— Ты думаешь, мы держим Мэнди как… кого? Рабыню? — говорю я, все равно ни черта не понимая.

— Мне плевать, в роли кого вы ее держите. Все, что я знаю, — ее время с вами двумя закончилось, и я хочу ее.

— Нет! — выкрикивает Аарон. Она нам как сестра, и мы никому ее не отдадим. Она не часть собственности.

— Вы сделаете это, иначе я выкуплю все долги на имя Фрэнка Джонсона, заберу ферму и сожгу ее дотла. — Я шокировано смотрю на Чарльза, и он смотрит мне в глаза. Могу сказать, что он чертовски серьезен. — И запись с тобой и Наташей Вудс будет обнародована, — наносит он свой смертельный удар.

Мое лицо, должно быть, бледнеет, потому что его лицо теперь выглядит самодовольным, часть гнева мгновенно исчезает.

— Не волнуйся, ничего не было. Но это быстро можно исправить с помощью монтажа. Из того, что я видел на видео, Наташа накачала тебя наркотиками и попросила парня с камерой привести тебя в ее номер, но у меня был парень за дверью, ожидающий, когда ты выйдешь. Несмотря на мою репутацию, я бы не позволил, чтобы такое с кем-то случилось — с кем угодно. Даже с моим конкурентом.

— У тебя есть это видео?

— Оно есть у меня на данный момент. В качестве залога. — Он дерзко ухмыляется нам, зная, что последнее слово за ним.

Внезапно подходит Купидон и опускает на стол лист бумаги.

— В этом контракте говорится, что мистер Таунсент на временной основе хотел бы нанять Мэнди в казино «Змеиные глаза», а вы, в свою очередь, наняли бы меня. Думайте об этом, как об обмене, но с драматической развязкой, — я удивлен, что он не бросает в воздух блестки, когда говорит это.

— Зачем нам это делать?

Я шокировано смотрю на Аарона.

— Ты серьезно об этом думаешь?

Он смотрит на меня, и я понимаю. Ферма — все для Стеллы, та самая причина, по которой мы купили ее. И если с фермой что-то случится, это будет окончательная пощечина после ее многолетней самоотверженности. Не говоря уже о скандале в СМИ, который будет, когда видео с Наташей просочится в сеть. Стелла пережила достаточно боли, и мы не должны допустить повторения ситуации.

Купидон опускает на стол три ручки.

— Условия очень простые. К сожалению, нет пункта о сексуальном рабстве. Я бы с удовольствием попробовал бы вас двоих. — Он улыбается собственной шутке и продолжает: — Один месяц работы в казино. Мы с Мэнди будем рассматриваться как обычные сотрудники, и выполнять только необходимые задачи. В любой момент в течение месяца, если я или Мэнди почувствует, что от нас требуют слишком многого, или попросят сделать нечто, что нам не нравится, мы можем самостоятельно расторгнуть контракт и вернуться к предыдущему работодателю. Это так просто, и, поверьте, я знаю требования, которые вы предъявляете Мэнди. Я бы ни за что не согласился на это, если бы не имел возможности уйти.

Я вырываюсь из хватки Аарона и беру контракт. Он всего на одну страницу. Есть несколько правил, но они все стандартные, и, кажется, ничего из ряда вон. Тем не менее, я не понимаю.

— Объясни мне, Чарльз, зачем ты делаешь это? Я не понимаю, почему ты хочешь Мэнди.

— У меня есть свои причины, и, в конечном итоге, я хочу убедиться, что она счастлива работать на вас.

Мэнди была с нами с девятнадцати лет, и хотя она замечательная, мы были эгоистами. Мы требовали от нее многого, и она пожертвовала всем ради нас и нашего казино. Возможно, Чарльз прав. Возможно, мы поработили ее. Ясно, что он не причинит ей вреда, может, он просто хочет быть рядом с ней. Я понимаю это чувство — когда ты готов на все, чтобы быть рядом с женщиной, которую хочешь. Именно по этой причине мы здесь. Плюс я знаю, что Мэнди может за себя постоять. Не уверен, что Чарльз знает ее характер.

Я смотрю на Аарона, и он кивает, глядя на Чарльза.

— Один месяц. Она может уйти в любое время, когда захочет. В качестве замены мы получаем Купидона.

— Таковы условия.

