Спустя минуту, страшная сила инерции потащила, закрутила машину вместе с ее пассажирами. Люська только подумала, что летят они в какую – то бездну, долго летят, как на нелюбимых ею водных горках. Но, к счастью, бездны в Ленинградской области пока не образовались, следовательно, падение их должно скоро кончиться. Пугала только тишина в салоне. Никто не кричал, не стонал, не молился. А машина все катилась и переворачивалась с грохотом и скрежетом старого металла, хлопая дверцами.

«Может, все умерли, только я одна осталась в живых»? – испугалась Люська, больно ударившись коленками. Голову ее надежно защищал тяжелый меховой капюшон, спасая ее от боли. Он же закрывал полностью весь обзор. Люська только чувствовала, как на нее наваливается кто – то тяжелый и тут – же скатывается куда – то вниз.

«Господи, ну останови уже скорее наше падение»! – взмолилась Люда. Молитвы ее были услышаны и немедленно исполнены. Машина закончила свои смертельные кульбиты и встала.

«Как там, в Нагорной проповеди: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете…»? Чаще надо к небесам обращаться»!

– Эй, кто жив, отзовитесь, – робко позвала Люська.

– Я – жив, – послышался голос Игоря.

– А Людмила Даниловна где?

– А ее здесь нет. И, похоже, никого больше нет.

Игорь с трудом сел, подтянул к груди больную руку, поморщился.

– Вы сидите, Игорь, я попробую выбраться отсюда и вытащить вас.

На четвереньках девушка поползла вперед. Она пока не могла понять – где находится дверь? Но продвигаясь ближе к кабине водителя, она поняла, что машина стоит на боку. Леха со стеклянными глазами и тонкой струйкой крови, стекающей по его лицу, неподвижно застыл на лобовом стекле. Водителя на месте не оказалось. Он исчез вместе с Люськиной свекровью. То ли бросил своих пленников вместе с подельником, как трусливый капитан – то ли выпал на смертельных виражах.

Привстав, насколько позволял размер кабины скорой помощи, Люська вытолкнула дверцу вверх и, встав на руль, попыталась осмотреть окрестности.

В это время, полная Луна на одну минуту выглянула в окошко, разогнав плотную завесу темных облаков: «Что затевают эти неспокойные людишки? Какое злодейство задумывают под покровом ночи»?

– Успокойся, – прошептала ей Люська, – наше дело правое, победа будет за нами! И спасибо, что осветила это поле.

Насколько хватало глаз – белела снежная пустыня. Но с высокого холма, по которому проделал последний путь автомобиль, бежали на помощь люди. Сильные руки подхватили Людмилу и как перышко вытащили из скорой.

– Там еще один пассажир, только у него рука сломана. Осторожнее, пожалуйста! И еще где – то на этом поле должна быть моя свекровь. Ума не приложу, как она могла выпасть. Но ее надо обязательно найти, она почти раздета, а у вас тут мороз.

Несколько лучей фонариков засуетились по снежному насту. Вскоре послышались радостные крики, а еще через мгновение Люська услышала приближающиеся звуки скорой помощи. Настоящей, белой с синими огнями.

«Я не знаю, какому святому надо поставить свечку за наше чудесное спасение, но всем большое спасибо!» – проговорила Людмила, подняв глаза к темному небу.

– Я еще раз получил подтверждение словам моей мамы, что я удачник! – хрипло проговорил Игорь.

– Кто?

– Ну, есть в жизни неудачники, а моя мама всегда называла меня удачником. Люда, вы пока не возвращайтесь к себе домой, – немного помолчав, произнес Игорь. – Там опасно.

– Почему? – удивилась Люська.

Но Игорь больше ничего не сказал, он потерял сознание.

* * *

Елизавета, не поднимая головы от разделочного стола, металась по небольшой кухне. Словно специально, проверяя ее на прочность, в этот день было много посетителей. Многие приходили с детьми. Скорее всего, людей привлекла надпись, про семейные обеды.

– Соскучился наш народ по простой пище, – бормотала Лиза.

«На ура» шел старый добрый салат «Столичный» – вечный спутник всех праздничных столов, картофельное пюре с котлетами, домашние щи со сметаной, ягодный кисель. Мужчины заказывали отбивные с жареной картошкой, селедку с лучком.

