Британов судорожно сжимал спинку кресла механика, пытаясь разобраться в обстановке. Мысли об американской лодке давно улетучились. Откуда столько аварийных сигналов? Почему не включилось орошение? Что делать?!?
На мгновение показалось, что и сама лодка, и все люди на ней замерли.
Корабельные часы показывали точное московское время:
05.38 Мощный взрыв потряс лодку… Палуба ушла из-под ног, свет погас, но тут же вспыхнул вновь, людей бросало друг на друга, каждому казалось, что взорвался его отсек.
— Это конец, — почти беззвучно прошептал штурман. Так подумали все. Но по крайне мере четыре человека, от которых в это мгновение зависела жизнь экипажа и самой лодки, сделали свое дело:
— ВСПЛЫВАТЬ!!!
— ПРОДУТЬ СРЕДНЮЮ!!!
Две команды, два спасительных приказа командира Британова и механика Красильникова прозвучали одновременно.
Но палуба все еще уходила из-под ног, а лодка продолжала стремительно проваливаться вниз — глубина 70 метров!
Одно дело отдать приказ, другое — его выполнить.
Боцман дернул рукоятки рулей на себя и беззвучно шевелил губами, словно просил их двигаться быстрее. Рули дернулись и уверенно пошли на всплытие! Но слишком мал ход лодки! Рули просто не вытянут ее!
Глубина 90 метров! Лодка погружается!
Видимо, я среагировал на первое слово команды — “продуть!” — и сразу врубил воздух на продувание средней группы ЦГБ. Шум рванувшегося в цистерны воздуха был лучшей музыкой в моей жизни. Слава Богу! Она сработала! Если бы я мог, то, наверное, перекрестился бы, но руки вцепились в ключи на пульте…
Старший мичман Иван Лютиков, старшина команды трюмных
Глубина 100 метров! Лодка погружается!
Когда раздался взрыв, я подумал, что оторвалась корма. Поднявшись с палубы, я машинально отрапортовал машинным телеграфом: “Самый полный вперед!” — и начал поднимать мощность реактора, но смотрел я только на глубиномер — его стрелка стремительно бежала вниз…
Капитан третьего ранга Геннадий Капитульскйй, командир дивизиона движения
Американская подводная лодка “Аугуста”
— Докладывает акустик! Русские заполнили ракетную шахту водой! Красный-2 на стартовой глубине! По всем признакам они готовятся к пуску!
— Ракетная шахта или торпедный аппарат? — выкрикнул в ответ Вон Сускил. Разница имела огромное значение. Если ракета, то он пошлет торпеду во вражескую подводную лодку немедленно. Каждая ракета, которую он остановит, уничтожив русскую подлодку, означала спасение целого американского города. Ракета означала начало войны. Торпедный же аппарат предполагал только возможность войны. По условиям доктрины врагу предоставлялось право первого удара. И если это старт ракет…
— Боевая готовность торпедным аппаратам три и четыре! Цель прежняя! — приказал Вон Сускил. Они держали красных на прицеле уже достаточно долго. Достаточно для того, чтобы уничтожить их точным ударом.
— Воду в третий! Воду в четвертый!
— Давление уравнялось. Третий и четвертый готовы!
— Торпедные аппараты… товсь!
— Товсь выполнено!
Акустик закончил наведение торпед на К-219, когда страшный взрыв заблокировал его датчики. Во избежание повреждений система автоматически отключила гидрофоны.
Когда затихло эхо взрыва, он услышал зловещий шум воды, врывающейся в корпус русской лодки.
— Нет, сэр! Стойте! — глядя на дисплей сумасшедшими глазами, закричал акустик. — Это не ракетная атака! Это не старт ракет! Повторяю — это не предстартовая подготовка и не старт!
— Что же это такое, черт побери? Что???
— Это взрыв, сэр! Они взорвались! И они погружаются, сэр… Они тонут, сэр!
К-219
Секунды превращались в метры глубины.
Глубина 110 метров! Лодка погружается!
Воздух высокого давления рвался из баллонов в цистерны, с трудом вытесняя тянущий на океанское дно водяной балласт.
Воздух всегда был спасением для человека, и пусть сейчас он наполнял не его легкие, а цистерны субмарины, по сути это было одно и то же. Только он мог спасти лодку и ее экипаж.
