Белоснежная рубашка пропиталась кровью, с плаща капало, но он держался, на удивление, ровно.

— Пошлите за Лоренцо Минором, — отдал он приказ, а сам двинулся прямой наводкой к Артемису, не сводя с него жёсткого ледяного взгляда. — Цел?

Помедлив, Охотник кивнул, затем неуверенно коснулся собственной щеки. Боль преследовала его всегда, равно как и кровь, но теперь её было слишком много. Неуютно поёжившись, Артемис обхватил себя за плечи и огляделся по сторонам, лишь бы не смотреть на чернокнижника. Но его взгляд чувствовал всем своим существом и без малого тревожился.

— Испугался? — расплылся в хищной улыбке вампир, приближаясь почти вплотную, огладив шёпотом ухо фаворита. — Меня или за меня?

— Я бы обрадовался, если бы тебя разодрали на клочки, — ощерился Акио, попытавшись отпрянуть, но обнаружил крепкую хватку на талии и заколебался. — Слишком много сил разом, вот и всё.

— Это? Мелочи, — небрежно отозвался Найтгест, прослеживая губами судорожно бьющуюся жилку на шее альбиноса. Так и хотелось вцепиться в неё, истязать, но не здесь, когда многие могут стать свидетелями умопомрачительной близости. Он ограничился лишь тем, что собрал капли подсохшей крови с любимой кожи, не давая вырваться.

— И тем не менее ты попросил вызвать ещё кого-то, — поддел его юноша, упираясь ладонями в окровавленную грудь и изумляясь её ледяному холоду. Ощущение оказалось отвратительным, захотелось немедленно отмыть руки под горячей водой.

Губы вампира дрогнули, он замер и поднял предупреждающий взгляд на любовника. И тот победоносно ухмыльнулся, сощурившись, затем воспользовавшись заминкой, чтобы вывернуться из цепких объятий. Найтгест проводил это с молчаливым неодобрением и крайне философским отношением: этому дикому зверьку некуда бежать, негде искать спасения от чернокнижника. Только если у него самого. Раздался щелчок кнута, столь звонкий и громкий, что все разом поморщились, повернув головы на звук. Сквозь ворота прошёл высокий мужчина в меховом манто на голое тело. Кожаные штаны, будто сделанные из множества разномастных лоскутов, держались только на честном слове. Высокие сапоги угрожающе стучали по камню. Привлекло Артемиса вовсе не это. Столько металла в ушах он не видел ни у одного подростка в мире, где вырос. И задался логичным вопросом: как это всё держится и почему ещё не отвалилось? Длинные серьги и кольца мелодично перезванивались между собой при каждом шаге, но звук этот вовсе не был надоедливым, скорее даже приятным и будоражащим. Длинный кнут в его руке слушался единой мысли и не нуждался в том, чтобы его направляла рука. Хлестнув и заставив обратить на себя внимание, он свернулся кольцом столь быстро, что никто и не уловил этого движения.

— Что за беда такая, раз меня вырывают из постели в самый неподходящий момент? Я получил свободный день для того ли, чтобы нестись сюда тридцатью порталами из земель дроу? — вальяжно поинтересовался мужчина, откидывая с плеча длинные каштановые волосы и окидывая всех цепким взглядом. От него не укрылся даже Артемис, тихо стоявший за плечом Найтгеста. — Ба, какие люди! Сам Господин чернокнижников здесь. С чем же вы не смогли управиться, господин Найтгест?

Он фиглярствовал и ухмылялся, склонившись в низком поклоне, раскинув руки в стороны и вынеся вперёд ногу, почти присев на пятку другой. Гилберт лишь приподнял бровь на это выступление, и Лоренцо немедленно выпрямился, затем подошёл и от души пожал протянутую бледную кисть.

— Ты явился в необходимый момент, — прохладно кивнул Гилберт, указав на лабиринт. — Ваши питомцы взбесились. Не хочу даже думать о драконах.

— Два момента, Гил, не беспокойся, — махнул рукой, унизанной перстнями, Минор. Но потом нахмурился. — Мантикоры?

— Живы твои любимицы. — Вампир скривил губы и отодвинул в сторону рубашку вместе с плащом, продемонстрировав насквозь пробитое плечо. Мышцы судорожно сокращались и расслаблялись, но кровь уже не текла, взятая под контроль мёртвой частью Найтгеста. — Достала одна таки.

