Он определенно выказал максимум энергии. Назначенный 11 июня, он 16-го уже покинул Рим и 20-го прибыл в Анкону. Восемь галер уже были готовы, и он немедленно начал их оснащать, однако, чтобы получить остальные, ему пришлось посетить Венецию лично. Он смог отправиться туда 22 июля, после чего забрал остальную эскадру в Анконе и 7 августа уже был в Отранто13.
К этому времени Дзане сделал еще один шаг к противнику. 23 июня он покинул Корфу и, отправив Кверини для создания отвлекающего фактора в Архипелаге, совершил заход на Кефалонию и Занте, чтобы взять подкрепление и высадить больных, после чего пошел на Крит. Кверини нанес некоторый ущерб и взял какое-то количество пленных, после чего присоединился к Дзане у Модона. Оттуда весь флот пошел в бухту Суда, куда прибыл 4 августа.
Письма испанского короля, утверждающие, что он приказал Дориа присоединиться к флоту и служить под командованием папского генерала, пришли в Рим 27 июля. Но Дориа, похоже, не получил соответствующих приказов до 9 августа. Он вышел из Мессины с флотом из 49 галер 12-го, зашел в Таранто 17-го, чтобы принять на борт войска и продовольствие, и в ночь на 20-е подошел к Отранто. С самого начала он выказывал свое нежелание признавать Колонну командиром. Вместо того чтобы посетить его на флагманском корабле, как требовал этикет, он дождался, пока Колонна пришлет к нему своего представителя, после чего ответил любезностью на любезность, отправив к герцогу своего заместителя. На следующий день Дориа вошел в порт, и Колонна, махнув рукой на свое положение, отправился проконсультироваться с ним.
Дориа выразил мнение, что венецианцы проявили глупость и неосмотрительность, покинув Корфу, не дождавшись союзников. Он сказал, что лето уже кончается и начинать операции в Леванте поздно, поэтому лучше всего сконцентрировать весь флот у входа в Адриатику, предоставив Кипр своей судьбе. Однако в конце концов он согласился дойти до Крита, и 23 августа объединенный флот – папский и испанский – вышел в море. В нем была 61 галера.
Тем временем турки продолжали осаду Никосии, главного города Кипра, пока Дзане пытался пополнить и реорганизовать свой ослабленный флот. Он испытывал отчаянную нужду в гребцах. Ими он обзавелся, использовав проверенный временем метод – отправил отряд кораблей в Архипелаг. Андрос был разграблен, Парос и Наксос захвачены, что позволило обеспечить большое число рабов. Но болезни продолжались, и пребывание Дзане в критских водах не помогло повысить эффективность его флота.
31 августа папский и испанский флоты прибыли в бухту Суда. На следующий день там началась серия советов, письменных заявлений и личных переговоров, имевших целью, по возможности, выработать соглашение об использовании объединенных христианских сил. Дзане получил приказ следовать на Кипр с союзниками или без них, и Колонна был готов его сопровождать, но Дориа всячески старался создавать препятствия на этом пути. Сначала он заявил, что его галеры нуждаются в очистке, потом – что сезон уже близится к концу, поздно оставаться в море и он в любом случае обязан вернуться домой до конца месяца. Также он сказал, что венецианский флот в этой ситуации бесполезен и ему необходимо сохранить силы, чтобы защищать побережье Италии от нападения турок, которое последует, как только венецианцы будут разгромлены.
Насколько сильно его отношение обуславливалось личными мотивами, а насколько – тайными приказами из Испании и искренним недоверием к венецианскому флоту как к боевой силе, сказать трудно. Лишь одно представляется очевидным: едва ли можно было рассчитывать, что он станет плодотворно сотрудничать с венецианцами. Те в свою очередь поведали Колонне, что Дориа удерживают деловые интересы и ему следует гарантировать отсутствие финансовых потерь из-за ущерба его частной эскадре. Этого Колонна не сделал. Более того, он внес не менее оскорбительное предложение о необходимости инспекции венецианских галер с целью сделать невозможным увеличение людских ресурсов за счет перебрасывания людей с одного корабля на другой. Это было осуществлено, и сам факт, что Дзане допустил подобное, доказывает, что он был готов далеко зайти, чтобы обеспечить помощь Дориа.
