Минус четыре. Судя по месту, откуда донесся крик, стрелок попал прямо в пасть подземного хищника. В такую круглую воронку в земле, утыканную острыми зубами-шипами. Опавшая листва скрывает до времени хищника, а наступивший сразу же лишается ноги. Потом тварь медленно затягивает его в воронку, поедая кусками. И правда: жуткий крик не прекращался еще долго, пока человек не лишился сознания от болевого шока.

По сути, Сове и делать-то ничего не надо, просто спрятаться и дождаться, пока лес убьет непрошенных гостей. Правда, один изъян в ее схроне был: укрытие находилось на пути одного из бандитов. Но и для него у Совы нашелся сюрприз. Как раз напротив прижавшейся к дереву девушки плавно раскачивался бутон огромной венериной мухоловки, охотившейся, пожалуй, уже не только на мух, но и на все живое, размерами не уступающее человеку.

Первым показался АКСУ, и Софья не стала дожидаться, когда мужчина поравняется с ней и увидит девушку. Макаренко выпрямилась, с оттягом стукнула врага по лицу ногой в тяжелом ботинке. Отец с детства настаивал, чтобы дочь тренировала растяжку ног, и она слушалась, терпя невыносимую боль, когда отец помогал ей, весом своего тела надавливая на ее плечи. С тех пор, как Сова поставила еще и удар, она могла делать ногами невероятные махи, которых от нее никто не ожидал. Раздался хруст ломающегося носа, и бандит начал падать назад. Но Софья не дала ему упасть, а, удержав за руки, отправила его в другую сторону. Раскрытая пасть мухоловки приняла добычу и сомкнулась, пронзая бандита острыми шипами. Человек дернулся, выныривая из обморока, и заорал. Его вытаращенные глаза смотрели прямо на Сову с неописуемым страхом и некоторым удивлением: девушка? Девушка, мать вашу?!

«Да! Девушка! А почему бы нет, мать вашу?!»

И Софья хищно ухмыльнулась, выставив вперед руку и показав умирающему противнику кулак с торчащим средним пальцем. Он лишь заорал сильнее – мухоловка сдавливала, словно тиски. Захрустели кости, и бандит вновь потерял сознание из-за болевого шока.

Вновь «закрякали», пытаясь вести перекличку, но вновь не досчитались бойца: минус пять. Сколько их еще осталось? Сова попробовала сосчитать, но сбилась где-то на десяти. Что же это за облава такая? Почему ее ищет и окружает целая толпа бандитов? Хотя ответ она знала – отец предупредил.

Макаренко скользнула мимо поглощавшего мужчину цветка – надо опередить окружающих ее охотников и выйти из кольца. Чуть дальше должна быть просека: засесть на другой стороне и «снять» первых выскочивших на открытое пространство бандитов. Главное – успеть пересечь это пространство до них.

Вот и просека… Черт! Впереди замаячил силуэт мужчины: не успела. Бандит шел вперед, не оглядываясь. Значит, пока не знал о Сове, и это хорошо. Она огляделась и справа, сквозь просветы среди веток, увидела еще одного. Он иногда посматривал в сторону своего напарника, как бы проверяя его наличие. И если Софья атакует одного, второй непременно нападет. Надо действовать быстро.

Макаренко вытащила нож из ножен, укрепленных на ремне сзади. Первым будет постоянно оглядывающийся мужчина. Он опаснее. Она побежала к впереди идущему и, лишь только в просвете замаячило лицо второго, метнула нож. Он вошел четко в горло. Бандит захрипел слишком громко и упал. Впереди идущий остановился, удивленно уставившись в сторону убитого товарища, тратя драгоценные минуты.

«Тормоз».

А Сова уже сократила дистанцию до жертвы. Как только бандит понял, что случилось, он начал оборачиваться, поднимая автомат. Но Софья оказалась проворней. Одной рукой оттолкнула автомат с линии стрельбы, другой врезала по кадыку жертвы. Мужчина захрипел, пытаясь вдохнуть, но сломанный хрящ только еще больнее врезался в плоть. Затем Сова ударила в пах и, когда бандит от боли упал на колени, нанесла удар сверху вниз – ногой в голову. Шейные позвонки мужчины просто лопнули от удара. Бандит замертво рухнул в траву, а Софья быстро перебежала через просеку, нырнула под кроны деревьев и кустарников и… чуть не угодила в паучью сеть. Вовремя увидела почти прозрачную паутину, висящую меж двух деревьев. Где-то должен быть и паук. Ага: слева, на дереве, в сотканной из паутины и защищенной листьями «норке». И находится его домик как раз с этой стороны паутины. План созрел сразу.

