Когда старый ублюдок атаковал меня во время финальной тренировки, словно воздух замерз. Хико нахмурился и медленно кивнул. Да, это… начинает обретать смысл.
Хмм, если он может чувствовать ки и обладает такой выраженной аурой, означает ли это, что он уже использовал ее раньше?
Может, да, а может, и нет. В любом случае, это дело будущего, но сейчас вряд ли это важно.
– Успокойся. Я не обираюсь причинять тебе боль, – сказал он. – Ты можешь чувствовать мое духовное присутствие. Это вызывает ощущение холода.
Мальчик наклонил голову, а потом нерешительно вернулся обратно.
– Духовное… как дух?
– Да.
– А где вы это получили?
– Получил? Ты не можешь получить это где-нибудь. У каждого человека есть потенциал для этого. Тебе просто надо научиться его использовать, – объяснил Хико, чувствуя себя абсолютно нелепо. Из всех понятий, которые для ребенка…
– … Да.
Хико покачал головой и фыркнул. Совершенно нелепо. Внезапно он с остротой вспомнил, почему избегает людей. Слава богам, рис почти готов. Завтрак, потом снова в дорогу, и мне больше целый день не придется иметь дело со всякой ерундой.
Итак, мечник Хико-сан это человек, а не дух. Мальчик задавался этим вопросом с тех пор, как впервые увидел его, но не мог решить наверняка. Он чувствовал Хико-сан скорее как своего друга-духа, хотя выглядел он как человек.
Остальные объяснения Хико-сана о духах и духовном присутствии мальчику не несли вообще никакого смысла, так что он не посмел больше спрашивать об этом. Сначала было похоже, что у Хико-сан тоже есть друг-дух. Но когда мальчик спросил об этом, Хико-сан посмотрел на него так, словно тот отрастил вторую голову.
Спрашивать снова после такой реакции было попросту страшно. Хико-сан, похоже, не терпел глупости. И если вопросы о таких важных вещах, как духи, вызвали его гнев?…
Так что мальчик хранил молчание, пока она разделили трапезу, как накануне вечером. Хико-сан дал мальчику рис, а тот поделился сушеной рыбой. Все по-честному. К тому же, не зная пока мечника хорошо, он не собирался брать что-то, ничего не отдавая взамен. Отчасти также и потому, что мать учила делиться едой, а у Хико-сана едва ли было больше, чем у него. Вдобавок, если он просто брал что-то у Хико-сана, то словно бы оставался должен.
А ему бы этого не хотелось. Друг-дух согласился с этим.
После завтрака они собрали вещи и отправились в путь. Хико-сан снова принял свой темп, так что ему пришлось почти бежать за ним, чтобы не отстать. Весь путь мечник не оглядывался на него и не задавал вопросов, что дало возможность мальчику поговорить с другом-духом. Было гораздо удобнее идти и думать одновременно.
Прекрасный способ путешествовать.
Два друга переговорили о множестве вещей в эти часы. Часто речь шла о чем-то незначительном, что мальчик видел и заинтересовывался. И пока дух не мог разговаривать, мальчик начал лучше понимать образы и эмоции, которые он посылал. И, кажется, дух стал лучше понимать его. Или, может, они оба научились понимать друг друга?
В любом случае, мальчик был не один и не думал путешествовать в тишине.
Иногда, правда, мальчик рассказывал другу о лучших временах, о семье и Касуми, и даже о почти-старших-сестрах Акане и Сакуре. А иногда они разговаривали о Хико-сане. Никоторый не мог составить мнения о нем. С другой стороны, Хико-сан обещал научить его обращаться с мечом, но ничего для этого не сделал во время этих заполненных походом дней. Вместо этого он только чистил его раны, делился едой и задавал много вопросов.
Вопросы были разные: где жил мальчик, какова была его семья, как они выглядели, как долго он пробыл с работорговцами, на что это было похоже…
А потом Хико-сан спросил, что мальчик знал и мог делать.
Мальчик ответил, что не умел читать и писать. Он с гордостью отметил, что умел считать до пяти. Раньше ему больше и не требовалось – он хорошо помнил этот урок – один номер для каждого члена семьи. Хотя когда Хико спросил его о возрасте, он даже не мог предположить. Он не обращал внимания на годы, ну, кроме текущего и того, который должен наступить. Кроме того, описание Хико «эпох» и «лунного календаря» было… сложным. Дома только сезоны имели для него значение.