Так было потеряно две недели, которых оказалось достаточно, чтобы решить судьбу Никосии. 8 сентября христианский флот вышел из бухты Суда. В тот же день Пиали-паша высадил главные силы своей армии с галер для финального штурма. На следующий день, 9-го, когда союзники еще двигались вдоль северного берега Крита, Никосия пала.
Предполагаемый смотр союзнического флота имел место в районе Ситии, в восточной части острова, 11 сентября. Общее число галер – 187: 12 – папских, 49 – испанских (или скорее итальянских на испанской службе), 126 – венецианских14. Но даже тогда не обошлось без задержек и протестов Дориа, не желавшего ничего предпринимать. Наконец, 17 сентября флот направился на восток. Галеры почти сразу опередили парусники, и им пришлось ждать весь день 18-го, находясь между Скарпанто и Родосом. После этого весь флот двигался почти вместе до Кастель-Россо (Кастелоризо), что на побережье Малой Азии. Потом поднялся сильный восточный ветер, и значительная часть флота нашла укрытие в окрестностях Феника-бей, где турки бросили якоря тремя месяцами ранее. Дориа, который уже продемонстрировал свою независимость, держа эскадру отдельно от остального флота и узурпировав привилегию главнокомандующего, когда зажег ночью три фонаря, оставался в море, но 22-го примкнул к остальным.
В это время прибыл венецианский разведчик, который принес весть о падении Никосии и наступлении турок на Фамагусту. Колонна созвал очередной военный совет, и теперь даже Дзане был уверен, что уже слишком поздно для прямых мер помощи венецианским защитникам. Вместо этого он предложил атаковать Негропонт или другую турецкую позицию на Архипелаге. На это Дориа не согласился, хотя заявил о своей готовности сотрудничать в нападении на ту или иную турецкую позицию с другой стороны Греции, к примеру Валону или Дураццо, более близкую к его родным берегам, да и туркам сложнее доставить туда подкрепление. Окончательное решение не было принято, но, по крайней мере, постановили, что флот вернется на Крит.
В тот же вечер 22 сентября флот двинулся в обратный путь. На следующий день в районе Скарпанто его застигла непогода. Дориа укрыл свои галеры в одном убежище, Колонна и Дзане – в другом. Часть флота вообще не могла войти в гавань в течение двух дней, и одна венецианская галера затонула. 25 сентября три части флота снова соединились, но только на короткое время, поскольку Дориа почти сразу потребовал разрешения увести свои корабли домой. Конференция, созванная 26-го числа, вскоре превратилась в склоку относительно степени компетенции Колонны, и тот в конце концов сказал Дориа, что тот может делать, что хочет. На следующий день обе стороны вышли в море, одновременно, но независимо друг от друга. Дориа прибыл в Кандию 30-го, а 2 октября к нему присоединились все его отставшие корабли. Остальные прибыли 4-го, потеряв у берегов Крита 3 папских и 13 венецианских галер. 5-го Дориа ушел к родным берегам. 13-го он прошел Корфу и 18-го достиг Мессины.
Вопреки мнению Дориа, что операции в Леванте невозможны после конца сентября, Пьетро Джустиниани, новый генерал мальтийских галер, вышел в море 17 октября, имея три галеры – две только что полученные в Мессине и одну пережившую катастрофу Сент-Клемента, чтобы присоединиться к Колонне в Кандии. Прибыв 26-го, он обнаружил, что венецианцы готовятся оставить небольшие силы на острове, а остальные увести на Корфу. Считалось, что турки находятся где-то в окрестностях Родоса, и были высланы две пары галер, чтобы отследить их перемещения. Одна пара захватила несколько небольших кораблей с Родоса, а пять турецких галеотов, отправленных, чтобы отомстить, встретили вторую пару венецианских галер и захватили одну из них. На самом деле Пиали-паша привел около сотни галер к Стрампалии (Астропалии) и уже отправил передовую эскадру из 14 кораблей к Ситии, что на самом Крите. Ожидалось, что он атакует ослабленных венецианцев в бухте Суда, но этому помешала ненастная погода. Если бы ему удалось это мероприятие, он нашел бы 11 галеасов и известный галеон постройки Фаусто стоящими в бухте. Их поддерживали береговые батареи и более эффективные галеры, включая мальтийские.
