Полку участников проекта прибыло. Теперь в Центре постоянно трудилась добрая сотня сотрудников.

«Звездная Бабочка-I», маленькая ракета метровой высоты, медленно поднялась в небо.

Люди в белых халатах не отрывали тревожных взглядов от экранов внутренних и наружных пультов управления, от телескопов и радиолокаторов.

Набрав порядочную высоту, ракета стала разворачивать солнечный парус. Но не успел он расправиться и наполовину, как майларовая ткань свалялась – и его заклинило.

Ив Крамер в тревоге кусал губы.

Бабочка, расправь свои крылья и лети себе к свету.

Элизабет напрасно маневрировала шкотами, соединенными с электродвигателями дистанционного направления – парус походил на мокрую скрученную тряпку.

Инженерам пришлось запустить процесс самоликвидации. И «Звездная Бабочка-I» взорвалась, полыхнув крохотной вспышкой в безоблачном небе.

Разочарованию не было предела.

Сатина Вандербильд полагала, что они пороли горячку.

А Габриель Макнамара решил, что в проект было вложено недостаточно средств.

Элизабет Мэлори считала себя неумехой.

Посовещавшись с другими инженерами, Ив Крамер пришел к такому заключению: чтобы впредь подобные аварии не повторялись, необходимо заново продумать всю конструкцию космического корабля. Надо было добавить двигателей и шкотов для управления парусом. Это, в свою очередь, означало, что потребуется больше энергии, чтобы запустить все двигатели. Стало быть, будут нужны и дополнительные солнечные батареи или топливные баки. Таким образом, корабль должен стать длиннее.

А чтобы такой огромный корабль мог двигаться, понадобится и парус побольше.

После столь сокрушительного провала капитан решилась отправить электронное письмо Иву Крамеру. С одной-единственной фразой: «Не будем терять надежды». Инженер истолковал ее двояко: 1) Не теряйте надежды – следующий запуск «Звездной Бабочки» пройдет успешно. 2) Не теряйте надежды – когда-нибудь я вас прощу.

Этих слов ему хватило, чтобы забыть о неудаче. Всю ночь просидел он под куполом обсерватории, прильнув глазом к телескопу и вглядываясь в звезды.

Вдруг на фокусировочное колесо телескопа села ночная бабочка.

– Привет, папа, – прошептал он. – Сегодня я дал маху, но руки не опустил.

Бабочка все так и сидела, словно чего-то ждала.

Ив Крамер поднес к ней руку, она села на указательный палец и немного проползла вперед, как бы осваивая новую территорию.

Инженер неспешно приблизился ртом к бабочке и, изловчившись, поцеловал ей крылышки – в ответ насекомое лишь медленно пошевелило ими.

В конце концов ночная бабочка улетела, скачкообразно взмывая ввысь в свете круглой, полной луны.

В небе, пронзительно крича, кружил сарыч.

После первого неудачного пробного запуска проект «ПН» вступил в новую стадию. Первым делом увеличили численность технических работников. Помогать Иву Крамеру взялись специалисты в области космических полетов со всех стран. Деньги миллиардера открывали все двери – оригинальная идея только подогревала энтузиазм посвященных.

Расширился и сам центр «ПН», а деревня, где постоянно проживали ученые и штурманы, приросла улочками, обрамленными частными коттеджами, с бассейном, амфитеатром и библиотекой по соседству.

Вдали от больших городов инженерам казалось, что они оторваны от мира. Необходимость соблюдать секретность не позволяла им видеться с родными и близкими – многие разводились и создавали новые семьи с коллегами.

Только телевизионные новости напоминали им о том, в каком мире они живут.

Ив Крамер пересмотрел все расчеты в сторону повышения: паруса должны были стать больше, корабль – длиннее, да и число пассажиров предполагалось увеличить.

По новым расчетам, космонавтов требовалось много больше, чтобы они могли передать эстафету будущим пятидесяти поколениям космических путешественников.

