Как-то так получилось, что через несколько минут я, незаметно для себя, остался один и, вспомнив про дом родственников главы администрации Комарова, пошёл в ту сторону. Свернув несколько раз на улицах и переулках, вышел к означенному дому. К сожалению, этот дом был единственным, в который не попал ни один снаряд. В результате огневого налёта, который я произвёл несколько дней тому назад, все дома и постройки вокруг него были поражены и полуразрушены. Несколько домов сгорело. Но этот дом стоял целым. Лишь на крыше осколками снарядов был побит шифер и взрывной волной выбиты стёкла в окнах. Ну что ж, им повезло. Развернулся и пошёл на крики и одиночные выстрелы, которые были слышны на параллельной улице. Оттуда также доносился рёв мотора БМП и автомобиля. Пройдя по разбитому и травянистому переулку и свернув за угол, вышел на улицу. В тридцати метрах от меня человек двадцать ментов толпилось у одного из домов, заглядывая во двор через полуразбитые ворота. Кто-то, увидев меня, сказал об этом окружающим и все обернулись, насторожились. Да.., наверно, странно им было видеть, в то время когда они ходили по улицам только толпой, одиночного военного, неизвестно откуда вылезшего, да ещё в странной каске. Я не спеша приближался к ним, стараясь не делать резких и лишних движений. Чёрт его знает, какие мысли бродят в этот момент в башке у насторожившихся ментов. Впереди всех стоял старший лейтенант.

– «Хайль Гитлер»! – В шутливом фашистком приветствии вскинул руку.

– «Хайль»! – Дружно ответили мне несколько ментов и тоже в ответ вскинули руки. Они

обступили меня и, смеясь, начали разглядывать мою каску.

– Откуда вы товарищ подполковник один идёте? – Удивлённо задал мне вопрос старший лейтенант.

– Я начальник артиллерии мотострелкового полка. Вон там мы занимаем позиции, – махнул рукой в сторону птицефермы, – приехали посмотреть, как моя артиллерия поработала здесь, да чего-то потерялся от своих или они от меня. Вот и брожу и любуюсь на свою работу.

– Ну, вы и даёте? Мы тут только толпой ходим, а вы один бродите. Из-за любого угла и подвала боевики могут выскочить. А где вы такую каску классную достали? – Старший лейтенант с любопытством разглядывал её.

– Да это ещё с первой чеченской войны – в бою взял. Теперь только в ней в бой и хожу, или на технике езжу. А вы чем занимаетесь? – В свою очередь задал вопрос.

– Да вот, зачистку проводим.

– Раз я от своих отбился, похожу немного с вами. Помидоры хочу найти, очень по соленьям соскучился. – Старший лейтенант согласно кивнул головой и зачистка продолжилась.

Суть её заключалась в том, что группа ментов заходила толпой во двор, одновременно растекаясь по нему. Осматривали двор, дворовые постройки. Кидали гранату в погреб, а когда убеждались, что в доме никого нет, нисколько не смущаясь постороннего армейского подполковника, грузили понравившиеся вещи в УРАЛ. Так мы зачистили несколько домов, а когда мне надоело ходить с ними, я тихонько отстал от них. Пошёл в сторону нашего ПРП и через квартал наткнулся на своих. Офицеры, разбившись на пары, ходили по разбитым домам и с любопытством разглядывали обстановку и условия проживания чеченцев. А жили они богато. Дома были обставлены дорогой мебелью, на стенах висели ковры. Серванты и стенки были забиты хрусталём и хорошей фарфоровой посудой. Много новой и добротной одежды. Сами дома, постройки внутри двора и сады с огородами располагались на площади 10-15 соток. Зашли с Семёновым в один из домов. Богатый дом, одноэтажным переходом связанный ещё с одним зданием. Снаряд залетел в большую комнату и там разорвался. Вся полированная мебель, как в этой комнате, так и соседней была разбита в дребезги и покрыта толстым слоем известковой пыли. В переходе и соседнем здании все вещи были разбросаны взрывами по полу и также покрыты пылью. В следующем доме мы наткнулись на Андрея Громова, который азартно крутился вокруг легкового автомобиля, пытаясь его поджечь. Бросив его после нескольких неудачных попыток, Андрей переключился на железную дверь подвала, где висел солидный замок, с которым он также не мог справился.