— Наверное, Лэйти, — с гордой улыбкой вздохнул дрессировщик. — Такая, с пышной гривой, в ней ещё красные шерстинки, да?

— Мне было не до того, чтобы пялиться на её холку, — ледяным тоном намекнул мужчина.

— Хорошо-хорошо, пойду туда, — Минор лениво похрустел плечами, спиной, шеей, зачем-то пальцами ног и кистями. — Дашь мне маяк?

— Я пойду, — внезапно встрял Артемис, стремительно обойдя чернокнижника до того, как он успеет его схватить или остановить. — Я смогу провести по лабиринту к ним.

Он шагал быстро и уверенно, не оглядываясь и чувствуя на себе сотни недоумённых и насмешливых взглядов. Но теперь ему было так глубоко плевать. Юноша желал поглядеть на тварей вблизи и на то, как с ними будет справляться взбалмошный дрессировщик, показавшийся ему удивительно симпатичным. Замер Артемис только у входа в лабиринт, коснувшись его грани и оперевшись на неё.

— Это ещё что такое? — в полголоса поинтересовался Лоренцо у чернокнижника.

— Мой… хм, Акио. Артемис младший, — скупо представил своего фаворита Найтгест, сверля взглядом напряжённую спину. — Будь внимателен. Если с ним что-то случится…

Лоренцо расхохотался, а затем двинулся к лабиринту, расслабленно и неторопливо, постукивая себя рукоятью кнута по бедру.

— Ну что, лисёнок, готов посмотреть на страшных больших кошек? — панибратски закинул руку на плечо Акио дрессировщик. И на мгновение заледенел от ответного взгляда.

— Ещё один такой жест, и я сломаю тебе челюсть, — спокойно оповестил Артемис, скидывая руку с собственного плеча и делая первый шаг в лабиринт, — в трёх местах.

Лоренцо помедлил. Так смотрят те, кто убивал не единожды и даже не дважды. Те, кто глотнул крови, и знают, какова цена жизни. Дрессировщик пригляделся к его ауре. Мальчишке было от силы двадцать шесть лет. Да он был совсем ещё ребёнком по их меркам, даже не добравшимся до первого совершеннолетия! Но аура его пестрила горечью потерь, с которыми знаком не каждый обитатель их мира. Он был намного старше, чем казался на первый взгляд. Акио шёл впереди слишком уверенно, огибая все повороты и тупики, и вскоре Лоренцо понял, что тот идёт с закрытыми глазами, даже не натыкаясь на зеркальные стены. А у самого чернокнижника слегка рябило в глазах от тысячи и тысячи отражений, которые окружали их, и пришлось приложить немало сил, чтобы среди них не затерять настоящую фигуру Охотника. Затем тот вдруг замер и медленно поднял руку, указывая в проход справа от себя:

— Они там. Две особи.

Дрессировщик с пониманием кивнул и медленно, на ощупь, двинулся вдоль стеклянной стены, с недоумением глянув на юношу. Тот выглядел совершенно невозмутимым, даже не думал открывать глаза, только бровью повёл, почувствовав на себе взгляд. А затем развернулся и первым двинулся в проход:

— Как ты собрался их утихомирить?

— Они послушаются меня, — без тени самодовольства и хвастовста произнёс мужчина, и у Артемиса не было ни единого основания не верить ему.

Отчего-то этот мужчина вызывал у него спокойное доверие в отличие от тех, что он уже успел повстречать. Даже Гилберта он воспринимал как сильного противника и никак иначе. Две самки, а Охотник был уверен, что это именно самки, а не самцы, вывалились в один с ними коридор ещё более злыми, чем были. Ловушка Найтгеста их сильно потрепала: одна хромала на переднюю лапу, у другой в окровавленной морде застряли осколки.

— Мрэл, Риот, что это за безобразие? — внезапно возмущённым голосом вопросил Лоренцо, строго глядя на тварей. Те перестали рычать, навострили уши. — Да-да, я вас спрашиваю! Какого чёрта вы творите? Стоило мне отойти на день, и вы тут же отбились от рук? Мы же договаривались, что вы будете себя хорошо вести.

— А кто из них кто? — вставил вопрос Артемис, внимательно приглядываясь к мантикорам, склонил голову на бок, повторяя жест одной из них. Она заинтересованно заворчала, махнула хвостом. Юноша тряхнул головой, не сводя с неё взгляда. Лоренцо наблюдал за этим, широко распахнув глаза.