Что если его и Волдеморта действительно связывают некие узы? Смерть пугала Гарри гораздо меньше, чем долгая жизнь бок о бок с врагом. Совершенно точно, после отработок у Амбридж он сошел с ума. Теперь ему представлялось, что Волдеморт может заковать его в кандалы или посадить на цепь и навесить ошейник с шипами и блестящими заклепками, как у огромного пса семьи Фостеров, что живут в конце Тисовой улицы. А вдруг в пророчестве что-то подобное, и ради победы Гарри придется совершать мерзости, вроде тех, над которыми хохотали близнецы, воображая «секретное оружие» Пожирателей. Вправе ли он заставлять Чжоу так страдать?

Апогея отчаянье Гарри достигло за обедом, когда Гермиона, размахивая субботним выпуском «Пророка», вновь рассуждала о причинах ареста Стерджиса Подмора. Гарри с утра чувствовал себя виноватым. Нет, это было не то же самое ощущение, когда ты расколотил вазу или не смог удержать в пальцах снитч. Речь шла о человеческих судьбах, и если Орден до сих пор несет неусыпную вахту в Зале Пророчеств, то следует это прекратить, пока не стало еще хуже. Он с остервенением переворачивал свой чемодан, добираясь до пророчества, когда откуда-то из глубины выпорхнул листок пергамента. Гарри уставился на узкие четкие буквы, не в силах вспомнить, как и когда получил у Снейпа отработку на выходные. Должно быть, это случилось в тот момент, когда он не помнил себя от усталости и боли в шраме. И как вновь не удивиться его потрясающему везению: повод увидеться со Снейпом с глазу на глаз был идеален. Зажав в руке пергамент, он колотил в дверь личных покоев профессора. Тот по-прежнему не показывался ни в коридорах, ни в Большом зале, а класс зельеварения был пуст.

— Мерлин, что там? — послышался недовольный голос Снейпа из-за приоткрывшейся двери.

Гарри был твердо намерен поговорить. Поэтому, хоть колени подгибались от страха и усталости, он приблизился к столу и протянул Снейпу пергамент.

— Вот… я пришел.

Снейп смотрел на листок так, словно Гарри протянул ему живую гадюку.

— Похвально, — процедил он, — что вы, Поттер, стараетесь заработать карманные деньги, а не полагаетесь на наследство родителей. Пожалуй, только чтобы не разочаровывать хозяйку «Трех метел», я выберу пункты семь и одиннадцать. И еще бутылку можжевеловой настойки. У Розмерты она великолепна.

Гарри отступил на шаг и удивленно моргнул.

— Я пришел на отработку, профессор.

— Бедняга, вы совсем повредились рассудком. Я не назначал вам наказаний. Но если вы так настаиваете… Сорок унций флоббер-червей ждут вас в классе.

«Интересно, кто из нас сошел с ума?» — хотел сказать Гарри, но вместо этого процедил:

— У вас в руках, сэр, предписание об отработке на сегодня, подписанное лично вами.

— Поттер, ступайте вон. Даже статус знаменитости не давал вам права вторгаться в мой кабинет, а уж теперь…

Гарри до сих пор видел загнутый угол, где четким профессорским почерком значилось слово «отработка», и ничего не понимал, кроме того, что Снейп почему-то выставляет его.

— Отдайте пергамент!

Снейп цепко держал в пальцах нижний край, Гарри дернул на себя, и листок с хрустом разорвался пополам.

— Простите, — пробормотал Гарри. — Похоже, произошла ошибка.

Снейп тяжело вздохнул и движением руки распахнул дверь.

*

— Гермиона, вот, смотри…

— Где ты достал доступ в запретную секцию библиотеки?! Не мог, что ли, аккуратней обращаться? Обязательно нужно было разорвать? Он же теперь недействителен!

После того как Рон расстроился из-за испорченного абонемента на игры «Пушек», Гарри уверился — пергамент зачарован. Но он никак не мог вспомнить, откуда тот появился в его чемодане. Более того, он по-прежнему видел часть приказа об отработке. Он вертел клочок, рассматривая его на свет, пока над ухом не раздалось суровое покашливание. Амбридж! Гарри поспешно сунул листок в карман и обернулся, сжав челюсти и расправив плечи. Нависшие над ним близнецы Уизли зашлись в приступе смеха.

