Улучив удобный момент, Итгэлт подошел к генералу.
- Здравия желаю, ваше высокопревосходительство, от всего сердца вношу свою маленькую лепту - соответственно моему небольшому состоянию - на великое дело возрождения нашего государства: десять лучших коней и десять крупных волов, - сказал он и протянул генералу хадак.
Слова Итгэлта перевел Павлов.
Генерал, приветливо улыбаясь, принял подарок.
- Слышите, правители, что говорит этот монгол? Вы все должны быть благодарны за то, что мы возвели богдо-хана на престол, и с верой в наше дело должны помогать нам, - сказал генерал и, обняв Итгэлта, похлопал его по спине. - Если вы хотите служить в моей армии, я готов вас назначить помощником командира полка, - добавил генерал, обращаясь к Итгэлту.
- Ничтожный раб страдает всеми болезнями и потому не может принять этот высокий пост, - отшутился Итгэлт и стал медленно пятиться к выходу.
- Ну, это делается по доброй воле, принуждать я вас не стану.
Через несколько дней в округе прошла мобилизация лошадей и продуктов питания, забирали поголовно все, но Итгэлта не беспокоили.
Весною части Резукина выступили в поход на Кяхту. Вместе с войсками старшим ламой ехал Жамбал. Перед выездом войска получили благословение самого Зая-гэгэна. Зая-гэгэн был в форме белогвардейского офицера, за поясом у него торчал пистолет. Все солдаты прошли перед ним, склонив голову, и он каждого благословил святым жезлом.
Впереди колонны шел полк монгольских солдат под командованием Павлова. Помощником командира полка был тайджи Пурэв. Он был в голубом шелковом дэле, подпоясанном желтым шелковым кушаком, в мерлушковой папахе, с княжеским гербом.
Войска Резукина централизованного снабжения не получали и занимались грабежом населения. Забирали и людей. Но монгольские солдаты группами дезертировали из частей Резукина, вызывая ярость и генерала, и его офицеров.
У караула Зэлтэр полк Павлова, идя в авангарде, столкнулся с передовым охранением советско-монгольских войск. Завязался бой. Шел он более трех часов. К полудню все было кончено - монгольские солдаты разбежались, и офицеры Резукина остались без войска. Лишь около полусотни белогвардейцев продолжали еще сражаться. Среди них оставался один монгол. Это был Пурэв. Оказался он в этой группе не потому, что был храбрым, напротив, при первых же выстрелах он скрылся в кустах и во время боя даже не поднял головы. Но когда увидел, что последний белогвардеец бежит к своему коню, тоже бросился к лошади. Тут он и нашел свой конец, сраженный меткой пулей. Белая папаха отлетела в сторону, и ее растоптали копыта промчавшихся лошадей. Это бойцы Сухэ-Батора преследовали убегавших белогвардейцев. Так погиб еще один предатель своего народа, искавший славы и почестей в стане врага.
В этом бою участвовал и Эрдэнэ. Сейчас он мчался в головной группе. В руках у него был только маузер, но стрелял он редко. Впереди, шагах в ста, прижавшись к лошадиной шее, скакал широкоплечий белогвардейский офицер. Он все время оборачивался и стрелял в Эрдэнэ из пистолета. Это был Павлов, но Эрдэнэ не узнал его. Конь у Эрдэнэ был резвее, и расстояние между Эрдэнэ и Павловым с каждой минутой сокращалось. Но вот выстрелил Эрдэнэ. Пуля попала в голову коня, тот грохнулся наземь, и Павлов выскочил из седла. При падении он выронил пистолет и теперь, испуганно озираясь, искал оружие. Но Эрдэнэ был уже возле него и, спрыгнув с коня, наставил на него маузер.
Павлов медленно поднял руки, и тут их взгляды встретились.
- Эрдэнэ! - радостно воскликнул Павлов, узнав своего преследователя. Он опустил руки и подошел к Эрдэнэ.
- Стой! - повелительно крикнул Эрдэнэ.
Из ссадины на лбу Павлова сочилась кровь и, смешиваясь с потом, стекала по лицу. Облизывая растрескавшиеся губы, он тяжело дышал.
- Как ты попал сюда? - спросил Эрдэнэ и хотел было уже вложить маузер в кобуру.
Но в это мгновение Павлов, бросившись на Эрдэнэ, ухватился за маузер. Эрдэнэ сильно толкнул Павлова в грудь. Тот упал на спину. Эрдэнэ поднял пистолет.
- Эрдэнэ, что ты хочешь делать? - встав на колени, жалобно проговорил Павлов. - Ведь мы же друзья, ты знаешь мою жену и дочь. Пощади мою жизнь!
Павлов заплакал, продолжая просить:
- Пощади мою жизнь! Ведь у меня, как и у тебя, - дети, пощади!
"Такой сильный мужчина и так унижается, - подумал Эрдэнэ, - может, он и не виноват, что попал к белогвардейцам? Зачем же увеличивать число сирот на земле?"
- Ну вот что, - сказал Эрдэнэ, - убирайся на все четыре стороны, но если снова возьмешься за оружие, то смотри!..
Павлов, еще не понимая, что его отпускают, пробормотал:
- Куда же я пойду?
- Куда хочешь.
- А ты не выстрелишь в спину?
- Уходи!
Павлов, оглядываясь, медленно побрел к видневшейся впереди сопке. Затем он зашагал торопливо и вскоре скрылся из виду.
Вечером Эрдэнэ рассказал Петру о встрече с Павловым.
- Отпустил я его, жаль мне его стало, - сказал Эрдэнэ.
- Смотри, отпустишь бешеную собаку, она заразит других, - сказал Петр.
- Он стоял на коленях, просил пощадить его ради жены и дочери.
- Знаешь, Эрдэнэ, революция - это не шутка и не игра. Тут или сам гибнешь, или губишь врага. Этот Павлов оружие не сложит, уже завтра он снова пойдет против тебя и твоих товарищей, и уж от него пощады не жди.
- Не может быть!
- Увидишь. Гуманно относиться к злобному и коварному врагу не следует, запомни это.
На следующий день на рассвете после артиллерийской подготовки на позиции монголо-советских войск пошли в наступление главные силы Резукина. Однако, встретив пулеметный огонь, они залегли.
Не имея достаточно боеприпасов и не желая ввязываться в затяжной бой, Резукин решил разбить неприятеля внезапной кавалерийской атакой. Скрытно он отправил на правый фланг более тысячи кавалеристов, которые лавой пошли на позиции монголо-советских войск. Однако при первой же контратаке они разбежались. Офицеры пытались удержать солдат силой оружия, но солдаты их перестреляли.
Вечером перед заходом солнца соединение Резукина было разгромлено, часть его была уничтожена, часть разбежалась, а часть попала в плен.
