Муж настаивает, чтобы я делала это почаще. Возможно, Дженн права - нам нужно поговорить, но не говорить проще. Проще игнорировать крах нашего брака, забываясь в комфорте предсказуемости. Нам всем нужно уметь обращаться к простоте в особо сложные моменты жизни.

Вы думаете, он понимает, что значит быть мной? Нет, и никогда не понимал. Даже сегодня утром на пробежке он неустанно пытался поговорить. Он знал, что я в наушниках. А у меня не было ни сил, ни времени его слушать.

Вероятно, нам нужно поговорить о желаниях и проблемах друг друга. Дженн сказала то же, что и наш психолог по вопросам брака. Однако, этой теме я могу посвятить всего один час и не чаще раза в неделю. И если у нас не получается разобраться в этой проблеме во время приема, то вопрос откладывается до следующего визита. Она призывает нас быть честными друг с другом.

Это чертовски сложно, особенно когда я не уверена, что честна сама с собой.

Я хочу большего.

И в то же время меньшего.

Я хочу контролировать свою жизнь.

А также хочу отдать контроль над своей жизнью.

Я сама не знаю, чего хочу. Как я расскажу об этом мужу? Черт, и почему он не догадывается о моих желаниях?

Я всегда старалась быть честной с ним. И после почти пяти лет брака, я начинаю понимать, что честность заключается не только в том, чтобы говорить правду, но и в том, чтобы не утаивать ее. Я в замешательстве, и вместо того, чтобы поговорить с ним о нашей проблеме, я позволяю ей сжирать меня изнутри.

- Мисс Эллис, - произносит Джеки, - Мне только что позвонили - Тамара приболела.

Вот черт! Видимо, мои выходные откладываются, как и откладывается разговор с мужем. Хотя, кого я обманываю, это всего лишь повод. Так или иначе, я все равно бы постаралась избежать разговора.

Я распрямляю плечи. Мне не хочется оставаться, чтобы вести одиннадцатичасовые новости. Мне хочется пойти домой - нет, не для того, чтобы поговорить с мужем, а для того, чтобы смыть макияж и, устроившись поудобнее под теплым одеялом, взять в руки электронную книгу.

Однако я знаю, что это не тот ответ, который продвинет мою персону вверх по карьерной лестнице, который позволит мне вырваться за пределы Милуоки на более крупный медиа-рынок. Вместо того, чтобы произнести то, что я хочу сказать, выражение моего лица излучает озабоченность.

- Это правда? - Мои губы растягиваются в наигранной улыбке. - Как жаль. Лонни хочет, чтобы я осталась?

- Да, хочет. Мы все хотим. Выручите нас, мисс Эллис.

- Без проблем, - говорю я и перевожу взгляд на оператора. Вдруг я замечаю, как его лицо вспыхивает от гнева. Я отвела взгляд.

Расслабьтесь, мистер Кросс. Если остаюсь я, это не значит, что остаетесь и вы. У одиннадцатичасовых новостей есть своя съемочная группа. Твой вечер свободен. А вот мой вдруг оказывается занят.

Ноги гудят, и я чувствую, что еще немного и просто рухну на пол, в то время как съемочная группа во второй раз за сегодня снимает с меня микрофон и прочие устройства. Ступни захвачены в плен тесными туфлями, хотя по сути я в них даже не ходила. Они надеты на мне в качестве украшения.

Слава Богу, одиннадцатичасовые новости обошлись без кулинарных шоу. Мои лодыжки занемели, поскольку все то время, что шли новости, мои ноги находились в скрещенном состоянии.

- Эрика, - говорит мой соведущий Шон, так же, как и я освобождаясь от микрофона. - Спасибо за помощь. Всегда приятно с тобой вести эфир. Как насчет того, чтобы в знак благодарности я пригласил тебя куда-нибудь?

Я качаю головой.

- Спасибо, Шон. Но я валюсь с ног. Мне нужно домой.

Он склоняет голову набок.

- Да ладно тебе, ты же одна из нас. Мы всегда выбираемся в пятницу вечером в небольшой бар на соседней улице. Это уже традиция. Всем нам иногда нужно расслабиться.

Я вращаю головой из стороны в сторону, чтобы снять напряжение с шеи.

- В другой раз, хорошо?

