- Угу, - улыбаясь, пробурчал Эрдэнэ.

"О, они, оказывается, были в Пекине", - разочарованно подумал хозяин.

- А этим нас, кажется, потчевали в нанкинском ресторане на рынке, сказал Итгэлт, отведав еще одно кушанье.

- Да, кажется, в Нанкине, - входя в роль, ответил Эрдэнэ.

"Смотри, они и в Нанкине были", - с завистью подумал Юндэн.

Гости заметно повеселели, водка исправно делала свое дело. Принесли музыкальные инструменты, начались песни. Первый пел Эрдэнэ. У него был красивый густой баритон. Его пение всем понравилось.

- Его голос звучит, как флейта Чжан-лина*, - сказал Чулун.

______________

* Чжан-лин - герой старинного китайского романа.

Ни Итгэлт, ни Эрдэнэ никогда и не слышали о Чжан-лине, но, не желая показать своего невежества, Итгэлт снисходительно сказал:

- О да, вы определили верно...

- А вот, когда мы под командой нашего всемогущего богдо... - начал вдруг Даржа-батор, перебив Итгэлта.

Даржа-батор получил звание героя и гуна за участие в войне против Китая. Сейчас он служил в гвардии богдо, командуя полусотней. Этот старый вояка любит рассказывать о былых сражениях, и о чем бы при нем ни заговаривали, он всегда переводит беседу на военную тему. Вот и сейчас, не обращая внимания на окружающих, он стал вспоминать былое.

- Так вот, когда мы кинулись в атаку против черных войск, сабли так и засверкали. Головы маньчжуров покатились, как кочаны капусты. Я сам зарубил шестерых и забрал их оружие. Если бы не этот дурацкий договор трех держав, мы бы под покровительством богдо уже прошли Внутреннюю Монголию и сражались за Великой китайской стеной, - гудел басом Даржа-батор.

- Зря говоришь, - надменно улыбаясь, перебил Довчин. - Если бы мы не заключили договора, белый царь перестал бы давать нам оружие и нас бы разбили. И не было бы нашей автономной Монголии.

- А по-моему, не все так думают, - вступил в разговор Чулун. - Все наши племена, объединившись, создали свое государство и не унывали от недостатка сил и средств. Наоборот, сражаясь с черными войсками, они защищали свою родную землю и одерживали победу за победой. И как можно отдать чужестранцам Внутреннюю Монголию, где живут наши единокровные братья, и сделать их рабами иностранцев?

- Верно! И тот, кто за чины и титулы поставил свою подпись под договором, в котором утверждается, что земли наших предков отныне становятся территорией иностранного государства, изменник, опозоривший свой род на веки веков, - горячо поддержал Чулуна Даржа-батор.

- Вы не знаете тонкостей государственной политики. Его светлость богдо одобрил этот договор, и вы не имеете никакого права подвергать его критике, - не унимался Довчин.

- Это такие, как вы, готовые и родину продать за титулы, вскружили голову его величеству и добились заключения этого унизительного договора, отпарировал выпад Чулуна Даржа-батор.

- Даржа, ты переходишь всякие границы. Ну что твои сабли? Ведь недаром говорят: "Где не возьмет сабля батора, там победит кисточка мудрого мужа".

- Торговец родиной! - крикнул изрядно выпивший Даржа-батор и стал засучивать рукава.

- За государство, говорят, пищуха повесилась. Зачем вы хотите уподобиться ей? - сказала Гэрэл. - Бросьте эти разговоры! Давайте лучше послушаем пение Эрдэнэ. - И Гэрэл тепло посмотрела на смущенного ее вниманием батрака.

Ссора Довчина и Даржа не перешла в драку. Эрдэнэ запел, и все успокоились.

Принесли еще одно кушанье, и Итгэлт, отведав его, сказал:

- Эрдэнэ, это мы ели, кажется, под большим шатром в Цинане.

"Говорят, этот Итгэлт разбогател недавно, но он, видно, уже перещеголял меня. Однако когда же он успел везде побывать?" - подумал Юндэн и, решив проверить Итгэлта, вышел из юрты.

Гэрэл хотела послушать Эрдэнэ не только потому, что ей понравился его красивый голос. При виде этого широкоплечего, молодого, красивого мужчины она почувствовала, как взволнованно у нее забилось сердце, и она уже не отрываясь смотрела на Эрдэнэ. Тяжелые наряды замужних женщин обычно стесняют движения, но Гэрэл этого не чувствовала, напротив, она держалась свободно, как бы ощущая прилив новых сил. Вот она встала и подошла к Эрдэнэ.

- Спойте еще что-нибудь, - попросила она.

Эрдэнэ спел еще одну песню.

- Кажется, я пьяна, даже голова что-то болит, - сказала Гэрэл.

- Я выйду с тобой, - сказал Довчин.

- Ты посиди, - холодно сказала она мужу. - Проводите меня вы, обратилась она к Эрдэнэ.

Эрдэнэ не знал, как ему поступить, и сидел в растерянности, глядя на Итгэлта. Тот кивнул ему головой. Да и Довчин, который никогда не перечил молодой жене, попросил Эрдэнэ проводить ее.

- Какая чудная ночь! - прошептала Гэрэл и многозначительно посмотрела на Эрдэнэ, когда они вышли из юрты.

- Дым вот только откуда-то ползет, - ответил Эрдэнэ.

- В этом виновато не небо, а монастырь.

- Не думал я, что вам может понравиться ночь, когда все в дыму.

Гэрэл придвинулась к Эрдэнэ вплотную, но тот незаметно отодвинулся в сторону.

- Что-то голова кружится. Да вы не бойтесь, я не кусаюсь, - сказала она с улыбкой и прильнула к Эрдэнэ плечом.

"Что это она так напирает или вправду опьянела?" - подумал Эрдэнэ.

- У вас голова кружится? - спросил он.

- Да, и лицо горит! Вы только дотроньтесь!

- Ну, это ничего, пройдет.

- У тебя, наверное, холодные руки, погладь мои щеки, - попросила Гэрэл, неожиданно перейдя на "ты".

Эрдэнэ машинально стал гладить лицо Гэрэл.

А щеки у Гэрэл пылали не от вина, а от близости Эрдэнэ. Правда, сегодня она выпила две рюмки вина и действительно немного опьянела. И все же головокружение она почувствовала, когда рука Эрдэнэ коснулась ее щеки. Ей стало трудно дышать. О, если б эти минуты длились долго-долго! Эрдэнэ отнял руку.

- Пошли в юрту, - сказал он.

Но Гэрэл покачала головой. Ей так хотелось покорить сердце этого простоватого, но красивого арата. И, не зная, что еще предпринять, она смотрела на небо и вздыхала.

В это время из юрты-кухни донесся до них голос Юндэна.

- Добавь сюда легких и кишок. Посмотрим, разберутся ли они в этом блюде, - говорил Юндэн повару.

- Это можно, - засмеялся в ответ повар.