Софья осторожно обошла паутину, встала за ней, чтобы была видна просека, и отломала палку. Приготовила «Кедр-Б» с глушителем. Еще несколько секунд, и на просеку выйдут враги. Надо быть быстрой, чтобы не оказаться на линии огня. На просеке появилось пять человек. Все в одинаковых зеленых камуфляжных накидках. Идут цепью, с дистанцией в пару метров. Что ж, удобно.

Она ткнула палкой в центр паутины, поглядывая на домик паука. Прочная сетка содрогнулась, завибрировала. Показались паучьи лапки, но сам он не спешил выглядывать, будто оценивал ситуацию. Люди на просеке уже прошли половину открытого пространства. Пора действовать.

Сова ткнула палкой увереннее, прокрутила ее пару раз, чтобы намотать паутину, и потянула на себя. От такой наглости паук мигом выскочил в центр сетки, чтобы проверить, что за безумец шурует в его владениях. Такой сине-зеленый красавец размером в две ладони, с ярко-красным крестом на спине. А Софья все тянула и тянула, пока нить, соединяющая паутину с палкой, не оборвалась. Получилось подобие пращи, только из экологически чистых материалов: паутина и паук, где паук выступал в качестве снаряда. Неизвестно, был ли паук доволен такой ролью, но когда он приземлился на лицо центрального бандита, раздался вопль боли и ужаса. Мужчина заметался по просеке, пытаясь скинуть с себя ошалевшее и опасное существо, а соседние бойцы сгрудились рядом, опасаясь приближаться.

Ну вот, сбились в кучу. Настало время «Кедра-Б». Сова прицелилась и короткими очередями сняла сначала двух слева, потом – двух справа. Занятые вопящим товарищем, они и не поняли, что по ним стреляют. Бандит же, боровшийся с пауком, спустя несколько секунд упал сам. Мутант все же оказался ядовитым.

Зато из леса напротив ее засекли. Открыли огонь, и Софье пришлось быстро отступать в чащобу, пригибаясь. Вокруг свистели пули, выгрызая из стволов деревьев щепки и сшибая листья, которые медленно падали, кружась, но Сова, перемещаясь быстро, была уже в другом месте. Она, словно черная пантера, гибкая и юркая, скользила меж деревьев и растений-паразитов, избегая наиболее опасных участков леса. И по широкой дуге возвращалась обратно к просеке, воплощая в жизнь очень простую идею, подсказанную отцом: делай то, чего противник от тебя не ждет. А бандиты явно не ожидали, что жертва решит вернуться прямо в руки загонщиков. Макаренко же словно лишилась ума: бежала теперь навстречу крякающим и наобум стреляющим бандитам. На фоне светлой просеки их силуэты выделялись слишком четко. Человек пять или шесть, идущие все так же цепью и особо не прячущиеся: жертва одна, а их по-прежнему много. Зачем прятаться? То ли Сова уже убила их командира, то ли тот оказался совсем-совсем тупым. Но в тупых командиров Сова не верила. Поэтому, скорее, верно было первое предположение, ведь противник оказался дезориентирован и действовал глупо.

Прежде, чем враг понял, что случилось, Сова остановилась среди густой листвы и из бесшумного «Кедра» сняла еще трех. Оставшиеся запаниковали, не понимая, откуда ведется огонь, беспорядочно стреляя во все стороны. Их сковал ужас: неизвестная смерть унесла жизни почти всех товарищей, так и не выявив себя. Они не понимали, что делают в этом лесу, ведь только командир знал причины и цель, а он погиб почти первым, от когтей рыси. Макаренко отступила, обегая охотников с правой стороны, полагая, что их осталось двое. Так жестоко она еще не ошибалась.

Справа что-то быстро мелькнуло, и Софья не успела среагировать, когда ее настиг сокрушительный удар в лицо. Неожиданно выскочивший из-за широкого ствола ели кулак столкнулся с мчащейся навстречу девушкой. Инерция подкинула ее в воздух, словно пушинку. Сова упала на спину, почти потеряв от боли сознание, кроны деревьев расплылись вверху, почти слившись воедино, в одно темно-серое пятно, и еще кто-то огромный шевелился, нагибаясь над поверженной девушкой. Она же не могла дышать носом от боли, отчаянно хватая воздух ртом. Видимо, нос был сломан, его наполнило что-то теплое и терпкое, пытавшееся заполнить и гортань. Как бы ей не захлебнуться теплой, обильной собственной кровью.