Ребенок не отреагировал, просто продолжая смотреть вперед.

Шагнув вперед, Хико оценил беспризорника более тщательно – маленький, одетый в кимоно и хакама обычного японского мальчика. Хм, это было необычно – крестьяне не заморачивались с такой одеждой, предпочитая одевать свое потомство во что-то более дешевое и легко заменяемое. Но качество ткани и покрой были неуловимо неправильными для ребенка самурая. Швы неуклюжи, складок слишком мало, чтобы представлять семь добродетелей. Любая уважающая себя швея не допустила бы такой ошибки. Ошибка иностранца?

Ребенок имел стройное телосложение и довольно узкие плечи. Пальцы тонкие, изящные запястья. По одежде нельзя было безошибочно определить пол. Работорговцы могли одеть ребенка в то, что было в наличии, а все дети, продаваемые сейчас в рабство, были девочками. То, что он не смог сказать этого наверняка, обеспокоило Хико. По виду ребенка было трудно сказать, насколько он был юн и был ли иностранцем. Он никогда до этого не видел и не верил, что человек может родиться с такой шевелюрой.

Но теперь, подойдя достаточно близко, чтобы почувствовать ки… Она ощущалась мягкой и холодной, необычайно большой и определенно присутствующей на самом деле. Так, мальчик с определенной боевой подготовкой, что делало теорию ребенка самурая все более и более вероятной. Если бы еще вспомнить, держал ли мальчик меч раньше? Хико порылся в памяти. Да. Мальчик держал меч, прежде чем девушки начали защищать его. Загадка решена.

– … они были рабами, а не моей семьей, – прошептал тихий, мягкий голос.

Хико почувствовал, как его брови ползут вверх в недоумении. Ха! Ребенок умеет правильно говорить.

– Я был продан после того, как мои родители умерли от холеры. А когда они умерли, не стало ни бандитов, ни работорговцев, ни рабов. Просто мертвые тела.

Голос малыша был мягким и чистым, слова выходили без эмоций. Словно мальчик был полностью свободен от чувств. Плохой знак. Но все таки… смысл этих слов был чистым. Простым. Лишенным гнева или ненависти, которые мечник ожидал услышать. Нет. Эти слова были почти прекрасны в своей простоте.

– А что это за камни? – спросил он, любопытство пересилило. Если все остальные люди, которых похоронил мальчик, были для него одинаковы, этот знак означал, что эти могилы, выделенные особо, значили для него больше.

– Касуми…-сан, Акане-сан, Сакура-сан.

Было что-то странное в том, как мальчик произнес первое имя. Как будто ребенок хотел добавить другой суффикс нему, или отказался поначалу от уважительного, но безличного «сан», но потом передумал. Однако ничего не сбило его с толку больше, чем странный акцент. Эта очевидная нерафинированная манера произношения просто кричала о деревенщине из самых отдаленных гор в глубинке.

Хико был в восхищении. Мальчик бессознательно отметал все попытки его классифицировать, и продолжал вводить его в заблуждение. Настоящая загадка. Не часто людям удавалось удивить Хико, особенно детям. Не то чтобы он знал многих, но все же.

– Я только познакомился с ними на несколько дней раньше… но я хотел защитить их.

Хико решил не прерывать мальчика. Ему хотелось узнать больше, чтобы понять это хрупкое существо перед ним, отрицающее все его предположения.

– Я был единственным мальчиком в группе, но они взяли меня и пытались защитить. «Пощадите ребенка» – говорили они. Я был слишком молод, чтобы помочь…

Хмммм. Пацан не дорос даже до пояса Хико. Конечно, он был слишком молод! Сама мысль о том, что мальчик мог кого-нибудь защитить, была смешной. Но тот факт, что мальчик пытался, показывал его силу.

Немногие люди способны бороться с парализующим страхом беспомощности и попытаться победить его.

Обязательная способность мечника, и одна из тех, что была так знакома Хико, что он даже не помнил время, когда у него ее не было. В конце концов, именно из-за этой внутренней силы его мастер и выбрал его в ученики.

Ученик.

М-да.

