______________
* Восточный хурэн - один из монастырей в Урге.
Когда Пурэв вошел в юрту, толстый Данига сидел на кровати и ел мясо.
По шарику на головном уборе Пурэва Данига понял, что к нему пришел тайджи, но он даже не пошевелился, а только нахмурил брови.
- Приветствую вас, многоуважаемый сойвон, - сказал, кланяясь, Пурэв.
- Здравствуй, - пробормотал Данига, продолжая жевать. И, обращаясь к стоявшему рядом послушнику, сказал: - Дай полотенце.
- Простите, что я так бесстрашно явился к высокопоставленному сойвону. Я тайджи Пурэв из Сайдванского хошуна. Мне бы хотелось получить аудиенцию у богдо. - С этими словами Пурэв достал из-за пазухи хадак, в котором был завернут слиток серебра в пятьдесят ланов.
Хадак и тяжелый слиток сделали свое дело. Сойвон сразу подобрел. Он приказал послушнику угостить тайджи мясом и кумысом. Но что нужно этому седому тайджи с жидкой косой? Наверное, за званием явился. "Любопытно, что он попросит", - подумал Данига.
Пурэв намекнул, что он один из самых богатых людей в Сайдванском хошуне и намерен в ближайшие дни внести в казну всемилостивейшего богдо Жавзандамбы свою скромную лепту.
- Если такой богатый и знатный человек, как вы, сумеет проявить щедрость, он без труда будет удостоен звания бэйса, - сказал сойвон и уголком глаза стал наблюдать, какое впечатление произвели на Пурэва его слова.
"Этот дьявол, кажется, не намерен мне дать звание бэйла. Или хочет набить цену?" - подумал Пурэв.
- В Монголии уже так много достойных бэйсов, - сказал Пурэв и, прищурив глаза, улыбнулся.
- Когда возникает новое государство, появляются и люди, которые, не жалея средств, щедро поддерживают казну. Иначе и быть не может, - ответил Данига и подумал: "Этот пес метит выше бэйса. Ну что ж, были бы у тебя средства, а сила дать тебе звание повыше у меня найдется". - Вот Шагдар, помню, внес в казну, - продолжал Данига, - пятьсот ланов и, кажется, был удостоен звания бейса. А Дорлиг за двести ланов и девять белых верблюдов взял, с благословения богдо, жену по своему выбору.
"Сколько же стоит звание бэйла, если за бэйса надо давать пятьсот ланов? - подумал Пурэв. - Этот жадный черт живьем слопает. Но раз начал, отступать поздно". И он решил приступить к разговору без обиняков.
- Заместитель правителя нашего хошуна отдал душу богам, - заискивающе начал Пурэв. - Кроме того, я в прошлом году развелся со своей старухой и хочу об этом довести до сведения богдо, чтобы найти себе достойную молодую жену. Я надеюсь, что многоуважаемый сойвон поможет мне в решении этих вопросов. А я постараюсь отблагодарить за помощь, - сказал Пурэв и угодливо засмеялся.
- Не знаю, как все сразу получится, но постараюсь оказать вам помощь, ответил сойвон. "Эта старая лиса многого сразу захотела. Наверное, богат, дьявол. Ну что ж, попробуем согнать с тебя жир".
- Если все выйдет, - вкрадчиво продолжал Пурэв, - нужные средства я готов доставить в указанное вами место, мой мудрый сойвон.
Пурэва пока устраивало звание бэйла. Он считал, что звание вана он сможет получить уже за счет хошунной казны, когда станет заместителем правителя.
- Если внесешь в великую казну пять тысяч ланов, то всемогущий богдо-гэгэн оценит твою щедрость и, видимо, исполнит твое желание. А деньги можешь принести мне, я передам кому нужно, - сказал Данига.
В юрте на некоторое время воцарилась тишина. "Этот жирный волк хочет меня обглодать живьем. Сколько же из этих денег он возьмет себе?" - подумал Пурэв.
А Данига в это время мысленно сокрушался, что, по-видимому, продешевил, надо было бы накинуть еще ланов пятьсот.
Однако Пурэв думал иначе. Взяв со стола серебряную чашку и повертев ее в руках, он довольно твердо сказал:
- Чашка не из дешевых.
- А по низкой цене не получишь хорошего товара, - презрительно усмехнувшись, сказал Данига и, наклонившись к Пурэву, спросил: - У тебя есть на примете женщина, которую собираешься взять в жены?
Пурэв понял намек. Ничего не поделаешь, придется платить пять тысяч ланов.
От сойвона Пурэв вышел навеселе и в хорошем настроении, - кажется, все его желания исполнятся. Но где достать деньги? Утром он заехал к крупному торговцу Буянту и под большие проценты занял деньги у него, обещав расплатиться через три года. Проценты торговцу он обязался выплатить овцами. После этого он тотчас же отправился к Данига.
В полночь в прохладные покои богдо вошли два человека. Это были уже знакомый нам сойвон Данига и Туя - жена Шарава, видного чиновника министерства финансов.
Туе лишь недавно исполнилось двадцать лет. Это была красивая, стройная женщина с черными как смоль косами и синими глазами, так редко встречающимися у монголок.
Данига увидел ее несколько дней назад. Он искал для своего повелителя очередную любовницу, и его выбор остановился на этой женщине. С тех пор каждую ночь она проводит во дворце.
Туя глубоко верит в божественную силу полуслепого старца. Свою связь с богдо она рассматривает как благость, подаренную ей небом, и безропотно позволяет ему делать с собой все, что он хочет. Более того, после любовных утех она всегда с благодарностью возносит молитвы небу, которое ниспослало ей, простой смертной, такое счастье.
Вот и сегодня она с трепетом переступила порог огромной спальни богдо. Сейчас ее повелитель обнимет ее, снимет с нее одежду и начнет целовать ее тугие груди. Но сперва он скажет Данига:
"Верный мой слуга, иди спать, ты сегодня хорошо потрудился во славу Монголии. А завтра после обеда приходи". Так говорит он уже целую неделю.
На другой день Данига пришел во дворец в полдень. В приемной в парадной форме уже сидели министр иностранных дел Чин-ван Ханддоржи и русский консул Коростовец. Они должны были доложить богдо о переговорах, которые велись между Монголией и Россией. Рано утром явились они сюда и ждут вот уже несколько часов.
- Здравствуйте, сойвон, - приветствовал министр вошедшего Данига.
- Здравствуйте, министр, - равнодушно ответил тот.
- У нас важное сообщение для богдо. Может ли его светлость принять нас? - угодливо спросил министр.