- Ну, по крайней мере, позволь мне или одному из операторов проводить тебя до машины. Уже поздно и на парковке темно. Не самое лучшее время передвигаться по улице одной.

- Все хорошо. Я припарковалась рядом со входом в студию. - Я опускаю взгляд на туфли, мечтая поскорее добраться до гримерной, чтобы переобуться. - Однако сначала мне нужно сменить эти туфли на более удобную обувь, иначе я и трех шагов не сделаю, тем более на слабо освещенной парковке. Ладно, пора выбираться отсюда. Надеюсь, к понедельнику Тамара будет чувствовать себя лучше.

Очень надеюсь!

В мгновение ока я оказываюсь в гримерке. Скинув туфли на шпильке, я выискиваю взглядом свои любимые кеды от Чака Тейлора, которые припрятала за другими парами туфель. Со вздохом облегчения я надела их и быстро зашнуровала. Сегодня в студию я захватила с собой джинсы и топ, думала сразу же после эфира переодеться, чтобы чувствовать себя более комфортно при разговоре с мужем. Однако, эфир затянулся, и теперь я не хотела тратить время на переодевание. Я просто хотела пойти домой и лечь спать.

Тянусь к сумочке, которая стоит в шкафу у стола, и вижу записку:

«Не забудь прихватить с собой красные туфли».

Нервно сглотнув, я чувствую, как ускоряется пульс, а по коже пробегает холодок. Медленно повернувшись, я осматриваю комнату. Никто не должен находиться в гримерной во время моего отсутствия, а тем более лазить в шкафу.

Кто оставил записку?

Минуту спустя, избавившись от беспокойства, зародившееся после прочтения записки, я сминаю клочок бумаги и выбрасываю в корзину с мусором. Схватив сумку, я ухожу.

В коридорах, как и во всем здании, после последнего выпуска новостей, пусто. В телестудии остается лишь несколько человек, следящих за событиями в мире, чтобы ввести утренних ведущих в курс дела. Даже лифт пуст. Короткая поездка вниз, и я в гараже. Смотрю на место, где припарковала машину. На парковке в полночь машин гораздо меньше, чем когда я приехала.

Я поворачиваю голову влево, затем вправо.

Где моя машина?

Глава 4

Виктор

Эрика вышла из лифта, на ней всё еще было платье со съемок. Другое, не то, в котором она снималась для шестичасовых новостей. Я знаю точно, потому что слежу почти за каждым выпуском через приложение на телефоне.

Она великолепно смотрится в своем синем платье с V-образным вырезом и туфлях на высоких каблуках. Меня накрывает волна восторга, когда Эрику охватывает паника, пока она осматривает стоянку и не может с первой попытки найти свою машину. Я хочу, чтобы она была на грани. Хочу, чтобы она неоднократно молила пощады. У меня.

На моей шее пульсирует вена, я прищуриваюсь и сжимаю челюсти. У нее нет ничего, кроме сумочки. Где чёртовы красные шпильки? Она же видела мою записку.

Эрика допускает всё больше ошибок.

Я потягиваю шею. Эрике Эллис еще многому предстоит научиться, чтобы стать послушной. Мой член подал признаки жизни. Я стану её учителем. Она слишком долго была предоставлена сама себе. Я не буду сидеть сложа руки и поощрять её распущенность. Совсем скоро она познает мои методы обучения и наказания.

Я мысленно составил список.

Во-первых, перекроив мои планы, она согласилась сняться для одиннадцатичасовых новостей. Я чуть не вышел из себя прямо на съемочной площадке. Всё, над чем я так тщательно работал, все кусочки паззла... предполагалось, что мы начнем раньше. Не став устраивать сцену, я сказал себе, что всё в порядке. Всё уладится. Я подстроюсь. Пять часов отсрочки ничего не значат по сравнению с вечностью, которую мы проведем вместе.

Когда я заходил к Эрике в гримёрку, то не только оставил ей записку. Я забрал из её сумочки ключи и переставил машину. Так как ей не нужно было заводить двигатель заранее, а, следовательно, и доставать брелок, она не поймет, что ключи не на месте.

Пока она работала над дополнительным выпуском, я взял её блестящий красный «Лексус» и переставил его к её дому, припарковав снаружи. Никто не заметил. Никто и слова не сказал.