Прочный корпус раненой лодки вибрировал и, казалось, готов был разорваться на части.
Но падение в бездну замедлилось! Глубиномер замер на 117 метрах, и лодка на мгновение зависла. Зависла в прямом смысле между жизнью и смертью. Своей и людей.
И уже в следующий миг, показавшийся всем вечностью, она начала всплывать!
Раскрученная турбина добавляла так нужного сейчас хода. Вперед, вверх, всплываем!!!
Американская подводная лодка “Аугуста”
— Господи! — все, что мог сказать акустик, с открытым ртом слушая, как подлодка, которую он считал советской, то есть вражеской, продолжала идти ко дну.
Он слышал треск и скрежет обшивки, по мере того как вода сдавливала лодку. Он понимал, что дела у русских плохи. — Докладывает акустик, — сказал он, — русские по-прежнему погружаются. Слышу шум воды, проникающей через обшивку. Ее двигатели еще работают, но… — он сделал паузу, слушая через большие наушники, — сэр, сейчас их раздавит!
Вон Сускил подумал, что так и надо этим подонкам, сунувшимся сюда на такой старой посудине.
— Старпом, отметьте координаты, может быть, они скоро понадобятся многим, в том числе советскому командованию… Стоп машина!
— Есть, — ответил рулевой.
— Скорость падает, — объявил старпом. Из сверхчувствительных гидрофонов, установленных на сферическом носу “Аугусты”, доносились ужасные звуки. Слушая их, акустик сомневался, действительно ли он хочет услышать то, что последует за этим: скрежет стали, раздираемой под сильнейшим давлением воды, грохот обломков или рев взрыва. Он слышал звук падающих на палубу тарелок. Какие звуки вырвутся из горла сотни обреченных людей? Новые наушники были хорошими, может быть, даже слишком хорошими.
Командир Вон Сускил стоял в боевом отсеке. Ни звука. Последнее, что слышали все, был грохот взрыва. Он прозвучал так близко, что на мгновение Вон Сускил даже испугался, что он произошел на их лодке. Все слышали леденящую душу фразу: “Ракетная шахта заполнена, и русские на стартовой глубине!” Был слышен вой турбины вражеской лодки, когда та пыталась резко прибавить скорость, подобно пойманной на крючок рыбе, которая пытается уплыть и спастись. Как глубоко они погрузятся, прежде чем их лодка разлетится на куски?
— Акустик! Подключи меня. Я хочу это послушать.
— Есть! — ответил акустик. Это войдет в историю подводной войны.
Вон Сускил надел наушники; теперь он мог слушать поступающую от сонара информацию. И он услышал вой турбины и воздуха в цистернах их лодки. Но кроме этого доносились еще какие-то непонятные звуки. Что-то зловещее.
Русских затапливало. Он слышал рев воды, рвущейся через трещину в обшивке, и шипение пузырьков воздуха, вырывающихся наружу через пробоину. Этот звук означал, что там гибнут люди. Такие же люди, как он, как члены его команды, за исключением того, что они были врагами. Русскими. Что же взорвалось? Если реактор, то будут загрязнены все пляжи Восточного побережья. В этом месте проходили мощные северные течения. Они разнесут радиоактивные воды от Каролины до Канады. Дьявольщина! Вспомнить хотя бы остров Трим-Айленд. Вон Сускил жил недалеко от завода. Люди тогда просто неистовствовали, а ведь загрязнение в результате аварии было незначительным. Загрязнение от К-219 просто уничтожит побережье. Интересно, сколько человек погибнет?
Тот же русский Чернобыль, только в самом центре Гольфстрима!
Если это техническая авария и с реакторами ничего не произошло, тогда всё в порядке. Американские морские базы расположены неподалеку, поэтому они смогут быстро спуститься на дно и подобрать то, что останется от русских. Очень быстро. Они уже делали это в начале семидесятых, в самом центре Тихого океана, когда затонула та старая советская подлодка — “Гольф”, К-129. Она тоже была ракетной, хотя и дизельной. Но какое дьявольское совпадение — те же цифры на борту обеих — К-219 и К-129! Исследовательское судно “Гломар эксплорер”, поднявшее К-129 с такой же глубины, еще на ходу и готово к работе. Будут ли найденные обломки представлять какой-то интерес для них? Возможно.