— Это была дурацкая шутка, — мрачно сказал Гарри, и тут его осенило. — Вы… ваш подарок мне на день рождения!

— Что-то пошло не так? — обеспокоился Фред. — Единственный экспериментальный экземпляр, могут быть накладки.

— Слишком дорог и сложен для массового производства, — добавил Джордж. — Нерентабельно.

Гарри молча протянул им половину пергамента.

— Погляди-ка, Фред…

— Все нормально, Джордж. Я по-прежнему вижу вывеску нашей будущей лавки.

— Я тоже. Гарри, мы ведь можем и обидеться. Зачем ты разорвал психопергамент?

— Несчастный случай, — буркнул Гарри, и братья подтолкнули друг друга локтями, захихикав в ответ.

— О, да! Например, голую Чжоу Чанг вполне можно считать несчастным случаем. Не беспокойся, мы — могила.

Гарри с трудом справился со смущением. Неужели его симпатия к Чжоу настолько заметна?

— То есть я там должен видеть…

— То, что сейчас хочешь больше всего.

— Или кого, — добавил Фред. — Специальный состав, не спрашивай, где достали, все равно не скажем. Плюс редкое заклинание овеществления мыслей. Почти месяц работы. А ты…

— Я не нарочно…

Близнецы синхронно пожали плечами и, хором сказав:

— Прости, у нас дела, — оставили Гарри посреди коридора.

Он еще долго рассматривал неровный край желтоватого пергамента, но изображение не менялось: на листе по-прежнему проступал почерк Снейпа и слова «отработка в субботу вечером». Гарри вспомнил, как впервые увидел подарок братьев и счел его пустой шуткой. Но это было похоже на правду: больше всего в тот момент он хотел узнать новости и повидаться с друзьями. А сегодня ему нужен был повод явиться к Снейпу, и чуткий артефакт показал его желание.

Гарри растерянно бродил по коридору. Странно, что Снейп увидел меню «Трех метел». Он, конечно, мог и соврать, но… да что же это за человек, самое большое желание которого — мясной паштет и можжевеловая настойка? С другой стороны, у Амбридж наверняка был бы сам Гарри, прикованный цепью к стене, с кляпом во рту и исполосованный кровавыми надписями. Вот уж и правда всё познается в сравнении! Новый профессор ЗоТИ стремительно набирала очки и вырывалась на второе место в списке личных врагов Гарри, уступая лишь Волдеморту. Стоило вспомнить об этом, и шрам опять заныл, вернулись легкое головокружение и слабость, как будто он только что слез с метлы после нескольких финтов подряд. Выровняв дыхание, Гарри все же решил, что необходимо вернуться к Снейпу.

«Может, у него и радостей в жизни больше не осталось, — размышлял он, шагая по тайному ходу в Хогсмид. — Или эльфы отказались его кормить, и поэтому Снейп не появляется в Большом зале. Или у него язва от местной пищи». Последнее казалось вполне правдоподобным, с учетом того, что Снейп выглядел все хуже и хуже.

Мадам Розмерта нагрузила его корзинкой с едой под согревающими чарами и квадратной бутылкой.

— Я уверена, что это не для тебя, — прервала она его оправдания. — Только один посетитель всегда делает именно такой заказ. Наверное, профессор Снейп очень занят и попросил…

Гарри кивнул, выложил на стойку пятнадцать сиклей и поспешил сбежать без объяснений.

Казалось, даже дверь Снейпа излучает возмущение и неприязнь. Сам профессор сидел на том же месте и в той же позе, как и несколько часов назад.

— Чего вам еще, Поттер? Считаете, что недостаточно раздражаете меня своим присутствием?

— Я… вот… — Гарри выставил перед ним корзинку с торчащим горлом бутылки. — Мадам Розмерта велела передавать вам привет.

Левый уголок губ Снейпа полез вверх в брезгливой усмешке.

— Сколько я вам должен, Поттер?

— Ничего. Я просто…

Профессор порылся в ящике стола и вынул галлеон:

— Возьмите. Сдачи не нужно, это вам за услуги.

Гарри вспыхнул:

— Я вовсе не собирался вас разорять. Завтра весь Слизерин будет знать, что я готов прислуживать их декану за лишние два сикля. Нет уж, спасибо. Я просто… ну что такого, если человек хочет есть? Вы же не ходите в Большой зал. А мне нужно было с вами поговорить.