Я беру ручку и подписываю бумаги, надеясь, что Мэнди поймет. Аарон хватает ручку и последний раз смотрит на Чарльза. Через мгновение он, должно быть, видит что-то и решает, что все в порядке. Чарльз подписывает последним и передает контракт Купидону.

— Теперь, если вы двое извините меня, мне нужно сделать несколько телефонных звонков.

Чарльз садится за стол, а мы с Аароном поворачиваемся, чтобы уйти. И тут я понимаю, что все еще держу ручку в руке, поэтому поворачиваюсь, чтобы бросить ее на стол.

Тогда я замечаю фотографию Мэнди на заставке телефона Чарльза. Прежде чем я могу прокомментировать этот факт, он нажимает кнопку, и изображение исчезает. Наши взгляды встречаются, он будто подначивает меня сказать что-нибудь.

Ни один мужчина не пойдет на такое ради женщины, которая ему безразлична. Я знаю, потому что уже прошел через это. И тогда я вижу то, что, должно быть, увидел Аарон. Его потребность в Мэнди необузданная и реальная, и если бы это была покерная игра, я бы выиграл это казино.

Я просто киваю головой и иду к лифту, присоединяясь к Аарону. Купидон остается позади и машет нам на прощание, когда закрываются черные зеркальные двери.

Как только мы выбираемся из казино и садимся на заднее сиденье машины, я смотрю на Аарона и улыбаюсь.

— Почему ты сейчас улыбаешься?

— Знаешь, ответ на этот вопрос — другой вопрос.

— И какой?

— Думаешь, Мэнди пойдет на «Аукцион любовниц»?

Следующие три часа мы проводим, балуя себя. Я наслаждаюсь каждой секундой, кроме, возможно, восковой эпиляции зоны бикини. Теперь мы обе сидим в массажных креслах, ожидая, когда высохнет лак на наших ногтях.

— Боже, за этот массаж можно умереть, — стонет рядом со мной Мэнди, будто он все еще происходит.

— Это точно. Я могла бы подсесть на него, — говорю я, соглашаясь.

— Лучше привыкай к этому. Мальчики проводят здесь много времени, так что, уверена, и ты тоже будешь. Они почти не покидают казино.

Интересно, насколько Мэнди с ними близка. Может быть, сейчас, когда она расслаблена и выпила несколько бокалов шампанского, я могу попытаться узнать у нее некоторую информацию о них. Ведь этим девушки занимаются в СПА, верно? Сплетничают.

— Почему? — спрашиваю я как можно более непринужденно — будто мне все равно, ответит ли она на вопрос. Я просто поддерживаю разговор. Это ведь естественно, правда? Это единственное, что у нас есть общего.

— Они похожи на меня — трудоголики. Но, думаю, что скоро начнут сбавлять обороты.

Я чувствую бабочек в животе. Все эти мелочи встают на свои места. Комментарии Аарона и Джастина, а теперь и Мэнди. Все указывает на то, что они хотят быть со мной. Для чего-то более постоянного.

Я решаю проявить мужество и просто спросить о том, что хочу знать.

— Ты знаешь, что они купили меня на «Аукционе любовниц»?

— Да, это моя работа — знать все, что они делают. Именно поэтому я хороший работник, — она поворачивается и смотрит на меня. — И я люблю их, вот почему я так хорошо справляюсь с их делами.

Мое сердце замирает от ее слов, но в очередной раз на ее лице теплая улыбка, ни следа ревности. И так каждый раз, когда она смотрит на меня. Я ей нравлюсь. Ее любовь к ним, должно быть, заботливая и платоническая.

— Они хотят тебя. Я вижу, как они говорят о тебе. Ты для них особенная. Думаю, ты сделаешь их счастливыми. Уже делаешь. С тех пор, как ты вошла в их жизнь, они, кажется, ожили. Последние несколько лет были скучными. Им чего-то не хватало, и, думаю, они нашли это. И, что более важно, — они тоже думают, что нашли это.

Теперь бабочки порхают в полную силу.

— Они знали, что прошлой ночью я буду на аукционе? — говорю я. В действительности, это не вопрос, потому что я уже знаю ответ, но она кивает, подтверждая мои мысли. Там было слишком многое задействовано.

Должно быть, они как-то узнали, что я буду там. Странным образом, но это так мило. Почти так же, как то, что они пришли и утащили меня, и были готовы заплатить десять миллионов долларов за это. Чтобы, наконец, добиться свидания со мной.