Рукам твоим, таким жестоким,

Я поклонялся, как гильотине,

Ты в ранг искусства возводил пороки

И рисовал ножами слов картины.

Этот дом выделялся из прочих не только своим физическим строением, но и переливающейся вокруг него особой аурой: тесное сплетение чёрного и белого, узоры, ласкающие взгляд, способный различить эту таинственную игру, этот волшебный танец, завораживающий и гипнотизирующий как змея, поднявшаяся на хвост и раскрывшая капюшон. Ему было понятно, что любой, сунувшийся сюда со злым намерением, очень быстро либо сбежит, либо погибнет, угнетённый этой силой. Мужчина медленно и неторопливо перешёл через дорогу, толкнул, отворяя, ворота, а затем двинулся к входной двери. Трель звонка пронеслась внутри, затем раздались шаги, и на пороге возник высокий плечистый человек. При виде гостя он побледнел, отшатнулся, широко распахнув глаза.

— Господин, — ошарашенно прошептал он, не зная, то ли бежать, то ли склониться перед владыкой.

Мужчина кивнул в ответ на своеобразное приветствие, и улыбка на тёмных губах сочилась холодным ядом торжества.

— Позволишь войти?

Хозяин дома торопливо кивнул и отошёл в сторону, позволяя ему пройти внутрь. Будто живая тень он скользнул через порог, и окинул чуть брезгливым взглядом прихожую. Всё здесь было таким человеческим, простым и безмолвным, оскорбляло своей неподвижностью взгляд. Он являлся в этот мир в последнее время слишком часто, но цель того стоила. Ради этой цели Господин чернокнижников готов был пренебрегать всеми правилами и запретами, ломая любые преграды. И любых людей. Найтгест повёл плечами, расстегнул брошь и скинул на локти свой тяжёлый плащ, затем перекинув его через руку. Сапоги из чёрной кожи с железными каблуком и носом глухо и опасно постукивали по деревянному полу, когда он шёл мимо Рафаэля в гостиную, с любопытством оглядываясь по сторонам. Так вот где он жил. Вот где он вырос. Вот что держит его в этом мире. Из кухни донёсся взволнованный женский голос:

— Рафаэль, милый, кто там?

— Андреа, дорогая, подойди, будь добра, — упавшим голосом попросил глава семьи, наблюдая за тем, как гость по-хозяйски усаживается в кресло и закидывает ногу на ногу.

Женщина выпорхнула к ним, поправляя на себе атласную пижамную рубашку. Босые ноги беззвучно сделали шаг-другой к центру гостиной. Серые глаза широко распахнулись, когда она разглядела гостя. Он выглядел таким чужеродным в спокойной гостиной, точно тлеющий уголь посреди званого обеда.

— Гилберт, — выдохнула она, качнувшись и ухватившись за руку мужа. — Как… что ты…

— Ты знаешь, зачем я здесь, Андреа, — насладившись произведённым эффектом, спокойно улыбнулся чернокнижник, переводя цепкий взгляд с одного на другого. — Где он?

— Не здесь, — жёстко и холодно вмешался Рафаэль, сделав небольшой шаг вперёд и одним плечом заслонив собой жену. — И не придёт.

— В самом деле? — голос чернокнижника был почти ласковым, как карамельная патока. Слушая его, хотелось расслабиться и позабыть обо всём, закрыть глаза. Улыбка не покидала его губ. — Я знаю, как заставить его явиться сюда.

— Мам? Пап? Кто это? — внезапно раздавшийся с лестницы оклик заставил всех вздрогнуть и обернуться.

Высокий молодой человек с белыми как снег волосами, зачёсанными назад, внимательно и встревоженно оглядывал их, замерев на ступенях. Сколько он там уже стоит, слушая их, было непонятно.

— Это Сэто? — Найтгест закинул руку на спинку кресла, полуобернувшись, заинтересованно оглядывая юношу, но лицо его стало жестоким. Вот кого он любил. Вот кто стоял у него на пути. — Славный юноша, способный.

— А ты кто вообще такой, патлатый? — огрызнулся младший Акио, гневно сощурившись. Он ощерился, как молодой глупый волчонок, не понимая ещё, что огромный охотничий пёс перед ним не боится крохотных клыков.

