Мужчина перебил Таню, не желая слушать этот рассказ:

– Все, что я могу сказать о ней, вы и сами способны разглядеть, на монете все написано.

– Спасибо, – огорченно выговорила девушка и направилась к выходу.

«Мистер логика!» – молча злясь и досадуя на старого армянина, подумала Таня.

– Но если вам нужна история монеты, – окликнул он Таню на выходе, – то я могу посоветовать обратиться за помощью к нумизмату, он сможет рассказать больше, чем я.

«Раз он говорит о нумизмате, а не нумизматике как науке, значит, подразумевает конкретного человека, который этим увлечен, а может быть, даже образован в этом направлении», – включив следователя, рассуждала Таня. Она слушала продавца, не оборачиваясь, становилось заметно, как настроение девушки тут же улучшилось и внутри снова вспыхнул азартный огонек надежды.

– Может быть, вы посоветуете мне такого специалиста, – прищурившись, голоском лисички сказала Таня, ожидая подтверждения своих следовательских способностей.

Продавец достал из тумбочки небольшую записную книжку, затертую и засаленную настолько, что не каждый решился бы дотронуться до нее, надел очки и стал листать указательным пальцем:

– Вот – записывайте!

Таня мигом записала и, поблагодарив, вышла на улицу.

Длинные гудки в трубке тянулись, словно спагетти, и перед самым отключением низкий мужской сонный голос ответил на звонок. Около минуты голос молчал, слушая историю, которую Таня, пытаясь максимально сократить, рассказывала ему.

– А это срочно? – спросил голос, выслушав историю девушки.

– Очень! – уверенно ответила Таня.

– Тогда приезжай, но я в соседнем городе. От тебя это пятьдесят минут на автобусе или тридцать на электричке, электричка на другой стороне, а автобус останавливается практически за углом, но идет реже, так что сама смотри, как удобнее, – голос без формального разрешения перешел на «ты».

– А вы знаете, где я? – удивленно спросила Таня, акцентируя слово «вы», показывая тем самым, что ее не удастся так просто склонить к фамильярности.

– Ты стоишь у «Золотой лавки», в радиусе пятидесяти метров, в красной автоматной будке, – с уверенностью продолжал голос.

Таня оглянулась и прочла вывеску за своей спиной: «Золотая лавка. Скупка, ремонт, переплавка ювелирных украшений».

– Не совсем, – обманула она собеседника и стала оглядываться по сторонам – не следит ли кто за ней. – Итак, перейдем к делу, назовите ваш точный адрес, и я скоро прибуду к вам.

«Есть три варианта, как он смог догадаться о моем местонахождении, – думала Таня, залезая в автобус. – Либо он настоящий следователь высшего уровня, и мне стоит взять у него уроки интуитивной чуйки; либо старый армянин успел каким-то образом предупредить его – что маловероятно; либо я сама сболтнула это в разговоре и не заметила, что хуже всего, учитывая мое последующее отрицание сего факта».

Нумизмат выглядел совсем не так, как его представляла Таня. Это был худющий молодой парень славянской внешности, со светлыми взъерошенными волосами и такого высокого роста, что Тане пришлось задрать голову вверх, чтобы посмотреть на него. Он словно всю жизнь провел как белье на веревке, раскачиваясь в разные стороны от ветра. У него даже челюсть вытянулась и провалилась внутрь, отчего лицо стало напоминать героев современного мультфильма.

– Салют, – сказал он так, как будто они были знакомы всю жизнь. – Давай пройдемся, а то у меня от постоянного сидения болят ноги. Тут есть аллея, а дальше набережная, очень красивая. Можем взять велики и прокатиться, если хочешь, – закончил он, помолчав.

Девушка напряглась от недоумения, в голосе прослеживалась тонкая нить неуверенности. Фамильярность в разговоре по телефону точно совпала с образом человека, идущего рядом с ней, но, как правильно отреагировать на это, Таня пока не понимала.

«Что их может связывать с продавцом из «Золотой лавки»? – задавалась она вопросом. – Это явно не родственные отношения и не дружба. Возможно, они как-то взаимодействуют, перепродавая друг другу украшения».

