту влагу, ночную темноту и эту тишину, в которой можно укрыться и спрятаться, как будто под одеяло залез.
Или спрятать свои секреты. Самые чистые и грязные секреты.
Такой же летней прохладной ночью его лишили девственности; точнее почти ночью. Он как сейчас помнил, остывший от дневного зноя, холодный песок под своей задницей.
К чему он это сейчас вспомнил, омега не понял или же не хотел понимать.
Тренеру поступило предложение о финансировании и раскрутке его проекта.
Жирного мудака порадовала сегодняшняя бойня с Кимом. Если бы он только знал, что последний играл в поддавки, но знать суждено было только Чонгуку. От этого удавиться хотелось.
Каждый считал нужным подойти и похвалить, сказать какой Чонгук молодец. Вынес почти кого? Самого Кима Тэхена! Вот это да…
Некоторые негодовали. Либо слава Тэхена приукрашена и притянута за уши, либо Чонгук опасный тип, про которого до селе никто не знал.
Чон сплюнул накопившуюся во рту слюну и проследил за тем, как его плевок приземлился на листья кустарника у дороги. Он уже отошел на приличное расстояние от корпуса, но до сюда доносилось гулянье его «братанов».
Придя с пляжа, из чистых вещей Чон нашёл только короткие джинсовые шорты, шлюшного кроя. Вероятно, очередная неудачная шутка Сану и борцовка. Пересилив себя, Чонгуку пришлось одеть эти чертовы шорты с борцовкой. И вещи постирать тоже пришлось, так как в следующий раз вообще голым ходить пришлось бы.
— И вот это чучело дралось на ровне с Кимчиком?
Чон слышит голоса и поднимает взгляд с асфальтовой дорожки на говорящих. Две омеги женского пола, поравнявшись с ним, бросают насмешливые взгляды и уходят в противоположную сторону.
Гуку даже не обидно, в этих шортах и со своими накаченными ногами он похож на шлюху трансвестита. От этой мысли глупая улыбка появляется на лице. Только вот одно не понятно. Кимчиком? Как они вообще до такого додумались? Как так можно искаверкать имя?
Чон отдернул себя от этой мысли и пробел дальше.
Идя таким прогулочным шагом и не поднимая головы, рассматривая асфальт, Чонгук и не заметил как дошел до медпункта. У его крыльца на скамейке сидела та самая красивая медсестричка.
И рядом с ней ошивался, знаете кто? Тренер! Кто бы мог подумать?
То-то его не было на застолье в корпусе. Времени зря не терял, кадрил омегу. Да еще какую! Молодую и красивую, хотя самому близился четвертый десяток.
Чон прошёл мимо не желая смущать парочку и побрел в парк. Хотелось уединения. Там, точно никого не должно было быть. Как же он ошибался…
***
Чонгук шёл не по тротуару, а через кусты. Светить своими сексуальными шортами не сильно хотелось. Он пробирался долго, пока не услышал приглушенные голоса. Любопытство взяло верх и он выглянул из-за кустов акации.
То что он увидел, захотелось тут же развидеть, оттого, что больно.
На краю скамейки сидел Тэхён, а на остальной ее части лежал Чимин, пристроившийся головой на коленях альфы, как на подушке. Ким перебирал короткие, крашеные светлые пряди на голове мальчишки.
— Ты какой-то отстраненный сегодня, — скулит омега и тянет руки к лицу альфы.
Его альфы! Они предназначены друг другу судьбой. Дыхание учащается, а игла, что пронзает его омежье тело, становится толще и больнее.
— «Это всё инстинкты. Я тут не причем!» — думает Чонгук и пытается заглушить неприятное чувство собственника. Но ревность злой и голодной крысой впивается в горло и мешает дышать полной грудью.
Чон спрятался в кусты, но не уходил. Ноги как будто приросли к земле, он хотел знать о чем они говорят.
— Я нормальный, — Тэхён говорит спокойно, но раздражение в его голосе всё же проскальзывало.
— Ким, ты же знаешь, что я переживаю за тебя, потому что люблю, — омега нежен и искренен в своих чувствах.
Чон молча охуевает в кустах. Как вообще можно вот так просто взять и спокойно признаться в своих чувствах.
— Ты же знаешь, что это брак по расчету. На что ты рассчитывал, когда соглашался? У тебя были варианты получше чем я!
Чон весь сжался. Омега в нем заскулила, как раненый зверь. Вот как так можно было говорить. Прямо в лоб! Это больно. Какой же он жестокий…
— Потому что я люблю тебя! Люблю. Люблю…
Парень услышал истеричное нашептывание и почувствовал, как запах омеги изменился, начиная отдавать горечью. Ему плохо. Больно и он расстроен. Чонгук не удержав любопытства, снова посмотрел сквозь листву за происходящим.
Слышать хорошо, а видеть ещё лучше.
— Успокойся, — приказывает Тэхён и сажает нервную омегу себе на колени.
Его бесстыжие руки забираются к нему в штаны и сжимают молоденькие ягодицы. Из уст мальчишки вырывается стон и он жадно впивается в губы своей пары поцелуем. Чон видит их и чувствует как смешались их запахи. Тэхён возбужден, это парень понял по запаху усилившемуся и бьющему в ноздри. Почему же так больно и мокро.
Что?
Мокро?
Чон понимает, что возбужден. Смотреть на это больше сил нет и он тихонько удаляется, как и появился. Как только он отошел подальше от места наблюдения, бросился бежать прочь со всех ног куда подальше.
Ему не хотелось ничего чувствовать, видеть и слышать. Надо забыть, скорее всё забыть.
Он остановился в пятнадцати метрах от корпуса и упал в высокую траву, которую ещё не успели скосить.
Больно.
— Гребанная омежья сущность! Я ненавижу тебя! — злобно шипел Чонгук. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — все повторял и повторял парень в корни травы, прижавшись носом к холодной земле.
Скрепленная скобами бровь заныла, отвлекая от внутренних пыток. Захотелось разодрать всё к чертям, чтобы физическая боль, хоть как-то заглушила душевную. Не успел. Чужой голос пресек мысль на корню.
— И что же ты тут такое интересное делаешь? — Эндрю нависает, но не трогает.
Он пьян.
— Как ты меня нашел? — хоть Чон и был близко к корпусу, но в траве его видно не было. Возможно он просто увидел, как парень завалился в траву.
— Ты пахнешь, Чонгук, — он ведет носом по воздуху. — Слабо, но пахнешь и я тебя почувствовал.
Чон с ужасном распахнул глаза и вытащив таблетку, закинул в рот, тут же разгрызая ее для более быстрого действия.
— Почему ты пахнешь Чон? Ты возбужден? — от этого вопроса в шортах стало как будто еще более мокро, чем раньше. Омега в нем инстинктивно сжалась. Она не хотела этого альфу. Она хотела другого.
— Нет, — Чонгук встает и отряхивает с себя прилипшую листву.
При виде Эндрю надо быть сильным. он не поймет его слабость и уж тем более не простит её.