Изучив новую модель корабля, рассчитанную на 100 тысяч космонавтов и оснащенную парусом площадью 40 тысяч квадратных километров, Габриель Макнамара не удержался и высказал то, о чем уже думали многие:

– Да вы строите не корабль… а целый космический город.

Слова миллиардера попали в точку и глубоко засели в голове у инженера.

…космический город.

Теперь он смотрел на стоявшую перед ним задачу совсем по-иному.

Не корабль – летающий город.

Не расставаясь с мыслью, которую внушил ему Макнамара, основатель проекта решил обратиться к специалисту, знающему, что такое жизнь в замкнутом пространстве.

Рука коснулась земли.

Затем зачерпнула пригоршню песка, поднесла ее к ноздрям, и они втянули в себя ее запах. Потом землю попробовал на вкус рот.

– Немного кисловато, но ваши деревья здесь, похоже, прижились, не так ли?

Ив обвел взглядом коттеджный участок, украшенный высокими оливковыми, фиговыми деревьями и акациями.

Новоприбывший гость бросил в рот щепотку песка, проглотил, покачал головой и высыпал остаток песка в то место, откуда его взял, будто испугавшись, что потревожил землю.

– А поливаете их вы водой из подземного трубопровода, верно?

Адриен Вейсс был биологом и психологом. Когда-то он прославился тем, что смог создать в пустыне огороженный опытный участок и воспроизвести там полный экологический цикл.

Проект «Аквариум-I» финансировался отчасти Министерством научных изысканий и отчасти промышленниками. Среди последних был и Габриель Макнамара.

Ив хорошо помнил проект «Аквариум-I», о котором так много писала пресса.

В большом здании, наглухо запечатанном, чтобы внутрь не попадали ни воздух, ни свет, ни влага, ни животные организмы, Адриен Вейсс установил источник искусственного света, а именно неоновую батарею.

Затем он натаскал в «Аквариум-I» земли, провел туда воду, посадил там траву и деревья, запустил туда же насекомых, рыбу, млекопитающих и там же, наконец, поселил людей.

Вся система саморециркулировалась. Почвенные бактерии поглощали испражнения и трупы, перерабатывая их в микроэлементы, питавшие растения, которыми, в свою очередь, питались травоядные, которых вслед за тем поедали хищники. Когда же хищники умирали, экологический цикл повторялся снова и снова.

«Аквариум» Адриена Вейсса проработал целый год без всякой связи с внешним миром, в проекте были использованы сотня человек, сотня коров, сотня коз, тысяча кур и тысяча рыб. Впрочем, эксперимент можно было бы продолжить, если бы те сто человек в конце концов не перессорились между собой.

Один из них даже стал выдавать себя за духовного учителя, придумал свою собственную религию и пытался распространить ее на весь Аквариум. Кончилось же все тем, что его товарищи разделились на неверующих и адептов новой веры.

Когда от гонимых неофитами поступил сигнал бедствия, пришлось открыть двери и всех выпустить, пока дело не кончилось совсем плохо.

Впрочем, история имела свой конец – в виде суда за взаимное нанесение побоев и увечий, словом, за жестокое обращение с заложниками и пленниками как с одной, так и с другой стороны.

Зато теперь Адриен Вейсс обладал уникальным опытом всеобщего управления жизнью в замкнутом пространстве, что, собственно, и заинтересовало нашего инженера.

Ив Крамер проводил его к себе в кабинет, заставленный макетами и заваленный чертежами. Гость носил маленькую, аккуратно подстриженную бородку, очки в золотой оправе, просторный красный хлопчатобумажный свитер и кулон в виде яйца из прозрачного стекла.

Приглядевшись, инженер узнал в яйце модную научную безделушку под названием «микромир» – он-то и был символом проекта «Аквариум».

Внутри игрушечного яйца помещались воздух, вода и песок. Из песка торчал кусок коралла, вокруг плавали крохотные креветки и водоросли. Креветки поедали водоросли, а их испражнениями питались кораллы – они же фильтровали воду, а вода питала водоросли. Вот вам полный цикл. Целый воздушно-минерально-растительно-животный мир. Все взаимосвязано и взаимодополняюще.