— Гилберт Найтгест, — словно бы не заметив грубости, произнёс гость, поднимаясь из кресла и плавно двигаясь в сторону лестницы. Одна ступень. Вторая. Сэто будто окоченел, во все глаза глядя на приближающегося мужчину. В аметистовых радужках зажглось неистовое яростное пламя, и оно опаляло единственным своим существованием. — Из него вышел бы неплохой ясновидящий, не находите? Если бы, конечно, не маленький нюанс.

Губы его скривились в усмешке. Мужчина окинул Сэто взглядом, затем протянул руку и коснулся его макушки, встрепал волосы. Старшие Акио шумно выдохнули, до того задержав дыхание. Медленно обернувшись на них, Гилберт едва слышно ухмыльнулся, не убирая руку с головы юноши. А затем заговорил, и голос его напоминал ледяную сталь, что прошивает тело насквозь.

— Позвони своему защитнику, Сэто. Пусть узнает, как всё плачевно. — Губы его чувственно изгибались, а взгляд стал колючим, острым. — Скажи, что мы его ждём с вожделением.

Первым отреагировал Рафаэль — метнулся к выходу, надеясь урвать немного времени, чтобы успеть предупредить старшего сына. А Найтгест опустил руку с ярко сияющим кольцом. Тени взревели и взметнулись в торжественном танце, услужливо распахиваясь перед своим истинным Повелителем. Он шагнул сквозь них и уже глядел прямо в глаза Андреа, чувствуя её дыхание на собственной коже. Стилет, что преподнёс ему Господин жрецов, лёг в ладонь неудобно и неохотно, но мужчину то не волновало. Он вернёт боль сторицей, заставит расплатиться и сделать так, как ему будет угодно. Женщина не успела даже всхлипнуть, а металл уже рассёк её трахею, и вновь мрак взвился, открывая врата. Хозяин дома уже заводил машину, но всё пошло наперекосяк с того самого момента, когда Господин чернокнижников появился напротив их жилища. Тени рванули Рафаэля за ноги, распахнув двери машины и утаскивая его обратно в прихожую. Он сопротивлялся до последнего яростно, цепляясь пальцами за траву, за ступени, за порог. Но что его магия могла против такого могущественного противника? Просто таяла рядом с ним, рассыпаясь на тысячи тёмных песчинок. Железный каблук с размаху опустился на его пальцы, ломая, заставляя отпустить выступ. Мороки подхватили его, притиснув к стене, вынуждая смотреть в глаза Найтгесту. Жестокие холодные глаза.

— Вы отняли у меня кое-что очень важное, — почти шёпотом пояснил он, приближаясь и с видимым блаженством слизывая кровь со стилета. Это не было игрой на публику: вампир желал почерпнуть силы из других. — Увели у меня из-под носа Артемиса. И я получу его себе.

Рафаэль расхохотался, запрокинув назад голову, содрогаясь всем телом.

— Тебе его не заполучить, Гилберт, — отсмеявшись, улыбнулся мужчина, без страха готовый встретить свою погибель. — И не получить над ним власть.

— Ты будешь наблюдать за этим из Долины, — осклабился чернокнижник, и вновь стилет собрал кровавую дань, пусть и кричал от негодования в чужих руках.

Тело медленно сползло по стене. Найтгест проводил это безучастным взглядом, улыбнулся и вернулся в дом, даже не став запирать двери или пытаться скрыть следы. Пусть он видит его силу. Пусть знает, чем всё может закончиться. Ради него Господин чернокнижников покажет свою истинную мощь. Сэто до сих пор стоял на лестнице. Для него всё произошло за считанные секунды. Вот, странный визитёр стоял рядом с ним, а затем в мановении ока оказался подле Андреа. Что-то сверкнуло, и женщина опала на пол, уставившись в потолок широко распахнутыми глазами. Ещё некоторое время она вздрагивала, цеплялась руками за собственную перечёркнутую шею, и её хрипы, бульканье болью отзывались в сердце юноши. Она ещё пыталась дышать, когда в коридоре раздались идентичные звуки, а темноволосый убийца вернулся в гостиную.

— Ты ещё не позвонил ему? — участливо поинтересовался Гилберт, усаживаясь в кресле с прежней вальяжностью и комфортом. — Давай же.

Сэто и сам не понимал, почему стал набирать номер брата, почему вообще повиновался этому монстру, но сделать что-либо против его воли не было никаких сил. Найтгест внимательно наблюдал за тем, как юноша подносит телефон к уху, не сводя перепуганных глаз с замершего тела матери. Гудок. Снова. И снова. Каждый из них отмерял пять ударов истерично стучащего сердца младшего Акио.