— Гарри? Бойфренд?

— Сестра, — улыбнулся Джон, — столько денег угрохала.

— О, родственники это гаргульи, вторгающиеся в жизнь, когда их никто не звал и насильно пытающиеся тебя осчастливить.

— Знакомо… Кстати, я Джон.

— Джон Доу*? — послышалось в ответ. — В отпуске всегда лучше быть Джоном Доу.

— Нет, правда, Джон. Джон Ватсон. Хотите, паспорт покажу? — Джон готов был хоть на уши встать, лишь бы не потерять такого странного, но интересного собеседника.

— Не надо, — покачал головой тот, — и так ясно.

— А вы? Как ваше имя?

— Я… — незнакомец на секунду замешкался, — … Майк. Тоже довольно заурядно. Мои родители не обладают фантазией по части имен.

Он отхлебнул из одиноко стоящего перед ним бокала розоватого винца.

— А ты здесь по работе, Майк? Просто на туриста ты не похож, уж очень… — Джон изобразил в воздухе рукой нечто, по его мнению означающее “отличаешься от других”.

— Сложно объяснить, — отрезал тот. — Некоторые вопросы должны оставаться без ответов. Мне приятно беседовать с тобой, Джон Ватсон. Это исключительный случай. Мне вообще редко приятно разговаривать с кем угодно. Как, впрочем, и другим выслушивать меня.

— Да брось, ты отличный собеседник.

— Ошибаешься. Не удивительно. Все ошибаются. Люди — идиоты. — Мужчина вздохнул и обвел взглядом зал.

— За время этой поездки я возненавидел людей настолько, что мне хватит до конца жизни, - Джон наконец-то справился с мясом и показал официанту на пустой стакан, опять вскинув пальцы: “двойной”. — Угостить тебя виски?

Майк печально уставился на кувшин с вином:

— С радостью бы, но мне здесь не нальют. Это все, что мне позволено.

— Как? В этой стране есть что-то, чего не сделают за лишние 5 евро? — ухмыльнулся Джон.

— Увы. Афганистан или Ирак?

— Где воевал? Вряд ли такой загар ты получил под итальянским солнцем.

— Неважно. На Востоке. Ты, как я погляжу, тоже загаром не блещешь. Хотя море - вот оно, в двух шагах. И вообще, как врач тебе говорю, ты выглядишь ужасно. Я видел немало трупов, многие выглядели намного лучше тебя.

— А я и есть труп, — печально усмехнулся Майк. — Чертовски везучий труп. Труп под особым надзором. — Он поджал губы и развел руками. — Я, знаешь ли, не выхожу из этого отеля.

_______________________________________________

* Sternocleidomastoideus— крупная парная мышца шеи, идущая спереди от ключицы до виска.

* Джон Доу — псевдоним, используемый для обозначения анонима. Либо неопознанного трупа :)

========== Часть 6 ==========

***

Джон должен был бы удивиться. Похоже, именно такой реакции ждал от него собеседник.

Но вместо этого он рассмеялся, взъерошив волосы.

— Невероятно!

— Невероятно что?

— Такое совпадение. Я три дня просидел вот в том, — Джон махнул рукой в сторону улицы, — отеле напротив. И даже представить себе не мог, что кто-либо может испытывать такое же отвращение…

— Гораздо худшее. Я здесь уже три недели.

— Господе Иисусе! Ты что, совсем не выходил всё это время?

Майк кивнул.

— За три недели я бы точно свихнулся.

— А я и без этого псих, — лучезарно улыбнулся Майк. — Хочешь, я сейчас…, — оглянулся вокруг в поисках чего-то, — к примеру, окно разобью?

— Нет-нет, — быстро возразил Джон. — Полиция тут такая же нелепая, как и все в этой стране.

— Всё оплачено, — широко развел руками тот. – Ну, давай же, обожаю их дразнить.

— Кого?

— Да всех этих… — Майк кивнул головой в сторону барной стойки, где сгрудился персонал ресторанчика. — Мне нужны эмоции, Джон. Свои, чужие. Даже твои. Нужен всплеск, действие нужно, черт возьми!