– Я Иван, можно просто Ваня, – улыбнулся он и сделал несколько шагов вперед, изгибаясь, как страус, и глядя на девушку. – А ты сама откуда?

– Я из… – Таня показала указательным пальцем через правое плечо назад, в сторону автобусной остановки, и тут же поправилась: – Из столицы, – растерянно ответила она и улыбнулась.

– И стоило ехать сюда ради встречи со мной? У вас что, там, в столице, нет золотомонетного оценщика? Это, конечно, честь для меня, да, большая честь, в любом случае встреча с такой привлекательной молодой девушкой не может не доставить удовольствия, особенно в такой ситуации, когда ты сама позвонила, – речь лилась из него, словно струя из водосточной трубы во время ливня.

Тане оставалось только слушать и глотать поток свежей дождевой воды.

– Нет, – наконец-то вставила она свое слово, смахнув тем самым корону с головы высоченного человека и растворив в воздухе дымку тщеславия, витавшую над его головой. – Я сейчас временно живу тут, недалеко, буквально около «Золотой лавки», а эта монета…

– Так все же я угадал! – воскликнул он. – Ты была у лавки!

Таня не прокомментировала его маленькую победу, а лишь задорно улыбнулась в ответ.

Эта странная и неподходящая друг другу по росту пара прогуливалась больше двух часов. За это время они прошли аллею, парк наискосок, мост и обе стороны набережной. Таню полностью покинуло напряжение и неприязнь к незнакомцу, они весело болтали, перебивая друг друга, найдя много общих тем, и, если бы не сильное чувство голода и усталости, прогулка длилась бы еще долго.

– Тут недалеко есть кафе? Может, зайдем? – предложила она первой, не дождавшись инициативы от Ивана. – Я страшно проголодалась, с самого утра крошки во рту не было, только кофе.

– Конечно, я сам как раз собирался предложить тебе пообедать, хотел сделать это метров через триста, вон там, видишь, висит красная вывеска, это неплохой грузинский ресторан, я в нем бывал много раз, там шикарно и быстро готовят хинкали, идем? – закончил он, немного пропустив вперед Таню, в то время как она уже буквально ощутила вкус свежей баранины в бульоне и тесте.

Чем ближе они подходили к ресторану, тем более стойким становился аромат жареного шашлыка, дыма и выпечки, в желудке урчало и посасывало, заставляя ускорять шаг. Ваня открыл тяжелую деревянную дверь и пропустил Таню вперед, а затем предложил ей выбрать столик по душе. Они сели и тут же уткнулись в меню, которое уже дожидалось их на столе.

Иван заказал хинкали, салат и две чашки чая, а Таня – целый лаваш, только что вынутый из тандыра – печки для приготовления пищи, суп и запеченное филе палтуса. Иван не соврал: все, что приготовили для Тани, было так вкусно, что она ела молча, посмеиваясь периодически над шутками Ивана, которыми тот сыпал без умолку. Насытившись, Таня вспомнила про Виктора, и ей стало не по себе – чувство, словно она совершает некое предательство, проедало ее сознание, словно слабый раствор кислоты, в те мгновения, когда его светлый, как одуванчик, образ проскальзывал в ее голове.

Как только официантка убрала со стола посуду, Таня достала монету, молча положила ее на деревянную поверхность и указательным пальцем подвинула к Ивану. Он отхлебнул чай, прополоскал им рот, вызвав этим у девушки раздражение и неприязнь, мигом прошедшие через весь ее организм, проглотил остатки и, наконец, перевернул монетку и рассмотрел аверс.

– Видишь, – наклонился он и указал пальцем, – вдоль гурта, обрамленного лучевым ободком, есть круговая надпись: «1 золотник 39 долей чистого золота». Середину монеты отделяет еще один ободок, в кругу которого указан номинал «Пять рублей», а ниже, под фигурной линией, место чеканки – «СПБ» и дата – «1835 год». Доля – это устаревшая единица веса русской системы мер, равная 0.044 граммам или 39 долям, золотой рубль – 1/15 империала – денежная единица, введенная в России реформой денежного обращения конца XIX века.