– Колюнь, не так уж трудно, как оказалось, – Лизавета оторвала глаза от фарша. – Моя бабушка всегда говорила, что главное потанцевать возле еды и тогда все получится. А в танцах я толк знаю, – подмигнула Лиза, вильнув бедрами. – Когда я дождусь, чтобы вы с Люськой пришли ко мне в студию? Танец дарит столько радости. Кстати, а где наша Люсия? Она обещала сегодня прийти по – раньше. Позвони ей, пожалуйста!

– Уже звоню. Но, скорее всего, наша красавица опять забыла телефон или не поставила его на зарядку. Придет, куда она может деться? – пожал плечами Николай.

Лиза вскинула на него глаза и долго смотрела, нахмурив брови.

– Коль, ты позвони еще, ладно? Что – то тревожат меня ее последние события. Хорошо, если она подключит полицию. Но волноваться пока рано, – выдохнула Лиза. – И потом, если она не появится, я знаю, где ее искать.

– Не хотите меня посвятить в свои тайные игры? Может, и я на что сгожусь?

– Конечно, и ты сгодишься, Коленька! Особенно, если Люсия не придет сегодня вечером.

– Все загадочнее и загадочнее, – хмыкнул Николай.

– Скажи девочкам, чтобы они предупредили, что кухня скоро закрывается. Думаю, мясо уже вряд ли кто закажет. Но у меня еще остался изумительный яблочный пирог. Давно я его не готовила, но это, действительно, чудо! Пусть его рекомендуют к вечернему чаю. Можно подавать и теплым, и с мороженым, как штрудель.

Лизавета с наслаждением отправила в рот тоненький кусочек пирога по рецепту своей бабушки.

– Все гениальное просто! – закрыв глаза от удовольствия, проговорила женщина.

И вот уже последний посетитель покидает ресторан, оставив в книге отзывов «огромную благодарность за доставленную радость и воспоминания счастливого детства»!

– Ребята, вы даже не представляете, что вы для меня сделали! – долго тряс руку Николаю подвыпивший лысый дядечка. – Я вот все жену свою прошу: ну, приготовь мне обычные котлеты с корочкой и элементарное картофельное пюре с зеленым луком. А она на стол – готовые люля – кебаб из «Мясного двора». И хоть бы коробку от них спрятала. Нет! Ни стыда, ни совести! Молодая еще, глупая! Веришь, друг, домой прихожу, а дома нет.

– Это как? – удивился Николай, привыкший к пьяным чувственным разговорам.

– А так, – махнул рукой дядечка. – Ни еды домашней, ни разговоров за чаем с домашними блинчиками или пирожками с картошечкой. У вас пирожки такие есть? – оживился страдалец.

– Сделаем, только завтра.

– Моя первая жена такие пирожки делала – во рту таяли. А эта только журналы свои рассматривает. Только успеваю ее желания исполнять как золотая рыбка. Вот скажи мне: на фига мне такая жизнь?

– Сам же выбрал?

– В том то и дело, что сам.

– А первая жена жива или…

– Тьфу на тебя! Жива моя милая, внуков наших воспитывает. У нас их двое уже: девочка и пацаненок маленький родился. Я приезжал на днях к нашему дому, сидел в машине и смотрел, как она его в коляске катает. Смотрит на него, улыбается, что – то ласковое шепчет. Хорошая она у меня! – мужик закрыл лицо ладонями, и плечи его затряслись в беззвучном плаче.

– Я ведь почему к вам зашел – объявление ваше увидел: «Домашние обеды» и так захотелось вспомнить этот вкус. Вкус дома. Не обманули, ребята, спасибо!

– Очень рады, – подошла Елизавета. – Приходите к нам еще!

– Приду, завтра и приду! А знаете, что? Я к семье пойду. К своей семье. Вот сейчас и пойду туда и в ноги упаду. Пусть они меня или простят, или убьют. Но без них мне не жизнь…

– Послушайте, пожалуйста, меня, – Лиза подошла совсем близко. – Вы все правильно решили, но только идите к своей семье завтра. Сейчас не надо. Уже поздно, а там маленькие детишки, сами же говорите. Купите цветы жене и внукам игрушки. Вас не прогонят, обещаю!

– Правильно, все правильно говоришь, девонька! – кивал мужик, натягивая модную короткую куртку «с младшего брата», плотно облепившую его кругленький живот.