Глаза мужчины полыхнули зеленоватым пламенем, он резко вытянул вперед руку и изо всех сил сжал пальцами хрупкий бокал. Стекло печально тренькнуло и разлетелось на сотню радужных осколков.

— Боже, ты и правда псих, — прошептал Джон.

— Не настолько, — ровным голосом, как будто ничего не произошло, ответил Майк и слизнул с ладони капельки крови.

Беззвучно подплыл равнодушный официант с новым бокалом и, смахнув со стола осколки, удалился так же спокойно.

— Видишь? Я могу разнести этот отель к чертовой матери и в ответ не получить даже укоризненного взгляда. На прошлой неделе я устроил пожар, — мужчина улыбнулся так, словно это было самым лучшим воспоминанием в его жизни.

— Зачем тебе это?

— Мне смертельно скучно.

Джон тряхнул головой:

— Не понимаю. Ты не выходишь, но и здесь сидеть не можешь. Действительно, может, тебе прогуляться. Если верить путеводителям, в городе много интересных мест. Вдруг тебе понравится.

— Можно подумать, что это понравилось тебе . Нет уж, такой радости я ему не доставлю.

— Кому?

— Гаргульи, помнишь?

— О, так это как-то связанно с родственниками? Тебе тоже подарили отдых в “самой прекрасной стране Европы”, — поморщился Джон.

— Если бы, — вздохнул Майк, — это была месть. Думаю, он долго стоял, скрестив руки на груди, перед картой мира, выбирая место, к которому я моментально испытаю отвращение. Но он благороден. Мог бы и на карнавал в Рио отправить. Там бы я вообще сдох.

— Странная месть.

— Чудовищная и изысканная, как он сам. Сослать меня — меня!— в эту треклятую страну. Попадая сюда все, абсолютно все, тупеют и ходят с блаженной смесью счастья и идиотизма на лице. Никто даже не старается скрыть свои мысли— всё наружу. В интонации, в жестах, во взглядах, в мимике. Отличить террориста от хакера, а карманную воровку от неверной жены так же просто, как прикурить. Не понимаю, что в этой стране вообще делает полиция. Достаточно только посмотреть. Это как… — он задумался, подыскивая сравнение, — тебя, врача, заставить лечить только насморк. Круглосуточно, один насморк и больше ничего. Представляешь?

Джон кивнул. Майк помедлил и продолжил:

— И поселить в таком отеле, где персонал вышколен и бесстрастен, словно прислуга в Букингемском дворце. Не исключаю, что подбирал и готовил их лично он. Куда бы я ни пошел, что бы я ни сделал, со мной обращаются аккуратно и презрительно, как с тухлым яйцом.

О, я прямо вижу эти инструкции, написанные его корявым почерком: “Мистеру нельзя пить, нельзя курить, нельзя говорить по телефону и пользоваться интернетом, нельзя отправлять писем и принимать гостей. Нельзя выполнять его просьбы, не получив моего согласия. Нельзя разговаривать с ним на отвлеченные темы. Мистер все время должен оставаться под наблюдением”. — В голосе мужчины сквозила неприкрытая злость. — Мой этаж пуст — ни одной живой души, а в номере и коридоре я насчитал 26 камер слежения. И наверняка, это еще не все. Если я выйду, за мной моментально увяжется пара-тройка соглядатаев, живущих по его инструкции. Профессионалов, смею тебя заверить. Следить за мной! Знать каждый мой шаг! Никогда, никогда не позволю ему так со мной поступать.

— Какой ужас!— воскликнул Джон. — И это твой отец?

— Братец, — прорычал Майкл.

— Чем же ты так ему насолил?

— Вел себя неподобающим образом. — Собеседник скорчил бесстрастную мину и, видимо, передразнил интонацию брата: — Заставил очень и очень поволноваться.

— Хм… Все равно странно.

— Он знал, что именно сможет причинить мне наибольшие страдания. Если бы он закрыл меня в Бедлам*, я был бы более счастлив.

— Но ты ведь можешь говорить с другими людьми. Ты пригласил меня, и никто этому не помешал.

— Не сомневайся, твое досье лежит на столе у братца с того момента, как подали горячее. И если ты все еще здесь, значит…