– Борис Геннадьевич, давайте взорвём замок гранатой? – Предложил он мне.

– Андрей, да брось ты его, давай лучше побродим по домам немного.

Громов легко махнул рукой на подвал, соглашаясь с моим мнением, и вышел за мной на улицу. В двухстах метрах слева от нас возвышались пятиэтажки из красного кирпича. Ближе к нам горел частный дом, около которого стояли два комбайна. А недалеко от них, из переулка вывернула группа ВВэшников: один из них присел на колено и со ста метра выстрелил из гранатомёта по одному из комбайнов, который красиво взорвался и вспыхнул ярким пламенем. ВВэшники громко засмеялись и скрылись в другом переулке. Громов с Семёновым, отделившись от меня, пошли в угловой особняк, а я, увидев в соседнем доме нашего авианаводчика, присоединился к нему. В стены дома также попало пару снарядов и всё внутри было засыпано штукатуркой и царил жуткий бардак, среди которого мне сразу бросилась в глаза пустая, прозрачная коробка из-под электрической бритвы, которую я поднял с пола, стёр пыль и начал разглядывать её.

– Что такое интересное нашли? – Подошёл ко мне авиановодчик.

– Да вот Сергей, все свои бритвенные принадлежности ношу и храню в полиэтиленовом мешочке, неудобно да и рвётся часто. А эта коробочка как раз под них. Пожалуй, я её заберу.

Прошли через большую разбитую комнату и вышли на кухню. Она, в отличие от других помещений, не пострадала и здесь был относительный порядок. В стене напротив виднелась ещё одна дверь, подёргали её – оказалась запёртой. Мы попробовали её открыть ударами ног, пару раз толкнули её с разбегу плечами, но ничего не получилось. Проснулось нездоровое любопытство и мы уже попытались её вскрыть подручными предметами или выломать её, но дверь опять выдержала наш натиск.

– Серёга отходи, сейчас я очередью из автомата замок выбью, как в кино.

Отошли на несколько метров. Я вскинул автомат, прицелился и дал очередь по замку из десяти патронов. Подскочил к двери и ударил ногой изо всех сил. Безрезультатно. Я отскочил и всадил в дверь около замка остальные двадцать патронов. Полетели во все стороны щепки, а Сергей с разбегу ударившись всем телом в препятствие, зашипел от боли. Дверь стояла крепко и не давала нам проникнуть в её маленькую тайну. Я сменил магазин и загнал патрон в ствол. Ударил ещё несколько раз в дверь ногой и со всего разбега плечом, но дверь опять устояла.

– Ну и чёрт с ней, пошли отсюда. – С досадой сплюнул и мы выпрыгнули через окно во двор, свернули за угол дома. Здесь разорвалось несколько снарядов, которые полностью разрушили стену здания. Всё что находилось в комнате, было вдребезги разбито и смешано с обломками стены, потолка и пылью. Посередине внутренней уцелевшей стены была видна прострелянная, но не взятая нами дверь.

– Борис Геннадьевич, и это мы об неё бились? – С удивлением и со смехом произнёс Сергей.

Я засмеялся, представив, как после долгих усилий, мы всё-таки сломали бы дверь и увидели этот разгром. Сергей также, наверно, представив эту картину, и снова засмеялся.

Постепенно все вернулись и собрались около ПРП. По моему предложению решили осмотреть дом, куда 7 октября при обстреле забежали боевики и я их там накрыл снарядами. Вокруг дома около десяти воронок, внутри всё было разбито и раскидано от прямого попадания двух снарядов. В большой комнате одна из стен была обильно забрызгана кровью. Бурые следы крови и обрывки окровавленных бинтов были обнаружены и в других комнатах. Разбитые окна и сорванные с них шторы дополняли картину разгрома. Осмотрев дом, мы опять собрались около ПРП. Пока все рассаживались, я открыл огонь трассирующими пулями по стогу сена около окопов боевиков, но трассера насквозь пронизывали стог сена и уходили в поле, не зажигая его.

– Боря, дай я зажгу, – Андрей Порпленко спрыгнул с машины и побежал к стогу, чиркнул спичкой и снизу поджёг сухое сено. Пламя весело и быстро побежало вверх, а через минуту горел уже весь стог. На ПРП, сзади башни, я увидел полированный журнальный столик, что меня крайне неприятно удивило.