Хитен Мицуруги лежал на плечах одного Хико. Вернее, не так. Стиль был создан, чтобы нестись двумя – учителем и учеником. Он давно знал это, но откровенно игнорировал последствия прежде. Смерть старого ублюдка все еще лежала тяжелым камнем на сердце, бросая глубокую тень на его жизнь. Но сейчас это было похоже на мгновение полнейшей ясности, когда видишь, как судьба предлагает тебе выбор и требует принять решение. И ты понимаешь, что этот выбор изменит всю твою жизнь.

Мог ли он упустить этот шанс?

Мальчик был очень молод, но с необычно определенной и впечатляющей ки. Самое главное требование для мечника Хитен Мицуруги.

Это было так рано! Хико Сейджуро 13-му предстояло еще столько странствий, чтобы выполнить свой долг перед мечом Хитен Мицуруги. Но в последнее время долг стал тяжелее. Он начал тяготить его. Этот мальчик, этот иностранный беспризорник, говорящий как нормальный японский мальчик, чьи слова были осторожны, но светились простой красотой… Это кладбище, тот факт, что ребенок выжил в одиночку в такой ужасающей ситуации и сохранил свою силу…

Если Хико снова уйдет, мальчик никогда не возьмет в руки меч. Он никогда больше не попытается защитить невинных людей с мечом в руках.

Какая это будет утрата.

Искра жизни вспыхнула в глубоко спрятанном тайнике его души. Та, что кричала в агонии последние годы, отягощенные сознанием бесполезности своего существования.

Мальчик должен владеть мечом, чтобы защищать.

– … Я хотел сделать особенными эти могилы, и потому хотел хорошие камни. Это единственные, что я смог найти. Я даже не смог найти цветы, чтобы положить на них…

Его коварные ноги, почти по собственной воле, сделали шаг вперед. Хико выдохнул, и пришло решение, когда он подошел в могилам, откупоривая кувшин с саке. Хороший сорт, купленный в храме, служившем местом упокоения его мастера. Это было во всех отношениях хорошее решение – и решение Хико, и некоторым образом одобрение старого ублюдка.

Он медленно вылил саке на камни, на один за другим. В том же порядке, в каком мальчик называл имена.

Мальчик повернулся, чтобы посмотреть на него бледными, бледными голубыми глазами на смертельно бледном лице.

Хико не отшатнулся, хотя был близок к этому, видя такой неестественный вид. Чтобы скрыть свою краткую антипатию, он пояснил:

– Досадно войти в нирвану, не попробовав хорошего саке, так что это моя дань им.

– Спасибо. – Слова дошли мягко, как и все остальные. Никаких четких эмоций не было – ни надежд, ни ожиданий. Словно мальчик не понимал, чего еще желать, большего, чем то, что у него есть. Чистая душа. Чистый лист, только и ждущий формирования.

– Я – Хико Сейджуро. Я мечник.

– Мечник?

О да, мальчик, мечник. Я обучу тебя. Ты будешь совершенным. Улыбка поднялась к его губам. Как побудить мальчика подняться и жить снова? Поднять упавший меч и бороться?

Хммм, ну конечно.

– Мальчик, ты не в состоянии защитить ничего ценного. – Поступить так, как его мастер поступил с ним, указывая на его неудачу и наблюдая последствия.

– Ты был ответственен за эти три жизни. Твои руки будут помнить, как тяжелы были их тела, но ты навсегда будешь нести гораздо больший вес их жизней. – Напоминание о провале и потом почему это никогда не должно повториться.

– Ты уже несешь их. – Побуждение к действию, чтобы этот провал никогда не повторился снова.

– Теперь ты должен обрести силу, чтобы поддерживать себя и защищать других. – Потому что для чего же был создан меч Хитен Мицуруги, как не для этого? Это была простая истина: сила необходима, но только для того, чтобы помочь тем, кто слабее!

– Тогда ты будешь способен жить своей жизнью и защищать жизни, которыми дорожишь. – Потому что Хико понял кое-что для себя. Один человек это просто человек, и он не может защитить весь мир.

Так что…

– Защитить дорогую жизнь?

Он будет учить мальчика. Всему, что знает сам. И Хико покажет старому ублюдку, что тот был не прав. Мальчик поймет, как использовать меч Хитен Мицуруги для защиты!