Тем не менее, мальчик ответил на все вопросы, на которые смог, но Хико-сан был редко доволен его ответами. Чаще всего, он был разочарован и даже зол, и было почти невозможно узнать, что вызовет вспышку его гнева. Сначала мальчик пугался их. Но после вспышек духа, вполголоса пробормотав несколько некрасивых выражений и ругательств, Хико-сан всегда говорил ему, чтобы он успокоился, что он его не ударит.
Постепенно мальчик начал доверять ему, хотя дух еще сомневался. Однако они довольно скоро поняли, что хотя мечник легко выходил из себя, но хорошо контролировал свои вспышки гнева и для них был не опасен.
Так что… Мальчик слушал и смотрел.
Два друга не были уверены, что Хико-сан оставит их у себя, так что учились многому, наблюдая за ним. Важному: как приготовить рис, как развести костер, бинтовать руки, очищать раны, все, чего раньше мальчик не знал.
Так дни проходили в путешествии рядом с мечником, который чувствовал холод и никогда не бывал счастлив.
Ребенок довольно безболезненно свалился на голову Хико. Что ж, ему приходилось чаще, чем обычно, останавливаться, но это было ожидаемо. По сравнению с его прежними сомнениями в том, чтобы взять ученика, что придется изменить, чтобы примириться с каким-то избалованным мальчишкой, Кеншин был благословением. Мальчик был легким во всех отношениях спутником. Он никогда не говорил, если ему не предлагали, не жаловался и ничего не требовал.
Некоторое время Хико сомневался, не следует ли ему поощрять мальчика вести себя как нормальный ребенок, но необходимость в этом отпала. В любом случае, нормальный ребенок никогда не сможет справиться с предстоящими тренировками. Так ли важно, что Кеншин слишком послушен и молчалив?
Меч Хитен Мицуруги много требовал от практикующих его, и эти требования, казалось, ребенок мог выполнить с легкостью – хороший разум, доброе сердце, сильная воля и способная ки.
Говоря о духовном присутствии, теперь, когда Хико знал об этом и обращал внимание, он отметил, что ребенок постоянно использует ки во время путешествия. Духовная аура текла вокруг мальчика, как вода, и иногда вспыхивала. Обескураживающим было то, что все это, казалось, было подключено к его привычке «голова в облаках». Но на данный момент Хико был готов игнорировать раздражающую тенденцию. Что бы ни происходило в этой голове, это казалось весьма эффективным обучением.
Путешествие и здоровое питание неуклонно повышали выносливость мальчика. Его израненные руки заживали, без особых осложнений. Хико вычищал их каждый вечер, пока покраснения по краям не исчезли и царапины не зарубцевались. Две глубокие раны загноились, но вскрытие и очищение от гноя сделали свое дело. В общем, мальчик набирался сил, и Хико был вполне доволен физической подготовкой своего нового ученика.
Однако ему не нравилась необразованность мальчика. Если ему не хочется в качестве ученика иметь полудурачка, кажется, нужно начинать обучать ребенка основам чтения и письма, и как можно раньше. И счета, нельзя это игнорировать – мальчик даже возраст свой не мог назвать правильно!
Но чего еще ожидать от рабского ребенка смешанной крови?
Он стал совершенно уверен, что у мальчика была примесь чужой крови, но родился и вырос он в Японии. Что же касается возраста, Хико в своих оценках склонялся к верхнему концу шкалы «от пяти до десяти». Главным образом это основывалось на догадке, поскольку ребенок был слишком спокоен и непритязателен, и эта необычная ки… Так что скорее всего, ему было девять или десять, но он просто мал для своего возраста.
Это подходящий возраст для обучения кендзюцу, большинство детей начинали именно тогда. Как и он, когда-то давно.
Доверие между ними почти полное. Теперь Хико не надо было так осторожничать, так как тот больше не пугался. Правда, малыш все еще держал дистанцию, и не предпринимал никаких действий без явного приглашения Хико, но стало очевидным, что он вскоре сможет начать учить мальчика.
