— Ну что ты? — торопит Пашка, а я совершая над собой форменное насилие, говорю сквозь зубы:

— Поворачивай.

— Не понял? — Мальцев даже оборачивается ко мне, чтобы удостовериться, что он не ослышался.

— Поворачивай. Мы возвращаемся. И не говори ничего, — глухо повторяю я и вновь надеваю шлем.

И снова ночь без сна.

И снова новый день.

И его больше нет.

Нигде.

Никогда.

И всё вокруг как в тумане.

А мне так нужен выход.

Пашка рядом, верный оруженосец, не предаст, не бросит. Как я благодарен тебе, знал бы ты.

После консультации мы выходим во двор универа, надо ехать домой — готовиться к завтрашнему экзамену. Пашка что-то говорит, а мой взгляд цепляет боковым зрением знакомую фигуру, направляющуюся ко мне:

— Егор…

Поворачиваюсь — Ренат, спортивная сумка через плечо, уставшая, но счастливая улыбка, видно, только что с самолёта:

— Не стал тебе сообщать, хотел сюрприз тебе сделать… — начинает он, но договорить не успевает. Когда-то придётся решать этот вопрос, почему бы и не сейчас. Я делаю шаг ему навстречу и целую его в губы прямо на глазах у изумлённой публики.

The end